Алексей Каздым | Комиссар Жак и убийство на улице Дуэ

Детективный рассказ

«…Убийство – это всегда плохо… Плохо, отвратительно, что убит человек. Плохо, что убит турист, и ещё хуже – что убит русский турист. Убит, когда до Рождества осталось несколько дней. Когда город заполнен туристами из всех стран. Опять будет звонить префект, опять будет трясти начальство, опять будут говорить о «профилактике». А какая, к чёрту, профилактика, если в полицию работать не идут? Да ещё и сокращение… И мигранты творят, что хотят, а ты вынужден молчать, иначе спишут за «неполиткорректность». И эта история с убийством сегодня же попадёт в газеты. А журналисты своего не упустят – «сделают из этой истории сыр».

Да, Париж – «столица мира», но очернить его хочется всякому. А убийство – это убийство, да ещё и туриста. Это не способствует развитию бизнеса.

Понедельник… Хорошо, не воскресенье… И этот ранний звонок болвана-дежурного: «Месье комиссар! Убийство на Дуэ! Русский турист! Срочно, группа уже выехала!». И зачем я там нужен? Комиссар криминальной полиции не обязан выезжать на рядовые убийства! Но здесь убит русский турист. Значит, попахивает международным скандалом! Вот мне и звонят ранним утром! Ненавижу рано вставать! И Уголёк спит, поднял голову с кресла и снова видит свои таксячьи сны. Кому хочется идти в дождь? Никому…

Улица Лепик была ещё пустынна, редкие прохожие под зонтиками спешили вниз, к площади Бланш. В кафе «Две Мельницы» уже сидели ранние посетители. Пили кофе, курили… Зайти выпить кофе? С коньяком… Нет, пойду, надо поскорее быть на месте, а то кто-то из молодых, да ранних обязательно доложит начальству, что комиссар «не торопился».

И почему всегда я? Мало других комиссаров? Потому что живу здесь всю жизнь, у подножия Монмартра, на улице Лепик? Потому что знаю здесь всех – от воришек, карманников, сутенёров, проституток, попрошаек до обычных обывателей, продавцов, официантов, владельцев забегаловок, кафе, брассерий, буланжерий и бушерий? Вот шеф, как что-то случается в девятом округе, и требует меня. Хотя я и живу в восемнадцатом! Эх, работа… Хочется кофе… Горячего, крепкого кофе… Зайду к мадам Аник… Та наверняка что-то может знать… Её кафе на углу Блаш и Дуэ. Народ собирается разный, и местные, и студенты, и туристы. И ещё старый портье в «Отель Блаш»… Он почти сорок лет там сидит, всех знает, наверняка что-то видел…

Мусор на бульваре Клиши не убрали после выходных… Фонари, фонари… Парижане спешат под дождём в метро… Туристов пока нет… Ещё рано… Не видно и попрошаек… Да и карманники отсыпаются… То ли дело было раньше – ну вытащат кошелек, облапошат, обворуют, а тут – убийство! Да ещё русского туриста! Консульство встанет на уши, а пророссийская и российская пресса поднимет вой, что «в Европе опасно», «Париж – самый криминальный город!».

Комиссар спустился вниз по улице Бланш, мимо китайской закусочной, уже открытой, как и арабской лавочки. У них что-либо спрашивать бесполезно, ничего не видели, ничего не знают, круговая порука и молчание. А если что и случается – полицию не привлекают, разбираются сами. Раскрытию преступлений, это конечно не способствует, но зато и полицию не беспокоят. А у меня и так дел полно!

Комиссар прошел мимо кафе «На маленькой Дуэ», мадам Аник уже была на месте. Из буланжерии напротив тянуло умопомрачительным запахом свежего багета. Зайти, выпить кофе? Нет, потом, после осмотра…

Так, «Отель Фиат»… А вот и «Аполло Опера»… Неплохой отельчик, «три звезды», между прочим, в основном для русских туристов. И хозяйка – русская, мадам Виктория.

Портье, бледный, помятый и испуганный, маялся за стойкой. Молодой стажёр что-то тщательно записывал в блокнот.

– Доброе утро, месье комиссар, – вытянулся стажёр.

– Если оно доброе… Какой этаж, номер? Что говорит портье? Кто убит?

– Ничего не видел, не слышал! Говорит, ночью было тихо, всё в порядке! Номер в мансарде! Убит русский турист!

– Как всегда! Как убийство – все становятся слепыми и глухими! Хозяйке позвонили?

– Она уехала на уик-энд, будет к обеду, – отрапортовал стажёр.

– Так… Как вас зовут, милейший? – обратился комиссар к перепуганному и потному портье.

– Анри, месье комиссар!

– Сегодня к одиннадцати часам ко мне в кабинет! И всё, слышите всё, подробно расскажете! Стажёр, проводи меня! Да, и никого не выпускать из отеля! Поставьте охрану! Немедленно!

Стажер схватился за телефон.

– Патрульную машину, Дуэ, отель «Аполло Опера»! Срочно! Приказ комиссара!

Комиссар усмехнулся слову «приказ» и привычно осмотрел холл. Ничего подозрительного – автомат для кофе, рекламные буклеты на низких столиках, мягкие кресла. Сейчас бы сесть на кресло, выпить чашечку кофе, закурить. Так нет, опять трупы, осмотры, отчеты, доклады. Комиссар тяжело вздохнул, сдвинул шляпу на лоб. Настроение с утра было испорчено.

