ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Проросшая Мистерия: / вся - ,,, в поисках Доверия, - / ТянУлася к чему-то неустанно / И потому, что видим, - непривычно / странно …

Меня хотят убить. Я это чувствую кожей. Микроволновка жадно смотрит на меня, вожделея вкусить моей плоти. Прожарить меня хорошенько, смачно потрескивая. Холодильник делает вид, что не смотрит. Но он подлец, он уже обдумывает, как бы сделать моё нутро холодным...

Записки вятского лоха. Январь, 2017

Подошли к столу, Козлов крякнул и, обращаясь к нашему командиру, торжественно произнёс: «Здравствуй, Александр Васильевич!». На что тот, не поворачивая головы, ответил: «С козлами не здороваюсь». Посрамлённый генерал побагровел и медленно направился к выходу.

«Мистерии» (1892) – это второй роман писателя после «Голода» (1890), где Гамсун уже (см. тут) проявил себя ницшеанцем. – Спрашивается, зачем выражать такой идеал второй раз? – Нет. Что-то Гамсуну неймётся, и он пишет второй роман. – Может, он недовыразился первый раз? Сверхчеловека выдал. Гордеца. И – победителя. А это …

Прямой, высокий, широкоплечий, с мощным затылком, похожий на действующего, прямо сейчас и на ковер, классика, вольника или самбиста, в крепенько потертом снаружи, но вечном, из добротной дореволюционной ткани, типа ратина, пальто, на невидимом извне, рыжем волчьем меху, в скромной кепке в любую погоду, зачастую, в калошах, он размашисто шагал через вечно строившийся город.

Их жизни и судьбы связала не только революция, но и Сибирь. На ее земле они состоялись как писатели, журналисты, организаторы лит. движения, воспитавшие целое поколение писателей и поэтов. Здесь, в Сибири, они заслужили авторитет и «имя», представляя затем наш край и наш город в Москве на писательских форумах, заставляя говорить о сибирской литературе и ее главном журнале – «Сибирских огнях».

Однажды ежик проснулся, не зная отчего, то ли сон ему такой приснился, то ли разбудил его кто. Ежик перевернулся на бок и услышал за стенами своего домика странное и удивительное пение. Такого он никогда и нигде не слышал.

По заснеженной дороге бредет одинокий путник. Человек ступает медленно, осторожно. Плечо оттягивает увесистая сумка, в руке лыжная палка для облегчения ходьбы.

Виной всему стало лето. Или, вернее, отсутствие солнца. Или что-то еще. Наверняка что-то еще. Теперь вспомнить трудно. Однако ему нужно было зацепиться за что-нибудь.