СОРТИРОВКА: Израиль

В 70-е отец купил небольшой дачный домик в белорусской деревне Антоновка, неподалёку от Орши, в Витебской области. Дом стоял особняком, утопая в зарослях кустарников и еловом молчании, у самого края густого соснового леса. Рядом — несколько хат местных селян. Всё остальное — заброшенный пустырь... и тишина.

Сегодня подумала. Как же мне в жизни повезло. С рождения, с раннего детства.

Под одним небом

Небосклон озарился волшебной звездой

Толпа сжигает бело-синий флаг
И упоённо топчет мóгендóвид.
И жаждет крови. Вновь еврейской крови.
И камень в кипу — вновь из-за угла.

Я работаю с детьми. Чем ещё может заниматься пенсионерка, когда дети и внуки уже взрослые, когда дома тебя никто не ждёт? Сидеть на лавочке и сплетничать с соседками? Такое не для меня. Работа спасает.

Я – Стена. Я стенаний наслушалась вдоволь…
Сколько рук прикасалось к моим вековым валунам!
Сколько горя и слёз – у бездомных, обиженных, вдовых.
А кому рассказать? Только Богу… Да разве он верит словам?

У нас, друзья-поэты, много тем:
вот, например, про осень золотую
свою добавить можно запятую.

«Вследствие исторической катастрофы, из-за того, что Тит, император римский, разрушил Иерусалим и народ Израиля был изгнан из своей Страны – родился я в одном из городов изгнания. Но я всегда воспринимал себя, как рожденного в Иерусалиме.»

Давит, всё больше давит: ты не Давид...
Дело не в том, что не было Голиафа,
даже не в том, что тело не то да вид –
Иерусалим чужой, непонятна Яффа.