– Стажёр, лифт работает?

– Так точно, месье комиссар!

Стажёр светился от счастья, первое дежурство – и сразу убийство! И ещё сам комиссар пришёл! Легенда девятого округа!

С воем подъехала патрульная машина. Вошли два весьма недовольных полицейских.

– Что такие хмурые, кофе выпить не удалось? Оторвали от приятной беседы? Дежурить в холле! Всех впускать, никого не выпускать, до моего приказа! Приедет хозяйка или кто-то ещё – немедленно ко мне! Стажёр, пошли!

Старый лифт, в который комиссар еле уместился, основательно зажав стажёра, скрипя, поднял на последний этаж. Один пролёт пешком – мансарда. Там толпились перепуганные туристы. Курили.

– Кто-то из них что-нибудь видел? – пыхтя, спросил комиссар.

Из номера вышел Пьер, старый товарищ, эксперт-криминалист, вместе начинали, вместе работали.

– О, Пьер, привет, дружище! И тебя запрягли?

– Я был дежурный! Не успел уйти! Пропади пропадом эти воскресные дежурства! Платят мало, а отдуваюсь я!

– Что говорят туристы из России?

– Никто и ничего! Мало того, никто и двух слов не знает по-французски, и очень плохо по-английски, а немецкого я не знаю. Так что нужен переводчик. Но как мне удалось понять, они собирались на экскурсию, убитого не было, пошли его звать, дверь номера была приоткрыта, зашли – и труп!

– Кто обнаружил труп?

– Вот эта мадам, – Пьер указал на приличных габаритов ярко-накрашенную туристку, которая нервно курила.

– Она старшая группы, немного говорит на французском, но я её почти не понимаю!

– В консульство сообщили? Стажёр!?

– Ещё нет, рано, месье комиссар, там нет никого!

– А почему я здесь? Мне не рано? Что вы ждёте? Чтобы через полчаса был консул! Или хотите, чтобы нас всех выпроводили на пенсию? Консула, и с переводчиком, немедленно! Как я буду их допрашивать? Стажёр, а ты русский язык знаешь?

– Никак нет, месье комиссар!

– А надо бы! У нас в округе много русских туристов! Учи!

– Так точно, пойду на курсы! А… Прошу прощения, месье комиссар, а их оплатят?

– Это не ко мне, это к шефу! Но я буду ходатайствовать! Звони в консульство, быстро!

Комиссар прошёл в номер. Номер как номер, для бюджетных туристов, маленький, даже крохотный. Кровать, столик, стул, зеркало, крохотный санузел. В мансарде – экзотика для русских. Да, пожили бы они в парижской квартирке под крышей, без лифта и с общим душем и туалетом. Хотя, говорят, в России ванна и туалеты не везде есть. Особенно в деревнях, и за водой ходят на речку. А моются русские в банях. Комиссар вспомнил свой поход в сауну, несколько лет назад его уговорили «попариться». Сидение в невероятной жаре и обливание холодной водой вызвали лишь простуду и сильнейший насморк.

По крыше барабанил дождь. Учитывая, что дождь шёл всю ночь, шум вполне мог заглушить все шаги. Никто ничего мог и не слышать.

Труп лежал на кровати, на спине. Вероятно, убили во сне, из груди, точно под левым соском, торчала странного вида полосатая ручка ножа. Комиссар вспомнил название – «финка», любимое оружие русских уголовников.

– Из русских бандитов? – спросил он Пьера

– Да нет, комиссар, не похоже, татуировок вообще нет! Обычно русские бандиты разрисованы не хуже рокеров или якудза. И убийца – профи, удар нанесен один раз, и точно в сердце! Больше похоже на спецназ, но вот сам нож! Для «командос» такой нехарактерен.

– Месть? Или «дурь»?

– Вскрытие покажет, Жак! Ни запаха алкоголя, ни запаха наркоты, ничего при первичном осмотре!

– А вещи? Документы?

– Ничего! Стандартный набор туриста – небольшой чемодан, белье, одежда, пара сувениров. Документы, смотри…

– Тааак… Паспорт… Виза… Михайлов Серж… 1971… Билеты… Ого! А паспорт-то у него поддельный! И виза тоже! Только этого нам и не хватало! «Сварилась морковь»!

– Да, Жак, теперь ещё и миграционная служба, и «смежники» заинтересуются. Может им и сбросим?

– Да нет, скажут, убийство – ваше дело, а что документы поддельные, да мало ли сейчас в Европе с поддельными документами! Никто ж не проверяет! Но как он прошёл паспортный контроль?

– Так и там особо не смотрят! А может он вообще по другим проходил? Потом выбросил и жил по этим! Надо опросить туристов.

– Будет переводчик – опросим! Стажёр, быстро иди вниз, у портье принтер есть, и сканер, сканируй, звони, в общем, работай, работай! Сообщи приметы, номер паспорта и вышли скан паспорта в аэропорт! Срочно!!!

Комиссар достал «Житан», закурил.

– Пьер, что скажешь? «Бытовуха»?

– Не думаю, не думаю, профессионал работал, это точно! Узнаем, что за турист такой, будем искать дальше.

