ПОЭЗИЯ

Мы прибываем в парадиз –
в сады и на песок под пальмами.
Прыжок – и вот мы прижились,
и страх с души свалился каменный.

В каждом веке прежние проблемы:
Поиски врага, амбиций шквал.
Снова маски мечутся по сцене.
Рвутся клоуны на пьедестал.

«Блюз, блюз, блюз... Как добиться ритма блюза в строках?..  Старый Эд вчера сказал, что это почти... Почти блюз!  Вот... Хоть что-то хорошо. Нет, это уже не что-то,  а даже очень много! Значит, и вправду  почти получилось. Эдуард Самюэлевич засекает такое сразу. Вообще-то он Давид Шлёмович.  Но попробуй проживи с таким именем и отчеством! Да еще и с носом еврейской национальности. Зато этот  нос безошибочно чует фальшь в стихах. И  не поспоришь. 

Внучок Ариэль попросил как-то: «Баба,
Придумай мне сказку про храброго краба».
Нельзя в этой просьбе внучку отказать,
И баба про краба взялась сочинять.

…на похмелье уже не поется,
потому что болит голова.
Жизнь проходит, а что остается? –
на дворе
остается
трава,

— Как вы жили перед войной?
— Ждали войну.
— Что вы делали перед войной?
— Ждали войну.

Сколько же всего
напутано
в наших странных головах.

Не страшно говорить: «Идёт восьмой десяток» –
Ведь та, кого люблю, жена, а не вдова.
Прожитые года скорее недостаток,
Когда их за спиной не семь, а скажем, два.

Опечален бедный Тим, день неважно прожит.
То, что происходит с ним - объяснить не может.
Стонет ночи напролёт и хандрит всё время
И усталости налёт напрягает темя.

Мне во сне вчера встретился слон -
Совершенно бесстрашных пять тонн.
На меня тяжеленный свой взгляд
Бросил он килограмм в пятьдесят!