ПРОЗА

Друзья моих родителей жили более чем скромно. Ходили в старой поношенной одежде, дома у них царил полумрак – лампочки только в 25 ватт, дома холодно – экономили на топливе, никаких курортов, дач, ресторанов… Только близкие к ним люди знали, что глава семьи – подпольный миллионер. «Корейко». Умел делать деньги там, где работал. Но старательно маскировался, чтоб не посадили.

Изо дня в день рискуя свободой и тратя на меня время, и Сергей, и Фёдор Иванович вели себя так, словно без отдачи брали у меня в долг. И будто бы именно поэтому, не переставая, искали случая сделать мне что-то доброе — как бы отплатить.

От имени редколлегии международного американского литературно-художественного альманаха «Новый Континент» поздравляю нашего постоянного автора Мириам Свердлов-Ленгефер с выходом в свет первой книги в издательстве GUTENBERG (Хайфа). Здоровья и вдохновения до 120, как в 20!

Григорий Константинович, наш сосед – пенсионер. И его такса – тоже пенсионерка. В смысле, старенькая уже. Когда много лет назад Григорий Константинович был просто Гришкой, его лучшим другом был Байкал – немецкая овчарка. А пёс считал Гришку не просто другом, но и самым главным хозяином.

У нас появилось новое домашнее животное. Пришло само без приглашения. О его существовании мы узнали случайно. Во время еженедельной пятничной уборки обнаружили  в углу за стиральной машиной «туалет». Наш кот такого безобразия сотворить не мог. Мы живём на самом нижнем этаже. Дверь квартиры выходит в маленький дворовой садик, поэтому наш кот Лорд все свои важные дела совершает вне родных стен на самом дальнем песочке, а в тесный уголок кухни не смог бы вписаться при всём желании.

Наши родители - мама Ида Давыдовна Шуман и папа Лев Соломонович Фердман, родом из города Новоград-Волынск Житомирской губернии. Их имена при рождении: Эйдя, дочь Давыда Шустера, и Лейба, сын Шлемона Фердмана. В начале 30-х годов приехала юная пара в Москву, поселилась в бараке в Покровско-Стрешнево. После окончания рабфака Лёва стал учиться в Лесотехническом институте, а Ида - после окончания учёбы в фармацевтическом техникуме была принята на работу в аптеку Феррейна, что на Никольской улице, недалеко от Кремля.

Ещё только подходя к знакомому дому, я понял: что-то случилось, судя по скопившейся толпе, непрерывно и тревожно гомонившей, обсуждавшей некое событие. Более всего голосили старушки, стоявшие поодаль, но кричавшие звонче и тревожнее остальных. И чей-то визгливый голос, перекрыв всё, прокричал: "Какой, к чёрту, водопроводчик, милицию надо!"

Очередная Нобелевская неделя принесла два любопытных сюрприза: две довольно перепутанные (в терминологии новомодной квантовой физики) награды - в физиологии и физике. Первая - за расшифровку геномов архаичных человекообразных и сопоставление из с геномами нынешних сапиенсов. Вторая - за принципиальную ограниченность этих самих сапиенсов (то есть - нас с вами) интуитивно постичь происходящее в природе, а именно: представить "телепатию", "телепортацию" (и бог знает что ещё в подобном роде) элементарных квантовых частиц,  никоим образом друг с другом не контачащих, но "чувствующих" присутствие "партнёра" не то чтобы "за три-девять земель", но и примерно за такое же количество вселенных...

Нина принялась разделывать селедку:  махом отрубила голову — глаза выпученные, рот застыл в безмолвном восклицании. Напоминает? Да, есть что-то.

Наврал вам всё доктор Булгаков. Насочинял. Не было ничего: не горело в ту ночь до утра электричество в операционной у профессора Преображенского, и не запирал доктор Борменталь парадное и чёрную лестницу на ключ. Не говорил он Зине и Дарье Петровне хрестоматийного: "Мы заняты, нам нельзя мешать" - и никакой "повторной операции" тоже не было: Шариков-то, Полиграф Полиграфыч из профессорской квартиры сбежал!...