Комиссар ещё раз осмотрел номер, подошел к окну. Шёл дождь, мокрые улицы, немногочисленные прохожие, свет в парижских окнах, крыши Парижа. Привычная картина… Всё-таки я люблю мой город! Даже в дождь…

Раздался звонок мобильного, и бодрый голос стажёра:

– Месье комиссар, приехал русский консул и переводчик!

– Проводи их ко мне! Что с аэропортом?

– Отправил им скан, господин комиссар!

– Хорошо, стажер, работай! И побыстрее! Торопи этих сонь!

Через несколько минут в сопровождении стажёра вошёл консул, высокого роста, атлетически сложенный, с явной военной выправкой и пронзительным, неприятным взглядом светлых глаз. А вот переводчиком оказалась весьма молодая и привлекательная особа с немного перепуганным лицом.

– Доброе утро, комиссар, – по-французски консул говорил четко, но с сильным акцентом, – Что произошло?

– Убийство, месье консул, убийство! Турист из России, да ещё и паспорт поддельный! И русский нож в груди, и никаких следов! Не похоже ни на ограбление, ни на контрабанду, в номере полный порядок! Мне необходимо допросить русских туристов из его группы!

Но туристы ничего не знали и не видели. На экскурсии убитый не ездил, что он делал и где был, они не знают, на завтрак он также не появлялся. Фантом…

И тут выяснилось, что ещё одного туриста из группы нет. Летел ли он с ними одним рейсом – туристы не помнили. Но помнили, что он ехал с ними в одном автобусе в отель, и вместе заселялся. А больше они его и не видели. Номер был закрыт.

Вызванный портье трясущимися руками открыл номер, и уверял, что русские туристы заселялись не в его дежурство, их селила сам мадам Виктория, и номера распределяла именно она.

В номере стояла только небольшая сумка с вещами, постель была неразобрана, и явно все три дня никто не ночевал.

– Надо допросить горничную, не видела ли она чего подозрительного! Стажёр! Займись этим!

Комиссар минут двадцать послушал туристов и, оставив стажера записывать показания, спустился вниз. Полицейские пили кофе. Увидев хмурого комиссара в надвинутой на лоб шляпе, что было признаком плохого настроения, вскочили и вытянулись.

– Ждите меня! А ты, любезный, – обернулся он к портье, – приготовь все списки туристов за последнюю неделю! Поедешь с нами в управление! Когда будет хозяйка?

– Я не знаю, месье комиссар, она звонила, что скоро!

– Как приедет – пусть срочно со мной свяжется!

Комиссар вышел из отеля. Дождь всё шел и шёл.

Мадам Аник, с хриплым голосом и вечной сигаретой, была владелицей небольшого кафе-брассерии «На маленькой Дуэ», как раз на углу улицы Дуэ, где был отель, и улицы Бланш. Из окон кафе хорошо просматривался перекрёсток, а мадам Аник была очень общительной дамой. Она была бретонка, из Бреста, но с раннего детства жила в Париже, её северный акцент почти не чувствовался. Она считала себя коренной парижанкой, всегда приводя в пример слова Саша Гитри: «Парижанин не тот, кто родился в Париже, а тот, кто стремится им стать!»

– Бонжур, мадам Аник, мне двойной эспрессо! И коньяк!

– Бонжур, месье комиссар! Да, сегодня погода как раз для коньяка! Дождь всё идет и идет! Клиентов нет, все сидят по домам! Так и разориться недолго! И налоги опять повысят! Как жить нам, парижанам?!

Мадам Аник принесла кофе и плеснула коньяк в рюмку, «на два пальца».

Комиссар оглядел кафе, небольшое, уютное, домашнее, оформленное под пятидесятые года прошлого века. Мадам Аник собирала и покупала старые вазочки, картинки, приёмники на «марше де пюс». Домашняя атмосфера… Комиссар поудобнее уселся за стойкой и с наслаждением отпил глоток горячего, ароматного кофе.

– Вы вероятно насчет убийства русского туриста? Это ужасно! Как стало страшно жить! Раньше могли обворовать, разбить стекло! А сейчас – убийство! И эти ужасные, – мадам Аник заговорщицки понизила голос, – мигранты! Не работают, хулиганят, воруют, продают наркотики! Куда катится эта страна! А ведь наш округ когда-то был самым спокойным.

– Ну, предположим, спокойным он никогда не был, – проворчал комиссар, – а что Вы знаете про убийство и от кого?

– Так уже все знают! Весь квартал! Это ужасно!

– Самое ужасное, что эта история сегодня к вечеру будет в газетах, – комиссар достал из кармана ксерокопию паспорта убитого туриста.

– Вы этого человека не видели?

Мадам Аник долго и внимательно рассматривала фотографию. Да, она видела этого человека! Зашёл, выпил кофе и явно кого-то ждал. Сидел недолго, минут десять-пятнадцать, может двадцать, посматривал на часы. Но пару дней назад, как раз в день заезда туристов, около кафе с полчаса прохаживался незнакомый человек, явно не парижанин. То ли немец, то ли русский. Но в кафе не заходил. Походил-походили ушёл. Был какой-то нервный, что-то сквозь зубы бормотал. Высокий, хорошо сложен. Лет тридцати пяти, может, сорока.

Нет, по-французски тот, что сидел в кафе, не говорил, и не понимал, или делал вид, что не понимает. Был неулыбчивый, даже хмурый. Обычно туристы осматривают кафе, с любопытством, а этот смотрел всё время в окно, и сидел не за стойкой, а вон за тем столиком.

