ПРОЗА

Может быть, кто-то помнит пельменную на улице Революции? Мы с друзьями бывали там часто. Маленькая столовка, накурено, на столиках — уксус и горчица. Если, как я, вы любите пельмени со сметаной — это дадут к пельменям отдельно, на маленькой тарелочке. Все мои друзья заливали пельмени уксусом! Место спокойное, никаких чужих там не бывало. Я имею в виду милиционера, активиста или какого-нибудь дружинника. Вокруг простой люд, никогда много народа там не встречал. Те, кто "приносил с собой", были нормальные "прохожие". “Принял”, заел и пошёл дальше. Мы там в конце 60-х часто бывали. Недалеко от моего дома пельмени дешёвые и даже вкусные. Можно было смело поболтать со своими ребятами о футболе, девочках, мечтах о загранице, обсудить журнал с американскими культуристами, изучить на рубашке у Дуче непонятную, невиданную американскую бирку.

Предрассветная мгла рассеялась, уступив светилу, быстро поднимающемуся из-за гор. Вот только видна была светлая полоса, как уже вышел солнечный диск, озаряя Землю Обетованную. Пока ещё не утомила дневная жара месяца ава, по утренней прохладе вышла Рахиль подоить коз, покормить кур, собрать свежие яйца. После надо заняться огородом – полить грядки, собрать овощи и зелень к обеду. Невелико хозяйство, но требует заботы и внимания. Рахиль старшая, на ней и помощь по дому, и присмотр за младшими детьми. Но сегодня особенный день, и на душе так радостно, будто случится что-то хорошее. Вот и птицы звонче поют, и небо голубизны прозрачной, высокое, чистое. Лишь над горами лёгкие облака плывут, напоминая о том, что наступил последний месяц лета.

80-летие отмечает сегодня актриса, красоте которой завидовали когда-то чуть ли не все девушки Советского Союза

Муравьи – социальные животные. Они живут общинами (муравейниками), руководит которыми королева. У многих народов муравьи считаются воплощением трудолюбия. Эти удивительные существа создали свою собственную цивилизацию со строгой иерархией, разделением обязанностей и огромными подземными городами, пронизанными разветвлёнными ходами. Кроме того, муравьи удивительно хорошо умеют приспосабливаться и способны выжить практически в любых условиях

Сверчок Элс обитал за печкой старого деревянного домика, чудом сохранившегося среди скопища многоэтажек на окраине города.  Запечный житель точно не помнил свой возраст, но получалось, наверное, несколько веков. Элс точно знал, что его детство, то есть первые полвека, прошло в замке на острове.  Сверчок и назван был в честь  этого замка с зубчатыми крепостными стенами и тёмными холодными покоями, но полное имя потом сократили до первых трёх букв.

Интересно, а какое сегодня число? С утра вроде помнил… А нынче забыл. Начисто. Какое-нибудь хлюпающее, промозглое утро двадцать третьего ноября три тысячи пятьдесят первого года? Или – парной сумеречный сиреневый вечер восемнадцатого июля сорок три тысячи девяносто восьмого? От рождества несчастного Христа. И в этих млечных, томных сумерках в глубине тёмного сонного парка я тихо целуюсь с худенькой, нежной девочкой… Фиалковый аромат её бледного лица… Тонкие пальцы – в моих растрёпанных волосах… Поцелуи – не влажны: мягкие губы на мгновение касаются моих щёк, век, подбородка, с быстрым, коротким охом набирают воздух, и вновь тёплое, чуть мятное дыхание касается моего виска.

Коммунальная квартира. А дом и сейчас на Шмидта 8 в Днепропетровске. 1950 г. В одной квартире жило три семьи - это три дощечки для унитаза, три стола на кухне. три тряпки мыть полы, три швабры, шесть детей, три мужа и три жены. Надо сказать, что раньше обращались к женщине - мадам. 

Каждое лето, с семи и до шестнадцати лет, мама отправляла меня в пионерский лагерь на две полные смены. Сейчас я даже не вспомню, где конкретно находились эти лагеря. Отправляли детей от завода, на котором работала мама. В колхозах снимали школы, домики, строили временные постройки: столовую, трибуну, туалеты. Для медпункта с изолятором был отдельный домик.

Меня немного бесила всегда эта привычка русских поэтов и писателей брать у Пушкина строчку, да даже два слова или слово с междометием и — ставить в эпиграф. Ну, смешно же! Когда перед поэмой или романом стоит эпиграф Пушкина, что-то такое: "Ах, метель!" И все. И Пушкин, имя. Как будто для этого и ставят. Кстати, для этого.

В ночь с 26 января на 27-е он терпеливо дожидался, когда же, наконец, она уляжется. И миг этот наступал. Но он ждал момента, когда раздастся ее ровное дыхание… Все. Теперь пора. Она улетела в сон. Он потихонечку поднимался и тихо, чтобы не шуметь, прокрадывался в другую комнату, где брал "пустячок". То могла быть ее любимая шоколадка, ее любимая конфета, ее любимый кофе... Да мало ли пустячков, которые она любила. Затем он возвращался так же украдкой в спальню, прислушивался к ее дыханию и осторожненько положив на подушку перед ее лицом "пустячок", переходил на свою сторону кровати, укладывался и сладко засыпал.