ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Вялое рукопожатие, недовольный вид: – Простите, что заставил вас ждать, но хочу сразу предупредить, я собеседник скучный, неинтересный, и не очень себе представляю, о чем разговаривать. Обо мне все написано в мировых каталогах и наших энциклопедиях.

Прочитала, как одна подруга уложила другую в виртуальный гроб. Из добрых побуждений, чтобы у той прошла депрессия. Настоящая там была депрессия или мнимая, из разряда «Ой, девочки, всё так плохо, у меня депрессняк жуткий», не знаю. Но метод, который был применён, прямо скажем, зверский. И вот что хочу сказать. Есть ситуации, при которых жизнь не нуждается в таких искусственных стимуляторах. А депрессия, если она настоящая, должна лечиться у врача.

Длинная история о возвращении Матроса. В мае этого года я нашла котёнка Матроскина. Он был одним из выброшенных котят, которых хозяева выкинули в скалах в двух-трёх километрах от села Еланда.

А куда ты денешься – нальёшь в стакан молока –
погасить отраву простым, имманентно чистым.
Все фрагменты истинны – небо, грачи, река, -
но неверно склеены, пазл не получился,

Вдруг из памяти выскочила история, которую долгие годы я пытался забыть, заглушить – у каждого из нас, наверное, такие есть.

Бегу по лестнице вниз и на первом этаже сталкиваюсь с соседкой, живущей этажом ниже, она так же как и я, вооружившись огромным целлофановым пакетом, спешит к мусорному баку. Нести переполненный пакет ей тяжело, и она буквально заваливается на один бок , пытаясь баллансировать на каблуках.

Герой романа Сергея Песецкого “Любовник Большой Медведицы” знал только это созвездие, которое помогало ему найти дорогу к границе. Ему нужна была эта дорога. Ибо он был контрабандистом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила меня моя подруга по телефону. – Ползаю по комнате, как жучок по листику! – ответила я. И так нам стало весело! Ведь листик! Ведь жучок! Ведь дети лета!

Сын лежал, отец ухаживал за ним. В больнице уже весь персонал знал: к Матвею Филиппычу вернулся сын, и он смертельно болен. Главный врач предложил: а давайте-ка, дорогой Матвей Филиппыч, сынка-то к нам, в палату! – и получил ледяной надменный ответ: что я, сам сына не выхожу?

Не пора ль остепениться,
Если есть в руке синица,
Позабыть о журавле?
Хлеб насущный на столе.