Борис Шигин | Напишу вам письмо

.
Об авторе

ШИГИН Борис Владиленович – Российский поэт, бард, журналист, главный редактор пензенского литературного журнала «Сура», член СП РФ, Заслуженный работник культуры РФ.
Автор поэтических сборников «Моим друзьям»(1992), «Запечатлеть движения души»(1995), «Девятый возраст» (1997), «Новый ковчег» (2000), «Стихотворения и песни» (2002), «Пока решает третья Парка»(2007), «Я двух женщин люблю»(2007), «По алфавиту» (2016). Стихи Шигина публиковались в российских литературных журналах «Москва», «Подъём», «Волга ХХI век», «Русское эхо», «Странник», «День и ночь», а также в Германии, Израиле, США. Автор песенных альбомов, вышедших на СD: «Мелодия души», «Пока горят костры», «Зазимье», «Не печалься», «По алфавиту».
С 2003 г. Б.В. Шигин – главный редактор Пензенского литературного журнала «Сура».
Борис Шигин – лауреат премии им. В.А. Карпинского Союза журналистов СССР (1990), премии Губернатора Пензенской области в области журналистики и литературы (трижды), премии им. М.Ю. Лермонтова (трижды). Награждён Почётным знаком Губернатора «Во славу земли Пензенской» и Памятным знаком «За заслуги в развитии города Пензы», медалью «М.Ю. Лермонтов».
24 декабря 2017 года Борису Шигину исполняется 65 лет.

Почтальонка

А на праздничек — клеёнка
В мелкий синенький цветочек.
Выпивает почтальонка
За здоровье бедных дочек.
И за мужа… Он не бедный,
Он не сытый, не голодный.
Он не слышит марш победный.
Он лежит в земле холодной.
Почтальонка выпьет рюмку
И лицо в гримасе сморщит,
А потом наденет сумку…
Да с крыльца сойти не сможет.
Ноги медленно, но ходят.
И спина болит… терпимо…
Только с той войны в народе
Почтальонка не любима!
Не любима дядей Колей,
Не любима бабой Натой.
— Не поймете, черти, что ли:
Разве в том я виновата,
Что носила похоронки,
Что с бедой входила в хаты…
Сплюнет Колька: почталь-ёнка…
Смотрит Ната: виновата…
Так и мается Алёнка
Шестьдесят годков да с гаком.
Жизнь и счастье похоронка
Отняла, как булку с маком.
Ей и праздничек не нужен,
Рвётся старая клеёнка…
Свет в окошке — фото мужа,
Вечный свет — в углу иконка.
Почтальонка, почтальонка…
В доме память, как в тюряге,
Держит с той войны девчонку —
Позавидуешь дворняге,
Что однажды цепь порвёт и
Убежит в собачью стаю…
Ну а годы — жизни вёрсты —
Хоть и длинные, но тают.
Почтальонка, почтальонка…
Что ж разлита рюмка водки
На голубенькой клеёнке,
Мужем даренной молодке?
Хороводы праздник водит,
Пьёт родимая сторонка!
Но из дома не выходит
Бабка Ленка, почтальонка…
9 мая

* * *

Памяти А. Галича

Сбор я трубил — да никто не пришёл,
Адрес забыл, путь не нашёл…
Сбор я трубил — да никто не пришёл.
Может, охрипла труба?
Сбор я трубил — да не слышал дружок,
Ржава труба, тих мой рожок.
Сбор я трубил, да ему вышел срок,
Помощь принять — не судьба.
Значит, пойду на войну я один,
Сам — и денщик, и господин.
Значит, пойду на войну я один,
Стану один воевать.
Мало ли в поле таких полегло?
Много побед и у нас быть могло,
Если бы дружно… Обидно зело:
В поле один-то — не рать!
Так и живу, проигравший войну,
Жив или мёртв — сам не пойму.
Всё потерявший — друзей и страну…
Жить бы… Да жить так не рад.
Ржава труба… Но ведь годен рожок!
Сам встану в строй — где ты, новый дружок?
Господи, смилуйся, дай только срок —
Вновь я твой верный солдат!

* * *

Мне просто: я знаю, что ты не моя,
Что мы не умчимся в иные края,
К весёлому, тёплому морю.
А будем лишь думать: когда с берегов
Сойдут в нашу речку остатки снегов?
— Так в марте… — А я и не спорю…
Мне просто: я знаю — теперь я не твой.
Я волен и пьян, как ручей, как прибой…
Да разве разбить волнорезы?
Приходит похмелье, стихает волна,
И стынет душа, что уже не пьяна, —
Одни синяки да порезы…
Мне просто: я знаю — тебя я люблю,
А что же ещё пожелать кораблю,
Который под парусом в море?
Лишь ветра да песни, да малой волны.
Пусть будут всегда наши трюмы полны
Надеждой! А я и не спорю!