– Никого больше не было? Чужих, подозрительных, странных? Торговцы наркотой?

– Что вы, месье комиссар! У меня приличное заведение, бывают, конечно, и проститутки, и сутенеры, но все свои, всё в рамках закона!

– Да, особенно сутенёры!

– Но, комиссар…

– Хорошо, я закрыл глаза и уши! Что-то вспомните, увидите, услышите – немедленно мне сообщите! – Комиссар, сопя, полез в карман.

– За счёт заведения, месье комиссар!

– Ну уж нет, мадам Аник! Я не хочу, чтобы меня уволили за взятки! Я всё-таки не патрульный «флик», я комиссар криминальной полиции! Так что я лучше заплачу! А Вы, мадам, не позволяйте патрульным крохоборничать, от двух евро не обеднеют! Пусть платят за кофе сами! А то работать ещё не научились, а обедать забесплатно и пить кофе «в долг» уже умеют! До свидания, мадам Аник!

– До свидания, месье комиссар! Конечно, позвоню!

Комиссар вышел из кафе и быстро перебежал на противоположную сторону улицы, мимо буланжерии, к отелю «Бланш»

Старый толстенький портье из отеля «Бланш» сидел в кресле и дремал. Как всегда, спросонья, он был очень зол и ворчлив. Он ворчал, что эти русские шумят, что поздно приходят, что не закрывают дверь, что он работает здесь сорок лет, и он устал, и ему пора на пенсию, но хозяйка отеля не отпускает. Что сквозняки, и что идёт дождь.

Комиссар молча слушал старика и по привычке осматривал холл. Всё как всегда – скромная обстановка двухзвездочного отеля, надписи на русском для русских туристов, красивые стеклянные с позолотой двери, гордость старого портье – он всегда требовал закрывать их, и очень сердился, если этого не делали.

– Хорошо, хорошо, месье Пулен! Я вас понял! Не обратили внимания на кого-нибудь? В отель не заходил этот турист? – комиссар показал ксерокопию паспорта.

– Такого не видел, – портье покачал головой

– А кто-то, кто в отеле не проживает, в последние три дня заходил?

– Нет, комиссар, никого не было! Въехала группа русских туристов, двадцать человек и ещё группа из Японии! Посторонних нет, не было! Они такие шумные, я так устал! Я уже старый и мне пора на пенсию! – портье опять начал ворчать.

Комиссар вышел из отеля, и зашёл в буланжерию. Там было, как всегда утром, много покупателей. Тепло, запах багета и круассанов! Запах детства… Запах Парижа… Хотя злобные туристы, не любящие его город, и приезжающие в Париж, потому что это модно, и потом можно похвастаться, что «Я был в Париже!», уверяют, что Париж пахнет мочой и клошарами. Хотя… Иногда они бывают и правы.

– Бонжур, мадмуазель, – кивнул он молоденькой продавщице, – как дела?

– Спасибо, месье комиссар, всё нормально!

– Как твой жених, ещё не раздумал?

– Нет, нет, что вы, – покраснела продавщица. – Он отличный парень, работает!

– Это важно в наше время, для отличного парня, иметь работу! А кто вчера работал?

– Кло и я, месье комиссар! Но мы закрылись в час дня.

– Я знаю расписание всех буланжерий, брассерий и кафе в девятом и восемнадцатом округах, – проворчал комиссар и погладил бороду. – Никого постороннего не видели, подозрительного, туристы не заходили?

– Сейчас много туристов, месье! Заходят, смотрят, иногда покупают! Но от них доход небольшой!

– Этого месье не было? – Комиссар показал ксерокс паспорта

Девушка внимательно посмотрела.

– Нет, месье, комиссар! Я его не видела!

– Понятно, понятно! Никто ничего не видел! Заверни мне пару багетов и пять круассанов!

Комиссар, расплатился, вышел из буланжерии и, перейдя под всё непрекращающимся дождём улицу, вошёл в отель.

Полицейские пили кофе.

– Как вы можете пить столько кофе? Пьер говорит, что это вредно для сердца! А сахар! Хотите стать такими как я? Да вас выгонят с работы!

Полицейские рассмеялись – габариты комиссара давно были предметом шуток всей префектуры.

– Вот вам багет, «кофеманы»! Где стажёр, не спускался?

– Никак нет, месье комиссар!

– Ладно, пусть закончит допрос, ему полезно! А ты, милейший, обернулся он к портье, – со мной!

– Но, месье комиссар! Никого нет! Я не могу оставить отель!

Комиссар опять сдвинул шляпу на лоб.

– А когда будет замена? Во Франции безработица, а хозяева отелей экономят на портье! Будь я президентом, я бы навел в этой стране порядок! Ох, уж эти социалисты, одни обещания! Что ж, придётся тебе, любезный Анри, приехать самому, и сегодня! Список туристов готов?

– Сейчас, месье комиссар!

– Я же просил! – комиссар разозлился окончательно. – Не «сейчас», а немедленно! И ещё раз позвони мадам Виктории, чтобы сразу приехала ко мне! Я буду в комиссариате!

Портье протянул список туристов комиссару.

– «Любители кофе», – обратился тот к полицейским, уплетавшим багет, – хватит жевать, быстро на работу!

