ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Kогда мне было пять лет, мы поехали отдыхать на Черное море. Родители сняли комнату недалеко от моря. Мы ходили на пляж каждый день. Мы плавали в море и лежали на солнце. Я играла в надувной мяч, который папина сестра привезла нам из Англии.

Подборка из произведений участников ФБ-группы «Биржа поэтов-писателей и читателей-почитателей»

От шкурки жёлтой мандарина, от тоски,
От августовской прелости, от пятен
На высохшем асфальте – непонятный,
Горчащий привкус. Будто бы внутри,
В злой сердцевине месяца, как мёд,
Как сладость – Искус с примесью измены.

Это жеребец Жиган, алтайский чубарый. Когда он у нас появился, ему был год, и его сутки не могли вывести из вагона - он бил и задними, и передними ногами. Но очень скоро он стал абсолютно ручным, на нём учились сидеть на лошади дети.

В первые дни после отъезда Виктора Лёля жила «просто так», ни о чём не думала, что-то ела, пила, работала в кассе. Потом, спустя какое-то время, она почувствовала, что с ней что-то не то. По утрам она должна была, ну, просто срочно, что-нибудь съесть. Раньше такого не бывало.

Услышав реплику на русском языке, худой старик с бейджем волонтёра в офисе общественного нотариуса поднял на меня взгляд:

Чёрная BMW Х6 слегка притормозила на глянцевой от недавнего дождя дороге и, блестя живыми бликами жёлтых округлых фонарей на лакированной крыше, медленно повернула в тёмную арку. Едва шурша шинами по мокрому асфальту, прокатила вдоль длинной семиэтажной «сталинки». И, грузно вскарабкавшись правыми скатами на бордюр, остановилась.

Прочитал дневники замечательного драматурга Евгения Шварца. И понял, что он был не только замечательный драматург, но и замечательный прозаик! Писал для самого себя. Но писал, как большой мастер.

В декабре 1988 года в Риме исчез зам. руководителя группы советских туристов капитан милиции Александр Куприн. Группа эта была сформирована из отличившихся участников ликвидации последствий масштабного ЧП – взрыва на ст. Свердловск-Сортировочная.

Как на груди моей удобно бегемоту!
Болит не только голова, но и подушка...
Лежу и, вслушиваясь в мерную икоту,
молю неистово: "Не замолкай, кукушка!"