Галина Феликсон | Нешама шели

НЕШАМА ШЕЛИ^[1]

Над Израилем жаркая ночь
Чуть качает листву во сне.
Двое в комнате – крошка-дочь
И портрет отца на стене.

Понапрасну старый сверчок
Колыбельную песню поёт.
Смотрит девочка в потолок:
Так печальны думы её.

Почему тебя с нами нет?
Слышишь, мама плачет опять.
Разве ты не придёшь ко мне,
Если я буду очень ждать?

Говорят, мне: «Отец – герой.
Он погиб, чтобы ты жила».
Папа, ты мне нужен живой,
Чтоб с тобою гулять могла.

Чтоб опять ты играл со мной.
Что, скажи, я сделать должна,
Чтоб над маленькой нашей страной
Не плевалась огнём война?

Примостилась ночь на крыльце.
Над домами скользит луна.
Прядь волос на мокром лице –
Плачет женщина у окна.

Посмотри! Я устала звать!
Видишь, в сердце лишь боль и крик.
Возвращается время вспять
В день последний, в последний миг.

Дождь шуршит. Оплывает свеча.
Где-то взрывы рвут тишину.
Словно чёрная тень палача
Придушила война Страну.

Тихий стук. Солдаты в дверях.
В волосах дождинки дрожат.
Обрывают мой робкий страх
Их слова, как удар ножа.

Лает бешеный пулемёт.
Мне б на крыльях лететь к тебе.
Но машина едва ползёт
По пустыне, как по судьбе.

Опоздала! И больше нет
Для тебя дороги домой.
Опоздала! Угас мой свет –
Мой любимый, единственный мой!

Словно сломанный колосок
Я живу во вчерашнем дне.
Только дочкин звенит голосок
Да висит портрет на стене.

Ночь уснула и видит сны.
Я на вас гляжу со стены.
Уплывают дней корабли.
Нешама! Нешама шели!

Успокойтесь. Довольно слёз.
Вместе с ночью пусть боль уйдёт.
Посмотрите – в букете роз
Моё сердце для вас живёт.

Возвращаюсь я в мир цветной
Спелым яблоком в детских руках.
По травинкам сверкну росой
И прольюсь дождём на песках.

И покуда стоит Стена,
И покуда жива Страна,
И доколе есть наш Народ,
Ваш отец и муж не умрёт.
С вами я вблизи и вдали,
Нешама, нешама шели!

Темнота убегает прочь.
По окошкам течёт рассвет.
Трое в доме не спят всю ночь –
Дочка, женщина и портрет.

Галина Феликсон

Фотоиллюстрация Yackov Yacki Sechenko

[1] Душа моя