Полицейская машина промчалась по улице Дуе, повернула на улицу Брюссель, мимо площади Адольфа Макса и сквера Берлиоза, а потом повернула к площади Клиши, и, сделав круг, распугивая всех автомобилистов, велосипедистов, мотоциклистов и прохожих сиреной, выехала на улицу Амстердам, а оттуда – на тихую улочку Парм, к «Службе расследований» комиссариата девятого округа.

Машин было много. Дождь, утро, парижане едут на работу. Много мотоциклистов в специальных защитных фартуках от дождя. Комиссар не одобрял мотоциклы. Они, конечно, немного разгружали дорожное движение, но мотоциклисты нарушали все правила, перескакивали с полосы на полосу, часто перед самым «носом» у автобусов. Каждый день случались аварии. Впрочем, и велосипедисты не лучше. Да и парижане не обращают никакого внимания на светофоры – идут, как хотят. Хорошо ещё водители осторожны – никому не хочется бегать по судам и доказывать, что ты случайно сбил человека, когда он перебегал перед твоей машиной на красный свет.

– Так, приехали, – пробурчал комиссар, – я в комиссариат, а вы, любезные, возвращайтесь в отель! И не вздумайте по дороге заехать куда-то пить кофе! Тем более «в долг»!

По дороге в кабинет комиссар заглянул в «дежурку», узнал, нет ли ещё каких происшествий. Мелочь – кражи, ограбления, семейные ссоры, драки, проститутки, торговцы «дурью». Всё, как обычно, в ночь с воскресенья на понедельник. Новых убийств не было.

Войдя в кабинет, комиссар снял мокрую шляпу и пальто, сел в кресло, достал сигареты, но курить не стал, задумался. Он долго сидел, размышляя об этом странном убийстве, финке, русском туристе. Вспоминал похожие случаи, анализировал, прикидывал. Его цепкая, натренированная за тридцатилетнюю работу в полиции память, держала множество деталей. Что-то ему подсказывало, то ли опыт работы, то ли интуиция, что здесь всё не так просто, и убийцу будет найти нелегко.

От раздумий его оторвал звонок мобильного.

– Алло, Жак? Это Пьер, мы едем обратно!

– Туристов допросили? Горничную?

– Да, стажер всё записал!

– Хорошо, я у себя, жду результатов экспертизы!

Комиссар вздохнул и закурил.

Кто же мог убить этого русского? Ладно, поговорю с портье и владелицей отеля, может что-то и прояснится. Но пока полный эльзасский туман и неизвестность.

Комиссар просмотрел список туристов из отеля. Женщины, семейные пары, пенсионеры. И только два мужчины, одиноких, и оба заселились в одноместные номера, в мансарде, на одном этаже. Но в разных концах коридора. И почему?

Раздался телефонный звонок.

– Месье комиссар! Приехала мадам Виктория, владелица отеля!

– Немедленно проводите ко мне!

Он знал эту мадам, она была русская, но уже лет 20 жила в Париже. И была единственной русской хозяйкой отеля в девятом округе. Отель она содержала в порядке – ни скандалов, ни иных проблем у неё обычно не было. Туристы в отеле бывали разные, но большинство из России.

– Бонжур, месье комиссар! Это так ужасно! Это такой удар по моей репутации и репутации отеля!

– Бонжур, мадам Виктория. Конечно, ужасно! Ужасно, что это не только удар по Вашей репутации, но и удар по всему городу! И вообще – убийство это всегда ужасно!

Мадам Виктория покраснела.

– Итак, что эти за два туриста, два мужчины, и почему вы их поселили на одном этаже?

– А что такого, там есть небольшие номера, они немного дешевле! Я просто случайно дала им эти номера!

– «Случайно»! Я очень люблю это слово! «Случайно украл», «случайно нашёл»! «Случайно» убил! Куда катится этот мир! Ничего подозрительного не заметили?!

– Нет, нет! Мужчины как мужчины, но второй, который, как мне сказали, не жил в номере, был немного странный. Нервный, как мне показалось, и него слегка дергался глаз!

– Нервный тик? Это уже примета! А вам, мадам Виктория, не показалось подозрительным, что он три дня не появлялся в номере?

– Месье комиссар, за номер уплачено, а живет там клиент, или нет – мне всё равно! Люди приезжают в Париж отдыхать и развлекаться! Могут и «загулять»! У нас в округе много разных «заведений».

– Даже больше чем нужно! – пробурчал комиссар. – А эти месье при заселении не стояли рядом, не общались, может, разговаривали?

– Нет, месье комиссар! Тот, что был убит… Какой ужас, я в этот номер теперь никого не смогу поселить! Опять убытки!

– Не отвлекайтесь!

– Да, да… Тот, кого убили, был одним из первых, и мне показалось что он куда-то торопился! А второй заселился последним!

– На документы внимания не обратили?

– Да нет, всё в порядке!

– У всех всегда всё в порядке, а потом оказывается что документы липовые! Пожалуйста, идите к дежурному и подробно всё напишите – о туристах, откуда они прибыли, когда уезжают, всё что можете знать и хотите мне рассказать! – комиссар внимательно посмотрел на владелицу отеля.

Та смутилась.

– Хорошо, месье комиссар! Я всё подробно напишу.

– Надеюсь! Спасибо!

– До свидания, месье комиссар!

– До свидания, мадам! И позовите мне ночного портье!

