ПРОЗА

А может, и зря. Новая залетная клиентка, из недавно прибывших королев, которым все должны, явно из деревни прямо в Нью-Йорк - помотала нервы, сдавая на заточку инструмент. И так, и эдак, и почему, и как же так... И все повторяя, как ей все испортили в других местах.

На детской площадке после легкого весеннего дождя — огромные жирные черви. Таких я видела в последний раз в самом начале «сериала» о своей жизни. Нет, эти уж больно жирные! Те, на чёрной земле московского двора с редкими осинками, были похилее, да и серые такие. Не то что на канадском асфальте — мясные, коричнево-фиолетовые, вот-вот лопнут от счастья, что живые.

Бюджет пилят крупные чиновники, мелким достаются только опилки.
Это не поток сознания, а болото незнания.

– Эта девочка нас погубит, – в ужасе прошептала мама после того, как Машенька прямо с порога радостно закричала: «Я поеду в Америку» и подбросила портфель до самого потолка их комнаты.

Таня часто повторяла: "Если я заболею, мне главное не отключиться, пока я все не организую для своего спасения".  И еще она говорила: "Кроме меня это сможет сделать только один человек - Леня Амстиславский"...

Только-только перешел я на работу в Облкниготорг, это значит – году в восьмидесятом, как эта громкая история и произошла. Вы представьте себе сами: по городу прокатилась волна квартирных краж, и не просто волна: 52 квартиры были выставлены в течении двух месяцев, и вдруг разом всё прекратилось. Работала одна банда из двух человек плюс возможный наводчик, работали с умом, не оставляя никаких улик. Весь город шумел, как растревоженный улей: ведь обчищены были квартиры состоятельных и уважаемых людей. Брались деньги, ювелирка, шубы, электроника, хрусталь и, как это сейчас не странным выглядит, книги. По прикидкам профессионалов, на подготовку такой многоходовой акции (а иначе не назовешь!) ушло не менее года.

Для меня ХАНУКА - картофельные латкес. С детства это для меня главное чудо! Как бабушка говорила, мне могут запретить зажигать ханукальные свечи, у меня может не быть "ханука гелт "(деньги для детей), у меня может не быть муки и дрожжей, чтобы печь суфганийот (ханукальные дрожжевые пончики), но картошка в Беларуси всегда есть, и я буду праздновать Хануку с картофельными латками. И если ОНИ хотят, я назову их драниками.

Галчонок сидел в гнезде и мечтал о полётах. Мимо проносились шумные стайки воробьёв. Они чирикали наперебой, что-то доказывая друг дружке. Чуть не задев крылом гнездо, стремительно промелькнула ласточка и в одно мгновение скрылась из виду. Ворона, каркнув, слетела с ветки и отправилась куда-то по своим вороньим делам. Галчонок то и дело поворачивал голову, провожая взглядом пролетающих птиц, и пытался разобраться, как они летают.

Антон Родионов развелся. Наконец-то. Женился он рано, на однокурснице, был увлечен, и вот семейная жизнь, оказавшаяся долгим, муторным, тягостным и бездарным путем к разводу, окончена. Свобода. Не уходил потому, что дети еще не выросли? Потому, что их трехкомнатная хрущевка без того, чтобы не ущемить детей, не делится ни на что? И вот теперь детям будет даже легче и проще без него, а он скопил на однокомнатную. Вот так вот, к пятидесяти годам, наконец-то рассчитался со своими довольно банальными обстоятельствами, что были, как водится, неизбежными и непреодолимыми. Преодолел. А если поднабраться наглости, можно даже сказать, что у него всё впереди еще. Нет, а что? выглядит он моложе своих лет, ни живота, ни лысины. К тому же два раза в неделю у него тренажерный зал, не для результатов, в пользу жизненного тонуса и «общего оптимизма». И в то же время было понимание, что вряд ли в его жизни будет, случится хоть что-то счастливое или хотя бы яркое. Только счастье – это не так уж и важно. Вот какое открытие, да?! Есть вещи попроще… попроще и понадежнее. И есть, наверное, что-то важнее счастья. Всё та же свобода. А впрочем…

В один прекрасный день Джессика Редькина увлеклась лепкой из соленого теста. Вылепила котика, назвала его «Кошка Катя»  и запостила в «одноклассниках».