Геннадий Прытков | Культур-мультур

У города Чайковский

«К Чайковскому не пойдем, на него времени нет, а вот к староверам, пожалуйста» (экскурс. бюро)
T

Культур-мультур

(из впечатлений от пароходного спектакля «Жизнь моя иль ты приснилась мне»)

Вышел Есенин, широко расставил руки и совершил по кругу несколько невнятных движений — надо понимать, станцевал. Прочитал отрывок из «черный человек».

Вышел Маяковский и изрыгнул несколько проклятий в адрес Есенина, но Есенину все все равно. Он читает свои стихи у ног зрительницы, вызывая тем самым горячее одобрение зала..

Но появилась Айседора в красном и станцевала «Интернационал» — плохо..

Есенин увидел это и, потрясенный танцем, устроился у ее ног.

Я не выдержал. И  ушел.

Один эпизод из длинной жизни

Выпускают в театре «Отцы и дети» Тургенева. Базарова репетирую я.. Ну, репетиции, как репетиции. Скучные, серые. Режиссер скучный и серый. Тургенев давит его так, что он буквально стонет… Но дотянули до сдачи республиканскому худсовету.. И вдруг новость — спектакль не выйдет к зрителю.

Все ошарашены. Закрыть Тургенева — это умудриться надо. Оказалось, что во всем виноват я. Вызывает меня к себе главный, закрывает дверь на ключ и стуча кулаком по столу орет: «Ты чего мне не сказал, что ты еврей! Я бы тебе ни за что эту роль не дал! Мне сейчас в министерстве культуры сказали: «Ты зачем Базарова еврею дал играть»!!!

Моя реакция — чистое опупение. Да вроде, говорю, как бы не еврей, дедушка был даже священником. В ответ: «Не ври! Пиши заявление об уходе!» Главный был смешной и бездарный, но ему можно было и матом ответить, что я непременно и сделал. Вот тебе, говорю, во-первых, я не еврей, а во-вторых — сейчас пойду в министерство и сдам тебя, что ты по национальному признаку формируешь труппу.

Обалдел тогдашний главный. «Ладно, оставайся. Завтра репетиция, кое-что переделывать будем». Мою внешность, что ли, переделаете? — съязвил я. «Да на х.. твоя внешность кому нужна, будем Тургенева переделывать. Смягчать акцент. Базаров, говорят, получился не тот. Резкий очень. Смягчить требуют.»

Тут я опять остолбенел — как это смягчить Базарова? Это значит- Тургенева переписать. Но ушел. Пришел на другой день — ничего не смягчает, просто свет с меня убавляет и убавляет, чтоб уж не выпирала очень моя еврейская внешность. На всех монологах глушит свет и все тут. Сдача очередная. Я в полутьме… И что вы думаете? Спектакль приняли. Ну, чуть притушили еврейскую внешность русского актера… И все тут…

Спектакль шел очень мало… Когда его, наконец, сняли с репертуара — все облегченно вздохнули. Играть в бездарных спектаклях, даже гениального Тургенева, трудно.

Знаменитость

— Ооо! — кричит мужик, чуть принявший на грудь. — Это же наша superstar. Подождите, подождите, куда же вы уходите? Подождите!

Звезда-супер останавливается.

Чуть принявший на грудь с восторгом:

— Как ваша фамилия?