Даниэль ФРАДКИН | Вагнер — Евреи — Гитлер

ВАГНЕР – ЕВРЕИ – ГИТЛЕР

9-го и 10-го ноября 1938 года пронеслась по Германии и недавно присоединённой к ней Австрии жуткая волна еврейских погромов, получившая потом название «Хрустальной ночи». А в подмандатной Палестине созданный незадолго до этого Палестинский Филармонический оркестр должен был играть под управлением Артуро Тосканини музыку Рихарда Вагнера. Музыканты оркестра и его основатель, великий скрипач Бронислав Губерман, потрясённые этими страшными событиями, решили больше Вагнера не играть.

Но почему? Где же связь между еврейскими погромами и Вагнером? При чём здесь его музыка? Споры об этом не утихают и по сей день.

Впрочем, антисемитизм Вагнера был широко известен. Известна и любовь Гитлера, да сотрётся имя его, к музыке создателя «Кольца нибелунга». И всё же: Рихард Вагнер умер в 1883 году, и только через шесть лет после этого появился на свет будущий фюрер. Да и мало ли было антисемитов среди немцев, французов, англичан, в том числе среди известнейших творцов, таких как Шопен, Лист, Чайковский, Балакирев – список может быть очень длинным. Однако даже в таком списке Вагнер явно выделяется. Он сочинял не только музыку, но и был активным публицистом, так что его знаменитый памфлет «Еврейство в музыке», где он поносил таких выдающихся музыкантов, как Мендельсон и Мейербер, знали все. Причём поносил он их, упирая именно на их еврейское происхождение. Другие его антисемитские писания не столь широко известны, однако и они не секрет, хотя они настолько одиозны, что их предпочитают не афишировать. Так, например, в интервью газете «Байройтер блаттер» он сравнил евреев со вшами и клопами, и добавил: «Есть мухи и клопы, они имеют место, но мы их травим, а те, кто этого не делают, они грязные свиньи». В одном из писем своей жене Козиме, дочери Листа, он пишет: «Евреев нужно согнать вместе на спектакль «Натан Мудрый» и сжечь». Таких документальных свидетельств его звериного антисемитизма немало, но я думаю, что этих цитат достаточно, чтобы понять, до какой бездны опустился Вагнер в своей ненависти к евреям.

Однако же, снова спросим себя, причём здесь его музыка, которую многие просто обожают, а многие, включая таких гениев, как Дебюсси, Стравинский и Фридрих Ницше, откровенно не любят и критикуют. Но ни один серьёзный музыкант не может отрицать её огромного значения и влияния на последующее развитие музыкальной культуры.

Чтобы понять, о чём речь, нужно прежде всего заметить, что Вагнер практически не сочинял ничего, кроме опер и нескольких песен. Всё его музыкальное творчество связано с литературным текстом, оставляющим гораздо меньше пространства для фантазии в отношении того, что автор хотел этим сказать.

Самое большое место в его наследии составляют произведения, так или иначе касающиеся интересующей нас темы. Идею громадной тетралогии «Кольцо нибелунга» можно вкратце сформулировать следующим образом: человечеству грозит гибель от руки вселенского зла.  Это зло – золото, капитал. А капитал – это евреи. Вагнер не оставляет места для сомнений. Еще при его жизни, в первой постановке «Кольца», он позаботился о том, чтобы отвратительные нибелунги, братья Альберих и Миме «выглядели евреями, и пели еврейским голосом». Это было его указанием, собственноручно написанным на партитуре «Кольца».  Тогда же сложилась традиция гримом и костюмом Миме пародировать еврейский облик. И эта традиция процветала десятилетиями, пока после Второй Мировой войны театрализованный нацизм не сделался запрещённым на европейской и американской оперной сцене, а театры взялись, поелику возможно, затушевывать антисемитизм вагнеровских опер.

