ПОЭЗИЯ

Балтиморец Огден Нэш пришел к русскоязычным читателям еще в 1956 году, когда Самуил Маршак перевел «Эпитафию шоферу»:

Минует череда десятилетий,
придёт и схлынет новая чума,
и правнук мой, войдя в иные сети,
нас вызовет движением ума.

Замри і заховайся у блакить,
Хвалу воздай Всевишньому глибоку,
І хай у мрійнім Всесвіті тремтить
Ця загадковість, як японське хоку…
***
Замри и спрячься в неба синеву
и восхвали Всевышнего глубóко,
и пусть Вселенной снится наяву
загадочность, дрожащая, как хокку...

Вот и приходится выбирать,
где твоя родина, правда, рать,
кто твои командиры.
Кончились лясы, трепня, булшит,
каждый себе выбирает щит,
знамя и цвет мундира.

Ни о чем не печалься, дружище-дикарь,
Наше время наступит не скоро!
И сперва захлебнется метелью январь,
Возродится апрелем суровым.

Алеет небо на пороге.
Не от зари. Оно в крови
Ассоль, лежащей на дороге,
Своё дитя рукой обвив.

Развевались знамёна в канун Первомая,
Достиженья труда сказку делали былью,
А зека шли и шли по колымскому краю,
Становясь неприметною лагерной пылью.

В мире кончается кислород
здравого смысла, тепла, любви,
правды…. Не вызреет сбитый плод,
и задохнётся, кто не привит

На этом дальнем берегу,
где вал Атлантики негневный,
как мало сделать я могу,
когда война, как боль в мозгу,
как камень в полости душевной,
присутствует внутри меня;

Война случилась в феврале,
И, без предела,
Страна горела, вся в золе,
Страна горела.