СОРТИРОВКА: adve

Фотосалон находился в одноэтажном старом деревянном доме, на углу улиц Лапина и Дзержинского; Дзержинский был основателем ЧеКи, а Лапин был каким-то мелкотравчатым красным партизанцем - вот в их честь и назвали улицы. Впрочем, речь и не о них совсем...

Искала какое-нибудь старое кино (60-70-х, максимум - начала 80-х). Рылась два часа - по актерам, режиссёрам, периодам, все не то - или сто раз смотрела, или с первых минут - нет. Решила уже не искать, напоследок зачем-то зашла в фильмографию Алена Делона.

Он рыжий, как солнышко. Весь, сколько его есть. Волосы, глаза, майка и штанишки, даже сандалии на нем рыжие, и круглая вязаная шапочка – как блинчик на макушке, и кудряшки из-под нее медью отсвечивают. А крупные веснушки на носу, словно маленькие оладушки с бабушкиной сковородки, кажется, даже зашкворчат, если прислушаться. Но кто прислушивается?

С открытием Нового Света европейские евреи, страдавшие от многовековых гонений, стали присматривать себе новый дом. Решались порой на трудное плаванье через Атлантику. Некоторые из них сопровождали экспедицию Колумба в 1492 году. Самый известный — Луис де Торрес (рожденный под именем Йосеф Бен Ха-Леви Хаиври) — первый еврей, ступивший на землю Нового Света.

Я обитаю в мыльном пузыре,
где под его непрочной оболочкой
я сам себе кажусь всего лишь точкой,
нет, косточкой в прозрачной кожуре.

Окончив школу весной 1970 года, я все лето не без приятности жуировал жизнью, околачивал груши и беззастенчиво вводил в заблуждение родителей, делая вид, будто поступаю на театроведческий факультет ГИТИСа, а с осени, как ни противилось этому моя артистическая натура, пришлось приступить к трудовой деятельности. Я был довольно музыкален и немного умел играть на фортепьяно, поэтому не стоит удивляться, что началась упомянутая деятельность не совсем типично для юноши — с должности музыкального работника в детском саду.

Толпа сжигает бело-синий флаг
И упоённо топчет мóгендóвид.
И жаждет крови. Вновь еврейской крови.
И камень в кипу — вновь из-за угла.

Кто-то сказал, что настоящее признание к учёному приходит тогда, когда открытие им формулы и законы начинают писать на футбольных майках. Так было с Пифагором, так было с Ньютоном, понятно - Эйнштейном, Планком, Менделеевым, да мало ли с кем ещё, кто сумел таким верным способом обессмертить своё имя в науке. Если для химика словосочетание «таблица Менделеева» звучит, как молитва, и готово быть выгравировано на любом мало-мальски подходящем носителе, то с той же степенью придыхания всякий кристаллограф произносит сегодня слова «сетка Вульфа» или «формула Вульфа-Брэгга».

Я работаю с детьми. Чем ещё может заниматься пенсионерка, когда дети и внуки уже взрослые, когда дома тебя никто не ждёт? Сидеть на лавочке и сплетничать с соседками? Такое не для меня. Работа спасает.

Я – Стена. Я стенаний наслушалась вдоволь…
Сколько рук прикасалось к моим вековым валунам!
Сколько горя и слёз – у бездомных, обиженных, вдовых.
А кому рассказать? Только Богу… Да разве он верит словам?