ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Поэт Антон Чёрный в статье «Консервативный манифест», оценивая состояние современной русской поэзии, пишет: «Иерархия и читатели утрачены, направления зашли в тупик, гений не появляется, да его уже никто и не ждёт. Об упадке говорят все, независимо от возраста или взглядов».

Я всегда понимала это, а сегодня поняла особенно сильно: главное в жизни – это любовь. Не успех, не достижения, не какие-то материальные благополучия, а любовь. То, что проносишь через всю жизнь. То, что сохраняешь в конце. То, что всегда с тобой. И ты держишься этим, когда тебе безнадежно трудно, когда страшно, когда готова упасть.

У меня в комнате два дивана. Если кто-нибудь думает, что мне есть место прилечь или хотя бы присесть, то он не собачник.

Пошла после нелегкого рабочего дня на поиски платюшка. В хозяйстве платья не кончились, нет. Просто на следующей неделе - тематическая вечеринка (не то, что вы подумали, а в стиле Великого Гетсби) и из имеющегося в доме есть всего вариантов пять. А надо семь, видимо. Для того, чтобы все семь в истерике перемерять за час до выхода и пойти снова в проверенном чёрном.

Садись, устраивай удобней жопу,
и мы с тобой поговорим про дам.
Я передам тебе бесценный опыт,
а будет что-то ценное - продам.

Иваныч насупился и метнул в сторону новичка один из своих грозных взглядов. Они познакомились всего пару часов назад, но уже успели, как говаривал Иваныч, «закорешиться». Новенького звали Петруха, и это имя сразу пришлось Иванычу по душе. В Театре он работал уже давно. Ох, как давно…

Пробежал по просторам интернета и был удивлен громадному количеству литературных премий. Их вручают комитеты, журналы, частные лица. Премии носят знаменитые имена, имеют знаменитые репутации и не очень. Некоторые имеют большие премиальные фонды, а некоторые обходятся без них.

Почему я не написала о Пиросмани? Ведь его выставке в Альбертине позавидовал художественный музей Тбилиси: картин из частных собраний в Грузии нет, а в Вене они были. Через несколько дней выставка закрывается, владельцам вернут полотна и, кто знает, встретятся ли вновь люди и животные на них друг с другом и со зрителями.

Трещит светильника огонь.
Летучими мышами тени
Беззвучно кружат над постелью,
По стенам пляшут. Замер дом.

Над крылом самолета - муссом взбитое небо.
Под крылом самолета - лес намасленным хлебом,
пережаренным, чуть пересушенным тостом...
Опустевшего поля - то ли абрис, то ль остов,