* * *

Когда ты исчезнешь из жизни моей,
Мой Ангел шепнёт мне: не пой и не пей,
Взгляни — ничего не забыла?
И если в душе не найдёшь и следа,
Прими всё как должное, — ведь ерунда
Смывается с рук и без мыла…
Но если в душе ты оставила след,
Я плюну на этот нелепый запрет,
И песню сложу, и под чарку
Её запою… Подпоёшь ли опять,
Уронишь ли мне на плечо свою прядь,
Попросишь любимую Парку
Открыть нам секрет — как ещё суждено
Тянуть её нить? Или веретено
Уронит она ненароком?
Когда ты исчезнешь из жизни моей,
Мой Ангел шепнёт мне: не пой и не пей,
Пусть будет, что было, уроком…

Ноябрь

Я его лишь терпел, не любил.
Был он мрачен и груб, как дикарь.
Сном и пьянкой его бы убил,
Если б следом не снежный декабрь.
Вдруг случился в нём праздник шальной,
Отогреть меня вздумал, но я…
Ты, шутя, целовалась со мной,
Я серьёзно влюбился в ноябрь.
Ущипни же меня да ударь
Хоть дождями, хоть снежной пургой,
Мной не понятый брат, календарь,
Наконец-то я дружен с тобой.
Вот и пристань. Куда ж кораблю,
Если бросил за борт якоря…
Обожаю тебя и люблю,
Ставший тёплым и светлым, ноябрь.

Жестокий романс

Что слова? Я глаза твои вижу: потухли…
Что молва? Утром ветер мне всё нашептал.
Жить хотелось тогда, когда почки у вербы набухли.
И не хочется верить, что летом вдруг мёртвым я стал.

Потому что глаза — не мои, а твои — вдруг устали:
Ты не видишь меня и мою неизбывную боль.
Верил в счастье тогда, когда листья дерев подрастали,
И не хочется верить, что лето… вдруг — голый король.

Что стихи? На минутку ожившие звуки…
Песни — что? Позабыл я весёлый мотив.
Петь хотелось тогда, когда струны дрожали, как руки,
И не хочется петь новым взглядам твоим супротив.

Напишу Вам письмо

Напишу Вам письмо, и сегодня не по «электронке».
Сургучовая, вязкая схватит бумагу печать.
Доберётся до Вас уже хрупкой, сломайте в сторонке…
Ну и самое главное — можно и не отвечать.

Затвердите его как канон, но ни слову не верьте.
Строчки там не стройны и слова, будто пьяная рать.
Я так стар, что не помню, что там, за печатью в конверте…
Ну и самое главное — надо ль на бред отвечать?

Просто я Вам пишу, чтоб Вы знали: перо и бумага
Помогли мне когда-то смелее и искренней стать.
Я не знаю, знакомо Вам нынче словечко «отвага»?
Если нет, то нет смысла на это письмо отвечать…

Напишу Вам письмо — старомодное, пёрышком хлипким.
Лист в линейку подарит видавшая виды тетрадь.
Соберётесь ответить — пошлите обратно улыбки.
Не найдёте улыбки — тогда можно не отвечать…

Размышления в канун юбилея

Я жил не так, старик, не так,
Мог провести меня простак
И друг обворовать.
Я слишком верил в чудеса,
В героев сказочный десант —
Спасительную рать.
Случайных женщин ублажал,
Не видя их змеиных жал,
Что дремлют меж цветов.
А материнскую ладонь
Вдруг отводил — меня не тронь —
Вот глупость мужиков.
Я был, как вешняя вода,
До тридцати не вил гнезда
И в сорок был старик.
А в пятьдесят вновь молод был
И вновь обрёл любовь и тыл,
Влюбившись  в детский крик…

Я жил не так, старик, не так:
Я поздно понял, что верстак
Важнее сцены, да!
Что есть перрон и есть вагон,
Вокзал, буфет…  Но перегон
Лишь  любят поезда.
Дорога — вот что, друг мой, есть,
Дорога — вот затишью месть,
И лени, и гульбе!
Дорога — мой тяжёлый  крест.
Дорога — тяга к смене мест…
И долгий путь к Тебе.

Я жил не так, старик, не так,
Я часто пятился, как рак,
В уныние и грусть.
И сомневался: буду ль в срок
У цели, выучу урок
И в жизни разберусь?
Частенько думал:  опоздал…
Но грех роптать, Господь всем дал
По силушке завет.
И значит, жил я так, как мог,
И верю — так управил Бог,
Иной дороги нет.

Кто скажет мне, что жил не так:
Друг, дьявол, женщина, простак?
Притихну, не дыша,
Чтобы услышать приговор.
Жил… И живу — не жлоб, не вор…
Так, как велит Душа!