Галина ФЕЛИКСОН | Настанет день

НАСТАНЕТ ДЕНЬ…

Прошу у Бога тишины
Для двух Земель – для той и этой.

***

В каждом веке прежние проблемы:
Поиски врага, амбиций шквал.
Снова маски мечутся по сцене.
Рвутся клоуны на пьедестал.
Лозунги зовут к борьбе за счастье.
Нетерпимость сеет вечный страх.
Льётся ложь о равенстве и братстве.
Рядом взрывы. Смерть на площадях.
Озверев от собственного рёва,
Растоптав покой и тишину,
Толпы дикарей в столетье новом
Продолжают старую войну.
Ненависть гарцует на обломках.
Задыхаясь в чаде и в пыли,
Снова человечества потомки
Древние кострища развели.
Осветил огонь пустые лица.
Бесконечна ночь. Рассвет далёк.
Жизни боевая колесница
Рассыпает времени песок…

***

«Ще треті півні не співали»,
Срывая ночи полотно.
Летят в открытое окно
Мои надежды и печали.
Молиться буду до рассвета:
В часы негаснущей войны
Прошу у Бога тишины
Для двух Земель – для той и этой.
Как птицы, шелестя крылами,
Слова кружат над головой.
Течёт слезою восковой
Свечи встревоженное пламя.
Грядёт рассвет, осветит дали,
Рассеет тени злого сна.
Настанет день, растает тьма,
Бо треті півні заспівали…

***

Увяз в тиши последний звук.
Закат холодной тенью тонет.
Качает море на ладони
Багровый тусклый солнца круг.

Застыла ночь. Покой и грусть.
Устали волны. Смолкли птицы.
Так отчего же мне не спится?
Ломает душу странный груз.

Живу на линии огня.
Летят снаряды выше, ниже.
Бьют без разбора – дальше, ближе.
Какой-то угодит в меня.

Над равнодушною Землёй,
Пропахшей ладаном и серой,
Вспорхну одна в тумане сером
Искать наощупь мир иной.

Там безмятежен сердца стук –
Нет страха, злобы и пороков.
Лишь море на волне широкой
Качает солнца полукруг.

***

Жизнь, всем законам вопреки,
Краплёные тасует карты.
Фигуры с шахматной доски
Сметёт Судьба в слепом азарте.

Кумир сегодняшнего дня,
Венец Создателя Вселенной,
Зверей далёкая родня,
Лакей и цезарь, плут и гений

Спешит, ломая и круша,
Схватить что нужно и не нужно.
Пустая мелкая душа
Пылает злобою недужной.

Герой ли трус – сравнялось всё.
Под хохот, вопли и рыданья
Войны тупое колесо
Раздавит радость созиданья.

Вожди окрасят белый свет
В проклятый колер чёрно-красный.
И на простой вопрос ответ
Невнятным станет и неясным.

Там чуть изменят, здесь солгут,
Допишут новые страницы.
И палача прилежный труд
Сотрёт вчерашние границы.

Несовместимость дней и дат,
Событий мелочных скопленье,
Чужих ошибок длинный ряд,
Имён и лиц несовпаденье.

Но на развалинах веков
В безумной суете планеты
Воскреснет мудрость древних слов:
«Проходит всё. Пройдёт и это» …

***

Рабами были мы. Сквозь прах веков
Брели на робкий всполох звёзд грядущих.
И отторженья демон вездесущий
Волок за нами ржавый гнёт оков.

Свершилось! Нам Всевышним возвращён
Клочок Земли, исхлёстанный страстями.
Здесь наш очаг, наш берег, наше знамя,
Утраченный и найденный Сион.

В пустыне, раскалённой добела,
Давидов сад мы к жизни возродили.
Такой успех переварить не в силах
Людских умов кривые зеркала.

В глазах людей мы – вечные рабы.
Уходят царства. Исчезают моды.
Лишь мы – изгои. На пиру Свободы
Опять скользим по лезвию Судьбы.

Мир не простил нам равенства с собой,
Терпеть не стал минуты превосходства.
На рубище всемирного уродства
Мы – тонкий проблеск нити золотой.

Мир злобой к нам навеки занемог.
И потому по всем канонам старым
Нас снова распинают под фанфары
На перекрёстках выжженных дорог.

