ПРОЗА

Я опубликовал в газете стихотворение, посвященное памяти жертв Варшавского гетто. На следующий день мне позвонил местный композитор и сообщил, что он написал на мои стихи песню. Не думаю, сказал я, что эти стихи надо петь.

В 1990 году свояк, то есть муж сестры моей жены, Леонид Иоффе решил переехать с семьей из Ташкента в Калининград.

Иван Иванович Иванов, профессор кафедры русской литературы “N”-ского государственного университета вышел в сквер, разбитый перед входом в alma mater, и устроился на пустующей скамейке.

Где-то перед новогодними праздниками 1990 года мне позвонил Виктор Шапирянц. – Саня, дорогой, – едва заметно заикаясь, сказал он, – извини, что отвлекаю, но у меня грандиозная новость.

Собираясь в Бангкок, я получил два неформальных совета. Первый мне дал сетевой приятель Борис. Он много путешествует и знает – что, где и сколько. И почём отдадут.

Дженифер доверчиво вкладывает чёрную шершавую ладошку в мою руку. Спускаемся по широким мраморным ступеням в подвал, где находится школьная столовая. Дженифер – не по возрасту серьёзная девочка.

Хижины стояли полукольцом, одна за другой, придавая местности еще более мрачный, навевающий тоску характер. Где-то там, вдали, серое небо сливалось с таким же серым морем, образуя бездну отчаяния, мглу погребения безутешных сердец.

– Не все нас понимают, – говорил Начальник Тюрьмы. – Давайте пригласим журналистов. Покажем им наши корпуса. Столовую. Часовню.