ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Недрогнувшими руками поднося рюмку с водкой к жадным губам, режиссер Немых выдохнул: – На ближайшую минуту, а то и полторы жизнь удалась.

Жил-был кот. У кота был художник. – Ты у меня живешь? Живешь. Но толку от тебя никакого! – сказал кот художнику. – Сделай что-то полезное. Нарисуй меня!

Над Израилем жаркая ночь
Чуть качает листву во сне.
Двое в комнате – крошка-дочь
И портрет отца на стене.

Лето для меня - это всегда, помимо радости теплых дней, еще и радость чтения. В обоих смыслах это лето оказалось сплошным разочарованием. То есть радость чтения, конечно, была - «Волшебную гору» никто не отменял, - но ощущения радости от новых книг оказалось не больше, чем от скудного тепла. Я долго не могла понять, в чем дело, отчего возникает раздражение, когда я эти летние книги читаю. Откровенно плохая книга его ведь не вызывает - просто откладываешь в сторону и забываешь о ее существовании.

Давно было. В девяностые. Ну тогда, когда уличная торговля процветала. И подарили ему перчатки. Вроде как вязаные, с элементами под кожу. И разумеется, на них красовался знак, что сделаны они где-то в дивной-дивной стране. Перчатки были до жути нелепы и главное, что они совершенно не грели. Раз надев, он забросил их куда-то. И забыл их напрочь.

Норфолк-терьер Мося за свою уже довольно долгую для собаки жизнь не знал никаких приключений и даже ни разу ни с кем не поскандалил - сам он никого не задирает, и при этом он настолько мудрый и добрый, что и его задевать никому не приходит в голову. Любые животные с первого взгляда испытывают к Мосе доверие, симпатию и уважение, даже самые нервные кошки, живущие отдельно, чтобы собаки их не тревожили, всегда радуются, когда Мося приходит в гости - приходит просто так, проведать и выразить им своё хорошее отношение.

На улице шумит стихия,
Дождь льёт почти как из ведра.
 Вчера ко мне пришёл Мессия
И... задержался до утра.

В последний день уходящего лета захотелось мне прогуляться по грибным тропинкам, которыми ходили мы когда-то с отцом. Детство осталось далеко-далеко, но стоило ступить на знакомую узкую колею среди пестрого ковра хрустящей под ногами осенней листвы, как оно ожило, встало перед глазами, наполнив сердце жгучей тоской по тому, что никогда уже не вернуть.

Полудымка-полуснег-полудождь-полуморось летящих брызг автомобилей — не в лицо — на лобовое стекло. Но морщинки у глаз каждый раз вздрагивают, а вдруг… вдруг не успеют защитить они душу от серого навязчивого конфетти МКАД. Щетки лениво размазывают маслянистые осадки взвеси.

Если в глаз попадет льдинка
Замерзнет сердце
Так написано в старой книжке с картинками
Нам от сказок не отвертеться