Олег РЯБОВ | Градский

Градский

Я впервые услышал Сашу Градского году в 70-м или 71-м на 1-м рок-фестивале, проходившем в нашем городе Горьком. Во Дворец им. Ленина, где проводились первые прослушивания, попасть было невозможно – мы с Саней Перфильевым проникли туда со двора, через открытое окно библиотеки.

Во всех коридорах битловатые длинноволосые пацаны что-то бренчали на своих электрогитарах, ещё не подключенных к усилителям. У Перфишки оказались какие-то знакомые в жюри, с которыми он начал меня знакомить. Шел там серьезный профессиональный разговор о возможных победителях. На сцене три худых вертлявых парня настраивали свои аппараты.

– А кто это на сцене? – спросил у одного из организаторов Саня.

– Какая-то группа «Пеньки». Из Ужовки они, что ли приехали, был ответ.

И тут один из «пеньков» запел в микрофон, взяв очень высоко. «Синий лес до небес».

– Так это же «Скоморохи», – воскликнул Перфишка, – сами вы тут пеньки!

А уже в 1978 году я столкнулся с Сашей Градским в книжном магазине на площади Горького. Он был со своей супругой, замечательной Настей Вертинской. Настя – миниатюрная, изящная, элегантная, как всегда и везде, а он с гривой нечесаных волос и в джинсовой курточке, разорванной по спине с самого низа и до воротника: развивалась курточка, как фалды фрака, как крылья.

Это была новая пара: как я знал от своих московских богемных друзей, Настя развелась со своим предыдущим супругом Никитой Михалковым после того, как тот ненароком задев её дома плечом, разбил ей лоб о дверной косяк. Но, может, это были и красивые сплетни!

Мы познакомились.

В тот момент мы с Мишей Висилицким готовились к очередному нашему местному телевизионному песенному конкурсу. Он написал замечательную музыку к моему стихотворению «Журавли» и собирался отдать песню какому-то дуэту, популярному в те годы у нас в Горьком.

Музыка была сложная, с многократной сменой тональностей, Миша был не простым композитором. Я заикнулся про конкурс Градскому, и он неожиданно для меня с интересом к этому мероприятию отнесся: попросил ноты, текст и через день ответил согласием:

– Триста рублей, и я запишусь на вашем телевидении.

На нашем телевидении тоже с интересом отнеслись к участию в конкурсе Александра Градского, и сказали, что деньги они найдут. Через два дня я звонил в Москву, чтобы договориться о записи. Однако Саша с горестью, не вдаваясь в подробности, сказал мне, что Пахмутова запретила ему записываться на горьковском телевидении. Так распался наш не состоявшийся творческий проект.

Но моя почти юношеская влюблённость в талант и голос этого человека с годами не прошла: спустя много лет, я написал стихотворение «Голос», посвященное Градскому и опубликованное впоследствии в очередной моей книжке стихотворений. После одного из концертов в нашем городе я преподнёс ему эту книжечку – меня он, конечно, не вспомнил. Однако, когда проект «Голос» зазвучал на центральном телевидении, меня посетила наивная гордость.

Концерт тот проходил в зале «Юпитер». В ресторане, который находился на первом этаже, проводилась шумная свадьба. Градского раздражал эти шум и веселье, сопровождавшиеся пением. Он прервал выступление и опустил гитару.

– Там внизу, по-моему, Наташа Королева работает, веселится и поет. Спуститесь кто-нибудь и попросите её помолчать. Скажите, что тут дает концерт Градский. Пригласите её сюда.

И знаете – через несколько минут мне показалось, я разглядел за кулисами Наташу Королёву. Концерт продолжился.

ГОЛОС

А. Градскому

Он бился в своды, в потолок,

И, по пилястрам в зал сползая,

Он наполнял наш зал теплом,

Рукоплесканьями, слезами…

Он поселял в сердцах восторг

И, словно клипер в рваных галсах,

Искал его, шёл на простор,

Под своды, и наружу рвался,

И, имитируя собой

Иглу готического шпиля,

Он стал и смыслом, и судьбой

Без видимых для нас усилий,

И раскрывался чудным даром —

И оперным, и под гитару.

2007

Олег Рябов