ПРОЗА

Сентябрь. Остров Сардиния. Изумрудный берег. Пятизвёздочный Abi d'Oru, что в переводе «Пчёлка». Прекрасный пляж, хорошая кухня. Отдыхай – не хочу. И я отдыхаю.

У кошек воспитанием детей занимаются только мамы. Они своих детей выкармливает молоком, а в последующем – мышками. Постоянно вылизывают котят, чтобы те всегда были чистые.

Я проснулась посреди ночи от тишины и долго спросонья не могла понять, что случилось. Потом сообразила, что просто закончилась пурга.

В кризисные времена подыскать себе подработку – святой промысел, скажу вам, господа хорошие… Вот и я, созвонившись со старым приятелем, был приглашён в коллекторскую контору.

Я открыл калитку и не успел ступить внутрь ограды, как услышал предупреждающий лай собаки. Она сидела на цепи, однако грозный оскал и угрожающая поза заставили остановиться.

К отъезду из Ташкента у меня накопился толстый конверт отказов из разных журналов, которые печатать моих стихов не хотели. То есть, изредка все же соглашались, но чаще – не хотели.

В детстве он очень хотел стать слесарем, ведь без точной подгонки ни одна вещь не сочетается с другой должным образом, а значит, не могут правильно летать самолеты и плавать подводные лодки, не способны писать авторучки, и бур бормашины обязательно соскользнет с зуба на щеку.

В таком огромном «Детском мире» Олечка Бунеева ещё не бывала. Да и мама, которая её сюда привела, тоже, поэтому отдел детских платьев они искали долго.

На Д.С. в Пярну, как и в Москве, люди слетались как бабочки на огонь. Он умел привлекать к себе сердца и умы. Да и всегда слетавшимся и съезжавшимся было приятно послушать его новые стихи и пообщаться мало того, что мудрым, но и с любимым человеком и поэтом. А собеседником Самойлов был (когда хотел), как я уже упоминал, удивительным.

Я люблю поэзию, особенно близки мне по мироощущению Пастернак и Самойлов. Лет с семнадцати моей душой владеет Борис Леонидович.