***

Ну, что суетишься, избранный?
Куда тебя вновь несёт,
Отторгнутый и непризнанный,
Гонимый всегда Народ?

То сам от себя в отчаянье,
То слишком собой гордясь,
Качаешься, словно маятник,
Из выси небесной в грязь.

Ты здесь – на Земле, обласканной
И солнышком, и грозой,
Всё кланяешься с опаскою,
Всё рвёшься жить за чертой.

Ну, что ты, родимый, мечешься?
Боишься корни пустить?
Стремишься у человечества
Признание заслужить?

Не выйдет! Не стоит мучиться:
Закон мировой не про нас.
При каждом удобном случае
Тебя предадут не раз.

Согласно предначертанию,
Веленьем Его руки
Быть вечным – твоё призвание
Гонениям вопреки.

Но ты своих чад не милуя,
Враждебный мир возлюбя,
Спешишь с непонятной силою
Убить самого себя.

Под ливнем насмешек лающих,
Под грохот чужих побед
В народах, тебя отвергающих,
Стираешь свой древний след…

СЕМИТСКИЙ БАЛАГАН

У нас в Израиле приличный балаган:
Нас братцы сводные замучили изрядно.
А виноват наш пращур Авраам
С его супругой Сарой ненаглядной.

Всевышний ясно объяснил вполне:
— Молись, надейся, будет сын у Сары.
Но Авраам взроптал: Я слишком старый!
И за советом побежал к жене.

Раздумья Сары рвут её на части:
Ей надоело мужа ублажать.
Действительно, зачем ей эти страсти —
В преклонном возрасте детей ему рожать.

– Ну, так и быть, иди к моей Агари,
Бери её скорей в свою кровать.
И перестань в моём шатре базарить.
Я к ней тебя не стану ревновать.

Родился всем на радость Исмаил,
Но сверху сохранился знак, однако.
И, как у Бога Авраам просил,
На радость Сара родила Ицхака.

Вот нет в живых ни Сары, ни Агари,
А братья всё не мирятся никак.
Они стоят, как два козла в отаре,
Считая, что козёл напротив – враг.

Чего хотят потомки Исмаила,
Того американцам не понять.
Евреев ли вернуть обратно к Нилу
На камни пирамиды разбирать?

Сражаются арабы ежедневно,
Отбросив узы братские и стыд.
И ясно всем евреям, как ни скверно,
Что Перес и Шарон – не царь Давид.

От свар семейных тянутся напасти.
Веками длятся ненависть и страх.
И даже у Всевышнего нет власти,
Чтоб Землю разделить и предков прах.

***

Не научившись ни крушить, ни строить,
Ни брать высоты, ни взрывать мосты,
Ростком стиха сквозь прозы многословье
В который раз пытаюсь прорасти.

Ищу себя в находках и утратах,
Ловлю в полёте рифмы пёстрый мяч
И пришиваю новые заплаты
На старых упований рваный плащ.

Отчизна? В непогоду не согреет
Блестящий сноп бенгальского огня.
Одна страна отторгла, не жалея,
Вторая не заметила меня.

Так и плыву песчинкой в океане
Без действий, без событий – налегке,
Чтоб получить покой и пониманье
На русскоговорящем островке.

ЗАБЫТЫЕ МЕЛОДИИ

Мелодий древних призрачную нить
Сплетает скрипка над притихшим залом,
Чтоб, возвращаясь мыслями к Началу,
Сегодня и вчера соединить.

Смычок по струнам птицею летит,
Роняя в тишину слезинки звуков.
И память пробуждается у внуков,
Покинувших Заветные пути.

Скользит мотив сквозь марево веков,
Ведёт неторопливо, но упрямо
В скрипучие песчаные барханы,
В лиловый горький дым ночных костров.

Ведёт туда, где на семи ветрах
Под звёздами, под ливнями, под зноем
Тихонько напевали дети Ноя
Родные песни в латаных шатрах.

Тем песенкам, как жизни, нет конца.
Рыдает скрипка тихо и печально,
Переполняя болью изначальной
Иссушенные буднями сердца.

Течёт старинной музыки бальзам,
К минувшему потомков приобщая.
И в мёртвых душах снова прорастает
Зерно надежд со скорбью пополам.

Галина Феликсон

Фотоиллюстрация Натальи Волковой