СОРТИРОВКА: поэзия

Постепенно мы все же
начнем уходить друг от друга,
постепенно мы все же
прощаться друг с другом начнем....

Рондель
Как ветер времени порой сбивает с ног!
Одно спасенье – крылья за спиною.
Да только кто их вовремя раскроет,
Блуждая среди жизненных дорог?

***
На двери твоей – подковка,
У судьбы – ехидная улыбка.
Как нужна для жизни нам сноровка…
Где ты, счастья золотая рыбка?

Монолог
Промелькнувшая тень, незаметная дрожь по воде –
может, воздух сгустился, а может быть – так, показалось...
Кто Ты, вечный Никто, пребывающий в вечном Нигде?
Кто Тебе я? Наверное, волос в Твоей бороде –
уж прости мне метафору – точно такая же малость.
Посмотри на меня – я состарился и поседел...

Сквозь бурелом, ища привала,
Мы шли вдоль берега с утра.
Нам направление давала
В порогах шумная Мегра,
Ход семги, холод, – в том апреле
Нам повезло вечерней мглой:
Сквозь морось добрели до цели –
К заброшенной избе курной.

Пятно
В этом воздухе влажном
И в мерцанье ночном
Повстречались две тени
В переулке пустом.
И, сливаясь объятьем
Под фонарным столбом,
На сыром тротуаре
Растекались пятном.

***
Всем, ребята, очень нужен соглядатай,
без него нам не прожить минуты.
Купола  в России кроют чистым матом,
чтоб ни с кем Господь не перепутал...

ЗАМОК
Хоть  в летнюю пору расслабиться можно,
Мы  с башен высоких следили бессменно
За жатвой веселой на поле ячменном,
И станом врага – он  вблизи расположен.
Да вряд ли он смог бы пробить наши стены.

Так же, как у Земли есть два полюса – Северный и Южный, – так и в поэзии Дмитра Павлычко, которая тоже является своего рода планетой, выделяются два полюса – Любовь и Ненависть. Я бы назвал их вечными полюсами-темами. Обращается к ним автор постоянно, меняются лишь формы их представления читателю. Кстати, мало кого из современных поэтов, не только украинских, можно поставить рядом с Павлычко по разнообразию используемых поэтических форм: стихотворения и поэмы, притчи и рубаи, классические и белые сонеты, восьмистишия и баллады, песни и стихи для детей.

Дело было весной.
Еду по Москве.
В машине звучит радио.
То и дело повторяется один и тот же навязчивый текст.
– Вы можете дописать «Евгения Онегина», написать «Маленькие трагедии», – призывает реклама, сравнивающая ужасы домашнего ареста в собянинской Москве с Болдинской осенью Александра Пушкина.
Однако ж «Онегин» давно дописан.
Добавлять к маленьким трагедиям наши, те, что побольше?
Нет, не буду.