ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Слон скучал. Скорее скорбел. Сафари стало скудным, совсем снизилась степень существования. Светлый сначала слоновник стал сизогрязным, сотрудники сафари, снабжавшие сперва сочными сливами, сладкой свёклой, стали совать старый салат, сникший сельдерей.

Однажды дождливым холодным зимним вечером я водила по Цфату пару американских евреев. У мужчины было какое-то тяжелое заболевание, он был на инвалидной коляске и не мог говорить, но при этом живо интересовался моими рассказами. Мы подошли к синагоге Косов, и я рассказала ее историю. Сразу после этого из синагоги вышел мужчина - он искал одного для миньяна, не хватало десятого. Когда мой клиент понял о чем речь, он радостно закивал головой. Мужчины занесли его внутрь. Мы стояли под дождем и ждали, но было уже совсем не холодно.

Не дано нам знать правила той таинственной игры судеб, в которую играют нами неведомые высшие силы. Можете называть эти силы богом, чёртом, вселенским разумом, или просто случаем — как угодно. Дело не в ярлыке. Крутят они нами, и мы, как щепки в турбулентных струях жизни, несёмся, часто сами не зная куда — то ли к удаче и счастью, то ли к тихой и уютной заводи, а может и в омут.

Мне было три года, когда началась война. Мы жили у знакомых на даче в Перхушкове. Я помню, как прибежала хозяйка и принялась истошно кричать: «Война, война!» Все испугались, мама стала собирать вещи. Мне было понятно, что происходит что-то очень плохое, и хорошо теперь никогда больше не будет.

Добрый день, уважаемая редакция "Нового Континента"! В преддверии 75-летия Великой Победы над фашистской Германией надеюсь, что Вы обратите внимание на военную тематику творчества моего брата, сибирского поэта Георгия Николаевича Кольцова. 

Этот мальчик в солдатской форме – мамин двоюродный брат Миша. Очень славный, очень чистый... Он навсегда остался восемнадцатилетним. Зажигая поминальные свечи, я рассказываю о нем своим внукам. Если бы Миша остался жив, у него уже были бы правнуки.

Осень. Ветер за окошком,
холодно и сыро,
а на кухне дремлет кошка,
мышь идет за сыром.

Пруд на Донбассе называют по-украински: «ставок». В каждом шахтёрском посёлке есть свой ставок, во всяком случае, так было полвека назад, когда я там жил. Техническая необходимость: для обеспечения работы обширного шахтного хозяйства, подземного и наземного, нужно очень много воды. Для её забора и предназначались ставки, как правило, рукотворные. Как там с этим делом сейчас — не знаю, уехал больше полувека назад.

В ту пору, когда Николай Васильевич Гоголь работал над повестью «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка», приснился ему странный сон. Будто прыгает он на одной ноге, и добрая тётушка Ивана Фёдоровича с важным видом ему говорит.

Все новые поколения требуют «прекрасного прошлого», раз будущего больше нет, обычного будущего, которое должно наступить, и даже не прекрасного. (Подогора)