Татьяна Парсанова | Стихи

Коротко об авторе

Парсанова Татьяна. Родилась в хуторе Рябовском Волгоградской области в семье донского казака. В 10 лет, вдохновлённая мимолётным общением с проживающим в соседней станице знаменитым русским писателем Михаилом Шолоховым, вдруг начала рифмовать свои рассказы. Замужество и переезды заставили замолчать на долгие годы. Но в конце 90-х желание писать возникло с новой силой. Финалист конкурса «Наследие» и «Вечерние стихи», победитель сентябрьского тура «Народный поэт». Стихи публикуются в Интернет-Альманахе «45-я Параллель», МК-Сетература, «Зарубежные задворки» (Германия), в многочисленных сборниках (Москва, Санкт–Петербург, Волгоград и Волгоградская область).

***

Мела метель, пугая город воем,
Творила всласть февральский произвол —
Но стихла вдруг. Пленённый вновь покоем
Тихонько день за горизонт ушел.

Завидев в небе розовость заката,
Сыпнули звезды дружною гурьбой.
На ветку клёна, спрыгнув угловато,
Луна в сугроб скатилась голубой.

Мороз, колдуя над стеклом витринным,
В серебренность укутывал цветы.
И падал желтым, спелым мандарином
Фонарный свет на скатерть темноты…

***

Кто она, и как тогда всё было —
Старожилам вспомнится с трудом.
Вроде б говорили, что купила
На краю деревни старый дом.

Спряталась за каменным забором.
Равнодушна к мнению молвы,
К новостям соседским, сплетням, спорам…
Вечно в черном. С ног до головы.

За спиной о ней ходили слухи —
Ведьма то ль, то ль тронулась* слегка.
Кто б подумал, что тогда старухе
Было лет чуть больше сорока.

Вёсны, зимы чередой ходили.
Календарь листал за годом год.
Про старуху все чуть-чуть забыли.
Ну, живет и ладно. Пусть живет.

В старый дом в морозный, тёмный вечер,
Гостьей долгожданной Смерть вошла.
Тридцать зим ждала старуха встречи.
Тридцать безнадежных лет ждала.

Потеплел старухин взгляд колючий,
Разглядев безносую в дверях.
«Слава тебе, Господи. Отмучил,» —
Губы шелестнули второпях.

Удивилась – так легко, аж странно
Память пролистнула на бегу
Страшный день, когда домой с Афгана,
Сын вернулся в цинковом гробу.

И дойдя уже до грани зыбкой,
Рассмотрев вдали зовущий свет —
Расцвела счастливою улыбкой,
Понимая – боли больше нет…

Проводить безумную старуху
Собралось, привычно, полсела.
Обсуждали равнодушно, сухо —
Кто, откуда, кем она была,

Всё, что память выдала навскидку…
И вовнутрь благоговейный страх
Спрятали. Счастливую улыбку
У старухи видя на губах…

***

Х. В.

Когда с тебя сдерут седьмую шкуру,
Когда в душе мятущейся — ни зги;
Знай – там ты должен лечь на амбразуру,
А здесь — тебе прощают все долги.

И пусть октябрь смывает радуг блики,
И радость дня затеряна во тьме…
Ты знай, что там ты должен быть великим.
А здесь ты тот, кто просто нужен мне.

***

Этот август сбил прицелы.
Намешал и быль и бред.
С виду глянуть – вроде целы,
А внутри просвета нет.

Мысли мрачно – непреклонны:
— Я одним тобой жива…
И напрасно бьет поклоны
В исступленье голова.

Потому, что в язвах тлена
Храм забытый. И в пыли…
Если я твоя измена —
Что тебе — в моей любви?!

***

Словно в старом кино, черно — белые кадры погоста.
Солнце слепит глаза золотистою болью лучей.
Я пришла… Как всегда… Трону холод гранита и просто
Помолчу о своём… Заглядевшись на трепет свечей…

Это было вчера… Или тысячу лет пролетело…
Строгий строй караула… И крик, заглушающий марш…
И чужая война наши судьбы рукой огрубелой
Разломала, как мякиш, исполнив верховную блажь.

Мысли бьют по вискам, словно комья земли в крышку гроба,
Сколько раз с той поры расцветала сиренью земля…
И бежит по спине ненавистной волною озноба —
Что по возрасту мне ты годишься давно в сыновья.

Рассосало уже Время острую боль не возврата.
Я умею не плакать, услышав случайно «Афган».
И забыв обо всем, я смотрю, как сквозь мягкость заката,
Улыбается мне мой любимый, «двухсотый» пацан.

***

За флажками оставила
Свою веру в людей.
Вспомни главное правило:
Если ранил — добей.

Только спину и вижу я.
Это мне не забыть.
Если все-таки выживу —
Буду мстить. БУДУ мстить.

Растерялась по-бабьи я.
Это ФОРА — ты знай.
Я еще — очень слабая…
Время есть. Добивай.

***

Не цветами — лебедой
Зарастает поле.
Стала я твоей бедой,
Милый, поневоле.

Неба ситец голубой
Насурмился грозно.
Ах, зачем же мы с тобой
Встретились так поздно.

Мыслей горьких остриё —
Никуда не деться…
Спрячу имя я твоё
В тайничок под сердце.

Сыпет густо на лицо
Мне слезинки лето.
А на пальчик мой кольцо
Не тобой надето.

***

Опять я не на шутку растерялась…
Хотя, пора б привыкнуть. Столько лет…
Еще вчера нам Осень улыбалась,
А нынче красит небо в серый цвет.

По волчьи ветер подвывает песни.
Холодный дождик зло стучит в окно.
Ну что, Душа, ты снова не на месте?
А впрочем… Твоё место… Где ОНО?

***

Выключаю разум. Пусть исполнится
Всё, что проклиналось сгоряча.
Примеряю звание — «любовница»,
Как одежду с барского плеча.

Распрощалась с гордостью. Покорная…
Эшафот ли… Жизнь ли… Быть… Не быть…
Мне теперь душою обнаженною
В унисон с дождями голосить.

Сердце ранят, как шипы терновника,
Непростые правила твои.
На другой вершине треугольника —
Вне закона…
……………………. Просто — по любви.

***

Огонь закатного костра
Из туч рванул наружу.
Большим осколком серебра
Луна упала в лужу.

Карниз ронял остатки слёз.
И нарочито хмуро
Берёзка, как промокший пёс,
Отряхивала шкуру.