ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Хэллоу, Долли! Тут начался сетевой кипиш с неоправданными арестами, изъятиями, отъёмами… Желаю, конечно, пострадавшим удачно выкарабкаться из беды. Что, увы, становится всё сложней — по причине квалификации приговора как «просто так надо, и всё»: да, возникла некая новиопная (по Галковскому) норма. И это действительно беда. Я же, как всегда, о …

Вначале – бесконечность пустоты.
Безмолвия безрадостный покой.
Застыли над бездонной темнотой
Тумана пряди, свитые в жгуты.

Перво-наперво, переоборудовав приватизированное на ваучеры коллектива ателье в магазин, Вадимыч отказался от услуг пультовой милицейской охраны. В печёнках сидели ночные побудки после срабатывания сигнализации и вояжи на милицейском «бобике» из дому к ателье, открывание никем не тронутого помещения, контрольные обходы, при которых патрульные совали нос к полкам готовой продукции с целью выцыганить что-нибудь из дефицитного в благодарность за неусыпную службу.

- Паша, у нас где мастерство сегодня? – спросила меня Аня Червякова. - В большом зале. Давай быстрее, а то мэтр будет опять недоволен. И так нас всего шестеро, – ответил я на ходу, поэтому Ане пришлось меня догонять.

В то время, как в России пытались безуспешно приписать неизвестным останкам людей, найденным под Екатеринбургом, причастность к роду императоров Романовых, на окраине бывшего СССР происходили странные события. Не поддающиеся нормальной логике мышления.

Внезапное июльское тепло,
Хотя лишь десять дней —
Как вскрылись почки.
И улицу промыло, как стекло,
И всё короче приходили ночки.

Я всегда пытался понять, что происходит с человеком, когда рушится привычный мир. Особенно в старости. Когда нет сил. И времени впереди.

Актриса возвращается домой,
цикады августа, изъян текущей роли,
спектакль удался, и лишь герой
в который раз добавил к её боли.

...Передняя дверь со змеиным шипением отворяется и в салон ПАЗика тяжело взбирается дородная дамочка с объёмистым пакетом. Оглядывается в поисках свободного места, но перед ней тут же возникает автобусный вертухай. Бомжевато одетая кондукторша в «панельном» макияже – помада-кетчуп, зелёные веки, грубо замазанный фингал – молча жжёт суровым глазом.

Июльский полдень опоясывает оводами и духотой. Чахлый Оптинский бор одаривает скупыми порциями крепких смолистых отдушек. Теплый ветер бросает их на нас с Наташей с ближнего мшистого пригорка, утыканного тонюсенькими сосенками.