Бледный, несчастный портье долго мялся, потел, кряхтел, и, в конце концов, признался, что он ночью очень крепко спал, так как «немного выпил». Он очень устал, очень! Очень много работы, ответственности, а платят мало, и ему приходится ещё работать! Он не виноват! Он просто уснул! Часов в двенадцать вечера, может в начале первого, все туристы уже пришли! Почти все… И все ключи были взяты… Ну почти все… Кроме двух или трёх… Он ничего не слышал!

Комиссар слушал, хмурился, и курил…

– Так… Я всё понял! Все жалуются на работу, на то, что мало платят! Я это слышу каждый день! Итак, месье Анри, идите к дежурному и всё мне напишите, что рассказали! Подробно! До свидания, я Вас более не задерживаю!

– До свидания, месье комиссар!

Комиссар опять погрузился в размышления.

Вошёл Пьер, сел в кресло.

– Всё перебираешь бумажки?

– А что мне ещё остаётся за три года до пенсии? Бегать за карманниками? Я не в том возрасте, да и габариты не позволяют!

– А ты бросай курить и займись физкультурой! Бегай по утрам!

– По утрам я гуляю с Угольком! И я своё отбегал! Когда гонялся за карманниками и шпаной!

Над габаритами комиссара в службе расследований втихомолку посмеивались – при росте почти 190 сантиметров он весил более 130 килограмм. В молодости занимался греко-римской борьбой и штангой, и даже побеждал на соревнованиях среди полицейских Парижа. Но потом работа, рутина и ему стало не до спорта. По комиссариату, да и по всему Парижу ходили легенды, сколько рук преступников он сломал или вывихнул при задержании, и сколько получил дисциплинарных взысканий за «травмы, случайно нанесенные задержанным правонарушителям». Остряки в комиссариате рассказывали, что когда месье комиссар идет на работу от своего дома на улице Лепик до улицы Парм, где и находилась «Служба расследований» комиссариата полиции девятого округа, преступность в районе резко падает. Ежедневная прогулка от дома до работы была ритуалом, комиссар крайне редко пользовался машиной. Часто он приходил с Угольком, черно-подпалой таксой, который очень любил бывать в комиссариате, так был большим попрошайкой и лакомкой, особенно любил сыр. А чтобы песику не было скучно, комиссар всегда брал его с собой на уже нечастые ночные дежурства.

– Что у тебя по убитому русскому, я же вижу, ты не просто так пришёл! – комиссар взъерошил густую бороду, которой очень гордился. Борода комиссара, как и его, по выражению шутников из криминального отдела, «крупногабаритная» фигура, была своего рода талисманом комиссариата полиции девятого округа. И конечно, светло-серая шляпа…

– Да, Жак, тут весьма интересно! В чемодане убитого было второе дно. И там обнаружен настоящий паспорт и… – эксперт сделал театральную паузу.

– Что ещё, Пьер, не томи!

– …И ещё один поддельный паспорт! Причём подделка настолько грубая, что сразу бросается в глаза! Любой «тупой, как метла» «флик» сразу же определит, что это подделка!

– А что ещё? Паспорт, понятно, но ты же не из-за него светишься, как «Марше Нуэль»!

– От тебя Жак, ничего не скроешь, – усмехнулся эксперт.

– Поэтому ещё и держат на службе!

– Вот, смотри! – эксперт открыл коробочку. – Это мы нашли в ручке чемодана. На бархате лежали кристаллы.

– Алмазы? Необработанные?

– Я и сам так сначала подумал, но провели анализ! Это подделка!

– Подделка под алмазы?

– Это кварцевое стекло! Сделано прекрасно, под природные алмазы! Кристаллы сбиты, сколоты, так что с первого взгляда и не отличишь!

– Ничего не понимаю? Зачем ввозить или вывозить такую подделку? Любой торгаш-ювелир сразу же определит! И липовый паспорт!

– Думать – это твоя работа Жак! А я пошёл!

– А что с ножом?

– Да, нож! Тоже интересно! И тоже – подделка!

– Что значит – подделка?

– Нож сделан под русскую финку, которые мастерят в русских тюрьмах, но сама сталь очень качественная, редкая! Нож кованный, сделан явно на одном из русских оборонных заводов! Такая сталь используется для холодного оружия русских коммандос! И ещё – на одежде убитого, на джинсах, и джемпере – следы оружейной смазки!

– Пистолет?

– Да, похоже, но очень давно! И смазка – не русского производства.

– Всё время ты меня радуешь, Пьер! Ещё одна головная боль! Это уже попахивает международным преступлением!

– Да, попахивает! У него нашли ещё несколько паспортов на разные имена! Румынский, польский, греческий, даже паспорт Руанды!

– Запасливый парень! Но зачем он их притащил?

– Не знаю! Ты комиссар, ты и думай! Всё, я ушёл, много работы! Вот акты экспертизы!

– Можно подумать, у меня работы мало, – проворчал комиссар.

Он встал, прошёлся по кабинету, сел обратно в кресло, закурил, задумался.

Подделки… Три паспорта – «чистый», поддельный, но для спецов, и поддельный, чтобы сразу поймали… Несколько паспортов на его имя из разных стран. Поддельные алмазы…

Комиссар просмотрел бумаги…

А что если этот русский хотел, выезжая из страны, показать именно поддельный паспорт? Сразу же определили бы подделку, задержали, обыскали, нашли якобы спрятанные «алмазы». Скандал и прочее… Но зачем? Зачем? И этот странный нож. И чёткий, профессиональный удар. Кто-то хотел, чтобы мы подумали на русскую мафию? Или нас просто водят за нос?

