ПРОИЗВЕДЕНИЯ

В кабинете частного медицинского центра сидел крупный, шириной с двуспальную кровать, человек лет шестидесяти, с красным бугристым лицом и бритым, отражающим свет люстры черепом. Одет он был в синтетический белый халат и шлепки на босу ногу. За его спиной, между портретами августейшего президента и влиятельнейшего авторитета девяностых Вадика Урлабыкова, висела рекламная растяжка.

Дуська проснулась от запаха: пахло едой. Неужели мамка что-то сготовила? Быть не может! От мамки кроме скользкой горелой каши да куска хлеба ничего не получишь. И это ещё хорошо. Дуська сколько помнит себя, всегда хотела есть. Но у мамки лучше не просить: она если пьяная просто ничего не слышит и не понимает, а трезвая орёт и дерётся больно – лупит чем попадя и по чём попало.

Смотрела новости. Показали, как уезжают люди с зоны обстрела. Подъехал автобус, все вскочили, а за ними – собака. Хозяева пытаются её выгнать, она – ни в какую. Только садится около хозяина. Репортёр спрашивает: «А почему её не берёте?» Хозяйка растеряно отвечает: «Мы и сами не знаем, кто нас приютит, а ещё с собакой?»...

К 125-летию Марины Цветаевой и «20-летию Вашингтонского музея русской поэзии и музыки»

Раздули искру - было зябко,
и сразу ясной стала суть:
на воре загорелась шапка,
народам освещая путь.

Тимка с Федькой стояли и широко раскрытыми глазами смотрели, как Валерик надувает водородом шарик. Обыкновенный магазинный шарик через несколько минут должен был стать необыкновенным. То есть, летающим.

Сохраню в памяти, как адреналиновое воспоминание. Три года тому назад в июле-августе в Израиле шла операция "Несокрушимая скала", которую потом назвали "войной пятидесяти дней". Все лето, все каникулы провели мы под интенсивными обстрелами... 

Моб означает толпа. На самом деле мобинг – это преследование толпой, травля. Травля страшна, когда ты её боишься, когда перестаешь верить в себя. Травля – это проявление не силы, а слабости тех, кто травит, неспособности решить конкретную задачу никаким иным путем, кроме насилия. Причины травли могут быть разными и логике порой не поддаются.

Ты волен – верь или не верь,
но знаю я одно:
природа, изгнанная в дверь,
ворвётся сквозь окно!

Памяти Розы Давидович – молодой омички, подруги, успевшей прожить так мало, но успевшей посеять самые важные и добрые семена Понимания, Любви, Мудрости.