СОРТИРОВКА: рассказ

Жизнь и смерть Петра Николаевича Луковкина Рассказ Профессор Луковкин накануне своего шестидесятилетия испытывал чувства… собственно, те же самые, что и всегда – ему недодали. Недооценили его уникальный вклад. Только в преддверии юбилея чувства эти стали куда как драматичнее. Он, бессменный руководитель кафедры, доктор, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ, автор …

Мама с папой и дядя Володя с тётей Маней ушли в кино, оставив Аню и меня на старших – на нашу сестричку Талочку и привезённых тётей Маней двоюродного Юрика и дядю Валеру. Дядей Валера приходится нам по родственной принадлежности, а так они с Талой и Юркой – ровесники из ровесников. Они родились осенью сорок третьего с разлётом в датах всего на несколько дней. Ещё очень нескоро мы узнаем, что ими наша мама, бабушка и тётя Маня спаслись от угона в Германию, проведав в занятом немцами Киеве, что не тронут больных и беременных.

Я даже сразу и не поняла, что это именно тот дом, давно ведь так было. Шли дворами, и вдруг… А он мне всё про море, я уже почти и согласилась. Не урод ведь совсем, и надо же как-то дальше, хоть с этим, ну, не к мужу же возвращаться, людей смешить. Правда, говорят, такое тоже часто случается: в первый раз не получилось, помыкались, поняли, что больше никому… и потом уже по-человечески жить до самой могилы… Вот в этой смутной перспективе, с шила на мыло, я вдруг оказываюсь рядом с его домом. Как?

Решили мы с зятем перед Новым годом в Москву съездить. Привезти оттуда своим женщинам подарки: кое-что из старого домашнего барахла и оставшийся там хрусталь – “спящую царевну”, как его назвала моя любимая поэтесса. И еще наши книги – главное лекарство от ностальгии. Ехать собрались на моей старенькой “Тойоте”.

Она сидела у фортепьяно и аккомпанировала певице. Такой рабочий момент мы застали. Меня затащил в этот клуб её родственник, который хорошо меня знал и почему-то вдруг решил нас осчастливить. Я вжимался в свою тень, пытаясь скрыть потертости и пятна машинного масла на своих брюках и четко осознавал, как был нелеп в этой ситуации. Съездить домой, чтобы сменить одежду, времени не было. У неё репетиция и моя работа заканчивались почти одновременно.

Ну ничего себе мне на праздник хануке гелт* подсыпали. Вот сейчас вернулась из банка, перевела на свой счет. Я забыла про эти деньги. Не говоря уже о том, что их было намного меньше. Эти деньги - моя корзина абсорбции. Те, что давали одиночке. А вот почему я их столько лет не трогала - это отдельный рассказ.

С незапамятных времён они отбивали каждый час, напоминая о времени завтрака и обеда, подгоняя в школу и на работу. Настенные старинные часы с боем, сделанные в Германии ещё в начале двадцатого века, заводились ключиком раз в неделю. Видавший десятки лет корпус был сделан из тонированного дуба, механизм чётко знал свою работу, слаженно считая время  с помощью пружины, зубчатых колёс и стрелок циферблата. От деда перешли они к отцу, а отец подарил их Мише. Но однажды часам пришлось покинуть своё привычное место и отправиться в багажном ящике прямиком в Землю Обетованную.

Что меня неизменно поражает в связи с Джоан Роулинг, так это обилие взрослых людей, которые считают, что книжки про Гарри Поттера изменили мир. Что это великая литература, затмевающая все, и мир никогда уже не будет прежним. Я немало читала и слышала именно от взрослых про выдающесть Гарри Поттера. Помню, Борис Борисович много тысяч лет назад рассказывал мне на мои вопросы о книжках, что Лев Толстой нудный, поэтому БГ его никогда не читал и не читает, а «Гарри Поттер» великий, поэтому БГ его читает запоем, ночи напролёт, и не может остановиться. В общем, вы, как хотите, мне странно.

«Просила жвачку у иностранцев!!!» Первое замечание в моем дневнике в первом же классе. Я училась в 1-«Ж». И в нашем классе было 42 человека. Жвачки приносила мама с работы, а тогда я даже не знала, что в нашу школу прибыли иностранцы. Я была на большой перемене в библиотеке и опоздала на урок. Пришла – все стоят, учительница, красная, орет и требует признаний. Все молчат. «Ах так! - подытожила она. – Дневники на стол!»

Ад – это не пекло. Не козлоногие рогачи – с кровавыми вилами. И даже – не сам Сатана. Непрестанно мимикрикующий. Постоянно переливающийся. Всеми цветами радуги. От ванильного благодушия – до земляничной кислинки. Я вам скажу – где находится ад. Чуть выше низшей границы дыхания и аорты.