Раздался звонок телефона.

Вызывал шеф. Когда вызывает шеф – это тоже плохо, и вызывает из-за убийства русского, и ему уже звонили из консульства, и уже звонили журналисты, и сейчас будет всё как обычно.

Он без стука вошёл в кабинет шефа.

– Доброе утро, шеф!

– Доброе утро, комиссар! Хотя, как ты сам любишь говорить – утро добрым не бывает!

Шеф смотрел, как обычно, в глаза. Комиссар привык, это было хорошим признаком. Но вот если шеф отводил взгляд, или скользил им по кабинету – жди беды.

– Мне звонили… – Шеф картинно покрутил пальцем.

– Я понимаю, из консульства, из газет, и звонил префект!

– Всё знаешь! Как всегда!

– За это пока и держат!

– Вот именно – пока! Ты всё понимаешь, Жак – дело на контроле! До Рождества – три дня! Я прошу тебя, не как начальник, а как твой друг! Надо – дам людей! Только разберись с этим как можно быстрее!

– Хорошо, шеф, – комиссар сел в кресло и достал сигарету.

– Не дыми, у меня, Жак!

– Запретили курить везде, – проворчал комиссар, – даже в кабинете начальства. Куда катится эта страна!

Комиссар пожевал сигарету.

– Мне нужен стажер, он молодой, но хваткий, и пока ещё ему нравится наша работа! Мне нужен Пьер, и мне надо ещё три-четыре человека. Тогда скажу – я постараюсь!

– Дам, дам, я тебе людей! Хотя ты прекрасно знаешь сам – праздники, все на дежурствах, охраняют, проверяют сумки у туристов, все боятся терактов, город стоит на ушах! Люди работают без выходных, по двенадцать часов, ворчат! Трех не дам, дам двух, и Пьер загружен, но на тебя, я дам указание, он будет работать вне очереди!

– И сверхурочно, как и стажёр. Да и мне премия не помешает!

– Жак, ты меня хорошо знаешь – я не Волшебник из страны Оз, я такой же, как ты, только в кресле, что могу – сделаю!

– Ну не такой, а килограмм на сорок меньше, – усмехнулся комиссар, – сделай шеф, сделай!

– Шути, шути! Всё, найди мне этого убийцу!

– Или убийц… Шеф, «не толкай бабушку в крапиву»!

– Работай! Я тебя не задерживаю! – взгляд шефа заметался по комнате.

По дороге в свой кабинет он зашёл в «дежурку».

– Стажер, протоколы допросов туристов! И немедленно! Данные по аэропорту! И ещё – ты, под моим руководством, до окончания расследования! Будут ещё два человека! Они старше тебя и опытней! Это чтобы ты вздумал задирать нос!

– Слушаюсь, месье комиссар! – счастливый стажер выскочил из комнаты.

Только комиссар с наслаждением закурил сигарету, налил кофе и развернул круассаны, как вошёл Пьер, молча сел на стул, разогнал табачный дым, и многозначительно посмотрел на комиссара.

– Что молчишь, выкладывай!

– Хватит курить – это вредно! Особенно для меня!

– Ты пришёл учить меня жизни? «Пойди и свари яйцо»!

– Он не русский, Жак! Точнее – не из России! Я провел анализ зубов! Химический состав эмали и фосфата кальция. Он родился в Восточной Германии! Да и антропологический тип совпадает.

Пьеру можно было верить, он был не только великолепный коронер, но ещё и учёный-антрополог, способный по паре костей определить пол, возраст и болезни человека, химик, ботаник и вообще уникальный эксперт-криминалист.

– Немец? И что это нам даёт? Отголоски «штази»? Международный терроризм? И что из того, что родился в Германии? Он мог жить в России!

– Нет, в России, судя по всему, он бывал нечасто. Ему примерно сорок пять лет, по паспорту – сорок семь. Жил он в Европе, а также бывал, и нередко, в Азии и Африке. Болел малярией и брюшным тифом. Занимался единоборствами, характерные травмы плюсневых костей и костей кисти рук. Профи, сложение отличное! Но несколько лет не делал даже утреннюю гимнастику! Много мелких переломов, есть и переломы руки и ноги, но очень давно. Переломы ребер, тоже очень давние.

– Да, парню не очень везло в жизни! Пулевых отметин нет?

– Есть, старое, лет пятнадцать назад, ранение в руку, около плеча, легкое, навылет. И шрамы от холодного оружия. Зубы, кстати, у него плохие, парню явно не хватало денег на стоматологическую страховку!

– Интересно, он не служил в Легионе?

– Ты босс – ты и думай! А я простой эксперт! Паспорт сделан в России, настоящий, и подделка тоже, а «подделка подделки» – работа «наших мастеров» из восемнадцатого округа. Кто мог «нарисовать» – я тебе написал в отчете! Я ушёл, много работы!

Пьер поднялся с кресла.

– Да, чуть не забыл! Татуировка у него была, но сведена лазером! И совсем недавно – года два назад, не более!

– Хорошо Пьер, спасибо!

