Юлия ПЯТЕЦКАЯ | «Не вступились звери за него, люди за него не отомстили»

«Не вступились звери за него, люди за него не отомстили»

«Ходасевич вспоминал: «Гумилев стал меня уверять, что ему суждено прожить очень долго – «по крайней мере до девяноста лет». Он все повторял: «Непременно до девяноста лет, уж никак не меньше». До тех пор собирался написать кипу книг. Упрекал меня: «Вот, мы однолетки с вами, а поглядите: я, право, на десять лет моложе. Это все потому, что я люблю молодежь. Я со своими студистками в жмурки играю – и сегодня играл. И потому непременно проживу до девяноста лет, а вы через пять лет скиснете». И он, хохоча, показывал, как через пять лет я буду, сгорбившись, волочить ноги и как он будет выступать молодцом. Прощаясь, я попросил разрешения принести ему на следующий день кое-какие вещи на сохранение. Когда на утро, в условленный час, я с вещами подошел к дверям Гумилева, мне на стук никто не ответил. В столовой служитель Ефим сообщил мне, что ночью Гумилева арестовали и увезли. Итак, я был последним, кто видел его на воле. В его преувеличенной радости моему приходу, должно быть, было предчувствие, что после меня он уже никого не увидит». (Евгений Степанов, «Летопись жизни Николая Гумилева на фоне его полного эпистолярного наследия»)

***
Не вступились звери за него,
люди за него не отомстили,
только для удобства своего
рельсы и вагоны сохранили.
Где бы только — в бурю или в май,
по Тояма или Могилёву —
ни звонил раздолбанный трамвай,
он всегда звонит по Гумилёву.
(Вечеслав Казакевич)

Для него Гумилев был частью той, своей России, от которой ничего не осталось.

Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами, –
Только есть Одиночество – в раме
Говорящего правду стекла.

Дело Таганцева, по которому проходил Николай Гумилев, — одно из гнуснейших большевистских дел, находившихся на личном контроле Ленина.

Всего по делу «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» в 1921 году ВЧК было арестовано 833 человека. Расстреляно по приговору или убито при задержании — 96, отправлено в лагерь — 83, судьба многих неизвестна. Неизвестно, когда казнили самого Таганцева, приговорённого к высшей мере 24 августа. 27-го он еще давал показания. Неизвестна могила Гумилева и подробности его участия в этой организации. Есть несколько протоколов допросов, из которых следует, что он был знаком с интеллигенцией, входившей в подполье, и разделял их взгляды.

Как умеет допрашивать ВЧК, известно неплохо. Известно, что делом занимался главный куратор интеллигенции, организатор массовых репрессий не только в 20-е, но и в 30-е, ситный друг Осипа и Лили Брик Яков Агранов, и Таганцев согласился давать показания, взяв честное слово с Агранова, что никого не казнят. Но пострадали не только те, кто имел хоть какое-то отношение к подполью и был знаком с Владимиром Таганцевым, но и непричастные. Агранов объяснял это политической необходимостью: «В 1921 г. 70 процентов петроградской интеллигенции были одной ногой в стане врага. Мы должны были эту ногу ожечь».

На следующий день после расстрела Гумилева начались массовые аресты членов Всероссийского комитета помощи голодающим. Ленин отправил письмо в Политбюро: «Всех членов Всерпомгола тотчас выслать из Москвы, разместив по одному в уездных городах, по возможности без железных дорог, под надзор. Газетам дадим директиву: завтра же начать на сотни ладов высмеивать, из всех сил высмеивать и травить не реже одного раза в неделю в течение двух месяцев». То есть людей, спасавших страну от голода, вождь предложил травить, брать под надзор и высмеивать. Высмеивать. В голодной стране. Вот с этим особым цинизмом террор осуществлялся все годы советской власти. Травили, высмеивали, уничтожали лучших, и свои страшные дела до сих пор держат в секрете.

Сразу после ареста, 9 августа, Гумилев написал открытку из тюрьмы. «Я арестован и нахожусь на Шпалерной. Прошу послать мне следующее: 1) постельное и носильное белье 2) миску, кружку и ложку 3) папирос и спичек, чаю 4) мыло, зубную щетку и порошок 5) еду (выделено и подчеркнуто). Я здоров. Прошу сообщить об этом жене. С нетерпением жду передачи. Привет всем Н. Гумилев».

 

На открытке стоит штемпель, на штемпеле хорошо видна дата отправления – 24.08.21. Единственную записку, в которой он просил о передаче 9 августа, отправили 24-го, в день его расстрела. Реабилитирован он был только в 1992-м. Из 253-х томов дела Таганцева, по которому Гумилева арестовали, судили и казнили, 250 засекречены до сих пор. 100 лет прошло. Что за гостайну так тщательно скрывают высмеиватели?

Где я? Так томно и так тревожно
Сердце мое стучит в ответ:
Видишь вокзал, на котором можно
В Индию Духа купить билет?
Вывеска… кровью налитые буквы
Гласят — зеленная, — знаю, тут
Вместо капусты и вместо брюквы
Мертвые головы продают.
В красной рубашке, с лицом, как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими
Здесь, в ящике скользком, на самом дне.
А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!

Банальность зла: первый поэт, которого расстреляла советская власть, был реабилитирован последним. Главный высмеиватель до сих пор в мавзолее, а к другому цветочки на могилу носят…
У меня особенная горечь от всей этой истории. Может, потому что первые его стихи, мне открывшиеся в благословенном 1986, – «Жираф», «Леопард», «Шестое чувство», а в них такая… детскость, юная отвага и любовь к жизни, геройство, мудрость, красота… И этот прекрасный мир — вот так, по росчерку «дрянного адвокатишки» (что он там Горькому ответил на заступничество? что-то типа того, что этого добра, всяких гумилевых в топку не жалко?) — загублен. Бесы, бесы! Кстати, профессора Таганцева первый раз арестовали в 1919 году за то, что он пытался голодающим коллегам послать в Петроград картофель.

Юлия Пятецкая