ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Жизнь и творчество троих замечательных Арутчьянов – Микаэла, Сергея, Рубена –  отмечены одной очень важной особенностью, присущей им: это органичность образованности. Они были не просто образованы, эрудированы. Им были свойственно интеллектуальное, в союзе с духовным, постижение жизненного материала и вообще бытия в своем творчестве. А художественный язык их произведений стремился быть эмоционально-пронзительным при обостренной индивидуальности творчества каждого из них.

 Что, Господи, Тебе Земля?

Заметки о творчестве израильской поэтессы Галины Феликсон

24 августа - день смерти Сергея Довлатова. В честь памяти его - это эссе.

— Ну и что, что краденое? Да, краденое. И кожа, и машинка эта. Все на краденом учились, на краденом работаем.

На зябнущий причал с бесспорною приязнью
Последнее тепло шлёт сонная волна,
И прямо в небесах витиеватой вязью
Невидимый мудрец выводит письмена.

Никто в отряде так и не понял, как Хечо среди добровольцев очутился. У него были такие тонкие пальцы, что солдаты боялись, как бы он их не сломал. Мало ли, работа на фронте тяжёлая – и ящики с боеприпасами таскать нужно, и ямы копать, а вдруг бой рукопашный, а у парня пальцы, как у старой девы, недоучившейся в консерватории. Сам Хечо потом говорил, что просто забрался в автобус с мужиками и сел на свободное место у окна.

Вечером мая 1961 года на стене в рабочем кабинете профессора МГУ Дмитрия Иваненко появилась надпись следующего содержания: "Противоположности - это не противоречия, а дополнения".

Однажды отец приезжал к нам с фронта в Ташкент на побывку. Один день с семьёй плюс дальняя дорога. На память об этом у меня на всю жизнь осталась трещина на языке. Его я почти откусила, взывая ко всем прохожим военным, после папиного короткого пребывания с нами: "Папа!" При этом подбородок мой лежал на раме окна подвала, где мы обитали в ташкентской эвакуации. Пока язык не зажил, мама кормила меня только манной кашей.

Самую яркую и длинную секунду в своей жизни Михаил Дурнов навсегда запомнил чётко и объёмно. Только что уволенный с работы, злющий, как голодный медведь-шатун,  он вымещал настроение на собственном автомобиле и летел по вечернему городу, то и дело подрезая зазевавшихся водителей. До дома оставалось несколько минут езды, когда из переулка на проезжую часть выбежала лохматая собака, а за ней кинулась бабулька в  тёмном долгополом пальто и светлом пуховом платке.