СОРТИРОВКА: Георгий Кулишкин

Неприятности как знают, когда им стрястись, и случаются всегда не ко времени. Я поднимал недавно принятое центральное ателье города – запущенное донельзя, с разбежавшимися мастерами, с единственной из пяти чудом уцелевшей приёмщицей. Ишачил допоздна, засиживаясь, чтобы помочь ребятам, за верстаком. И вот дома, куда попал во втором часу ночи, прочёл записку: «Картошка и кролик в одеяле, поешь. Нас с температурой сорок забирают в больницу».

Ворота, глухая калитка в них, а в особенности звонок-ревун, противно крякнувший на весь двор, нехорошо напомнили мне Куряжскую колонию. Клацнув железом по железу, в калитке, рядом с обрезиненной кнопкой ревуна, образовалась щель, обращаясь к которой мы доложили о цели визита.

Дело было с Гришей по прозванию Распутин. Баламут из баламутов, всю жизнь он заведовал. Чем – не имело значения. Выгоняли из обувной – принимал галантерейную, выгоняли из галантерейной – парикмахерскую принимал. А священный долг Распутин отдавал в секретной, за семью проволоками, базе Морфлота. Заведовал и там. Столовой. Нет, не какой-нибудь полевой кухней. Кормил всю базу, тысяч двенадцать ртов. Излишков имел продуктовых – впору эшелонами вывозить. Но куда? На сотни вёрст вкруговую – ни живой души.

Перво-наперво, переоборудовав приватизированное на ваучеры коллектива ателье в магазин, Вадимыч отказался от услуг пультовой милицейской охраны. В печёнках сидели ночные побудки после срабатывания сигнализации и вояжи на милицейском «бобике» из дому к ателье, открывание никем не тронутого помещения, контрольные обходы, при которых патрульные совали нос к полкам готовой продукции с целью выцыганить что-нибудь из дефицитного в благодарность за неусыпную службу.

Улыбчивой и благодарной памяти нашего тренера Вячеслава Николаевича Жменько

Если кто думает, что умение преподнести себя есть дар, заслуживающий лишь иронию окружающих, - так он серьёзно заблуждается. Лёва Вайсберг обладал множеством способностей, но все они мало чего стоили бы, не располагай он выше нами означенной, краеугольной. Лёва умел рассказать.

Когда мама покороче подрезала ей волосы, и их концы улеглись в форме подковки, Валюша, старшенькая, нацелила палец, насмешливо объявив: - Дочь Мао Цзе Дуна! С этим Томася спустилась по откидной железной лесенке из их вагончика и, спрыгнув на землю, побрела, понурив голову, вдоль кочевого городка.

На объектах, где я понарошку (ради ударного человековыхода) работал, мне вовсе не понарошку начисляли зарплату, остатки которой по удержании за еду, вещи и прочее откладывались на лицевой счёт.