Но не только еврейский капитал – враг человечества, согласно Вагнеру. Его как человека, в сознании которого культура занимала центральное место и который воображал себя провозвестником всеобъемлющей культуры будущего, чрезвычайно занимал вопрос места немцев и евреев в культуре. Этому вопросу посвящены не только его одиозная брошюра «Еврейство в музыке», но и несравненно более значительный плод его творчества, а именно опера «Нюрнберские мейстерзингеры». Три главных персонажа – реальная историческая фигура, Ганс Закс, сапожник и поэт, его противник – профессиональный мейстерзингер, т.е. мастер пения Бекмессер, вор, крадущий поэму Закса, и плагиатор, который одновременно олицетворяет и устаревшее академическое искусство, не создающее ничего своего, по мнению Вагнера, а только ворующее чужие идеи. Зато Закс – немецкий национальный поэт, совмещающий творчество с настоящим ремесленным мастерством сапожника. Рыцарь  Вальтер фон Штольцинг – певец-романтик, прославляющий высокое немецкое музыкальное искусство (вагнеровские творения, надо понимать!), и он побеждает на соревновании презренного бездаря Бекмессера. Вагнер постарался создать пародийный портрет консервативного музыканта, который, хоть и «мастер пения», но является врагом подлинного передового искусства. А в чём же заключается пародия? А вот в чём: Вагнер нескрываемо пытался изобразить в партии Бекмессера идишский акцент. Любопытно, однако, что если спеть его песню просто, а не пародируя, то получится довольно симпатичная музыка, скорее фольклорного и даже шубертовского типа, зато напыщенная песня Вальтера производит, по крайней мере, на меня, впечатление дурновкусия. У Вагнера, понятно, мнение было противоположным, а чтобы не оставалось сомнения в идейном содержании оперы, там звучат  слова: «Deutsch ist gut», то есть немецкое – это хорошо! Вот этой идеей, идеей немецкого превосходства, так или иначе пронизано всё его творчество.

Ну, хорошо, а при чём здесь Гитлер? Неужели музыка Вагнера оказала на него такое влияние, что оно обошлось жизнями шести миллионов евреев? Для ответа на этот вопрос обратимся к объемистой книге «Гитлер Вагнера – пророк и его ученик».  Её написал немецкий философ и специалист по немецкой литературе Йоахим Кёлер. В аннотации к книге справедливо сказано, что в ней «автор прослеживает наследие немецкой романтической традиции и присущие ей иррациональный эгоцентризм, национализм и нетерпимость утопии, качества, принятые и усвоенные Вагнером и Гитлером».

В первой главе Кёлер представляет нам портрет бедного австрийского юноши, который не упускает ни случая, чтобы на скопленные за продажу своих рисунков гроши ещё раз выстоять пять часов на галёрке, и послушать оперу Вагнера. Эта глава книги озаглавлена «Последний трибун». Трибун – это реальная историческая фигура, римлянин Кола ди Риенци, главный герой ранней вагнеровской оперы. Он борется против развращенной римской олигархии, сперва побеждает её, ведя за собой народ, а потом гибнет, будучи преданным тем самым народом, за счастье которого он боролся.

Юный Гитлер был потрясён, причём настолько, что его друг Кубицек, вместе с которым он слушал оперу, потом вспоминал, что Гитлер вдруг увидел себя самого в роли трибуна, который возглавит народ и который всю жизнь должен будет опасаться предательства. Гораздо позже, в 1939 году, посетив вместе с Кубицеком священное для него место, могилу Вагнера, Гитлер, вспоминая, как он впервые слышал «Риенци», сказал: «Я никогда не забуду – тогда всё началось».

А рядом с ними у могилы Вагнера стояла Виннифред, невестка Вагнера и вдова его сына Зигфрида, признававшаяся, что овдовев, она чуть не вышла замуж за Гитлера.  Это она в 1923 году принесла в тюрьму, где сидел будущий фюрер, пишущую машинку и кипу бумаги с вензелем Вагнеров, чтобы он писал «Майн Кампф».

Итак, Гитлер диктовал текст Гессу, тот записывал, а книга была издана на деньги фортепианной фирмы «Бехштейн», хозяева которой были приближёнными семейства Вагнеров. Именно это семейство, в котором главными идеологами были зять Вагнера, английский философ-германофил Хьюстон Чемберлен (не родственник премьер министра), ярый, фанатичный антисемит, и Виннифред. Это семейство пригрело Гитлера, финансировало его, и там, в Байройте, он уверился в своей миссии проведения в жизнь политических идей Вагнера. Как мы хорошо знаем, политическая деятельность требует больших средств. Семейство Вагнеров щедро снабжало ими молодого фанатика вагнеровской музыки для того, чтобы он провел в жизнь идеи Мастера.

Так какое же влияние оказал Вагнер на Гитлера, преуспел ли без его музыки нацизм, остались бы в живых шесть миллионов? Ответ был дан самим фюрером, лично приказавшим начинать нацистские съезды увертюрой к «Риенци», и приводить солдат, вернувшихся в отпуск с фронта, на представление вагнеровских опер – для поднятия их воинского духа.

Надо сказать, что ни разгром гитлеровской Германии, ни ужасы Холокоста, не поколебали нацистских убеждений большинства членов семейства Вагнеров. Большинства, но не всех. Самым, пожалуй, ярым противником этой идеологии стал прямой потомок двух крупнейших композиторов, правнук Рихарда Вагнера и праправнук Франца (или Ференца) Листа, д-р Готтфрид Вагнер. Ещё школьником он, самой судьбой, казалось бы, предназначенный быть будущим директором Байротского вагнеровского фестиваля, кем были его отец Вольфгант и дядя Виланд, стал интересоваться связью семейства с Гитлером. Здесь он наткнулся на яростное сопротивление отца, так и не изменившего своего восхищения фюрером. Кончилось тем, что Готтфрид, уже взрослым, был изгнан из Байройта, и ему запретили появляться в «храме Вагнера», т.е. в театре. Его книга «Наследие Вагнера» неопровержимо свидетельствует о настроениях, царивших в семействе, где в своё время  Гитлер был желанным гостем. Там, например, он вспоминает, как его бабка Виннифред в день рожденья фюрера провозглашала тост во славу USA. Потом он узнал, что эта аббревиатура отнюдь не означала название американской державы, это были зашифрованные слова «Unsere Seliger Adolf»  (наш благословенный Адольф – нем. яз.).

Д-р Готтфрид Вагнер, родившийся в 1947 году, бывал в Израиле, выступал с лекциями  и безуспешно дискутировал там с целым рядом высокообразованных евреев, выступавших за исполнение музыки Вагнера в Израиле.

Записи опер Вагнера продаются в Израиле, их постановки можно видеть по доступным нам каналам телевидения, и всякому уважающему себя музыканту следует с этой музыкой знакомиться. Но невозможно, просто неграмотно, игнорировать её идеологический смысл, точно так же, как нельзя не признавать националистического характера целого ряда важнейших опер, да и не только опер, таких, как «Ломбардцы» Верди, «Вольный стрелок» Вебера, «Жизнь за царя» Глинки – примеров масса. И вовсе не обязательно это носит отрицательный характер. Гордиться собой, своей культурой не означает ненавидеть чужую, да ещё до такой устрашающей степени, как у Вагнера. В связи с этим можно вспомнить, как гениальный венгерский националист (в лучшем смысле слова!) Бела Барток, умерший в 1945 году, завещал никогда не называть улиц и площадей его именем, пока там есть улицы Гитлера и Муссолини. А великий итальянец Тосканини отказался от приглашения дирижировать в нацистском Байройте и поехал в Палестину, чтобы дирижировать вновь созданным Филармоническим оркестром. Виннифред умоляла его вернуться к Вагнеру, упрекнув в том, что он, вместо того, чтобы дирижировать музыкой Мастера, едет в Палестину дирижировать оркестром богоубийц. Ответ Тосканини гласил: «Во имя человечества!»

А я задаю себе вопрос, можем ли мы публично аплодировать музыке, призывающей к нашему уничтожению? Можем ли мы восторгаться талантливо написанным смертным приговором нам и всему нашему народу?

Даниэль ФРАДКИН