Комиссар вынул из пачки ещё одну сигарету, но курить не стал, долго крутил её между пальцами, а потом нажал кнопку селектора.

– Стажер! Ко мне, живо! И тех, кого прикомандировал шеф – тоже!

Вошел стажер и с ним два самых лучших оперативника – Бернар и Матье. Они были чем-то неуловимо похожи, не отличались по внешнему виду от обычного парижанина, и никогда не выделялись из толпы на улице, в метро, в магазине.

– Стажёр! Быстро к мадам Аник, привези её к нам, и составляйте словесный портрет того типа, что шлялся возле кафе! Как можно подробнее! Как составите – запрос в Иностранный Легион! Ссылайтесь на меня!

– Ребята, – обратился комиссар к оперативникам. – Я вас прошу – потрясите ваших стукачей, на мотив торговли алмазами, камнями, подделками! Опросите торгашей, скупщиков, ювелиров, всех кого можно! Будут молчать, вилять, говорить, что «не отдадут свой язык кошке» – тащите в «участок» и «колите» как хотите! Должна быть связь между этими подделками под алмазы и Африкой!

– А почему Африкой, комиссар? – удивлённо спросил Бернар.

– Пока не знаю… Но что-то мне подсказывает, есть связь между убитым бошем, который маскировался под русского, и явно хорошо знал русский язык, русской финкой и профессиональным ударом в сердце, тем типом, что ошивался около кафе, неизвестным убийцей, Иностранным Легионом и алмазами.

– Да комиссар, где Иностранный Легион, там могут быть и алмазы, и Африка, и боши, и русские! Их сейчас в Легионе чуть ли не половина! – сказал Матье.

– В том-то и дело! Все эти профи, повоевав в Чечне, в Косово, в Сербии, хлынули к нам во Францию! И что они хорошо умеют – так это убивать!

– Шеф, а почему Вы думаете, что убитый знал русский язык? – удивлённо спросил Бернар.

– Во-первых, – усмехнулся комиссар, – он бош из Восточной Европы, а там все учили русский язык, тем более он мог быть из «штази». Во-вторых, он легко «затесался» в группу русских туристов и они ничего не заметили!

– Даже не заметили акцент?

– Акцент… Сейчас в России кого только нет! Могли подумать, что он из Прибалтики, например! Он мог и не общаться ни с кем! Бывают и нелюдимые субъекты. Вопросы есть?

– Нет, всё понятно, месье комиссар!

– И ещё – свяжитесь с восемнадцатым округом, узнайте, кто состряпал поддельный паспорт убитого, пусть соседи помогут! Если что – ссылайтесь на меня, берите за шиворот этого «Тулуз-Лотрека», и к нам, допросите хорошенько! И обязательно – словесный портрет!

– Хорошо, комиссар, сделаем!

– И прошу вас, как можно скорее!

Комиссар, глотнул остывший кофе и углубился в бумаги.

Влетел взъерошенный и радостный стажёр.

– Месье комиссар!!!

– Тебя учили стучаться, милейший, когда входишь в кабинет к начальнику?

– Извините месье, но это очень срочно!

– А у нас в комиссариате не бывает не срочных дел! Что у тебя?

– Я с мадам Аник составил словесный портрет! Но главное не это!

– Что, уже нашёл убийцу? – улыбнулся сквозь бороду комиссар.

– Оказывается, когда тот парень ходил около кафе, у мадам Аник были туристы, из России! Они не первый раз в Париже, и часто заходят в её кафе! И вот они уезжали, и сделали фотографию вместе с мадам Аник!

– И его физиономия попала на фотоснимок! Это самое приятное за весь день!

– Точно, месье комиссар! Я отослал в Легион словесный портрет и фото! И пришёл ответ! Это парень там служил, был уволен три года назад! Русский коммандос! Профи! Вот его дело!

– Спасибо стажер, работай. И не волнуйся так! Тряси вместе с Бертаном и Матье торгашей! И скинь все данные Пьеру!

Комиссар стал смотреть бумаги. «Новое имя – французское, новый год рождения… Всё новое… А вот и старое… Серж Михайлов! Хм… Так звали и убитого боша… Совпадение? Или киллер просто ошибся? Послужной список… Рукопашный бой, спец по холодному оружию… «За время службы в легионе…». Сейчас таких много… А что было до легиона? Где бывал это парень? Чем занимался?»

Комиссар взял телефонную трубку.

– Алло, Пьер! Дружище, ты можешь с твоими хакерами найти данные на одного наёмника? Стажер скинул тебе данные из Легиона! Мне кажется, мы на верном пути! Не ворчи, у всех много работы! Бросай всё и занимайся только этим делом! Не ворчи!

Постучали в дверь, и вошёл Бернар.

– Месье комиссар, мы взяли «Тулуз-Лотрека»! Он признался, что «нарисовал» паспорт одному парню, тот передал ему фото и данные. Содрал 500 евро!

– Спасибо Бернар, отлично! Что по торгашам и скупщикам?

– Работаем!

– Быстрее, быстрее ребята!

День пролетел очень быстро. Комиссар просмотрел ворох бумаг, побеседовал с оперативниками, ещё раз был вызван к шефу. Он курил, глядя в потолок, пил кофе, и, наконец-то, доел круассаны. Ему лично позвонил префект полиции города и с холодной вежливостью просил ускорить дело. Звонили и из газет…

Потом он вспомнил, что сегодня опять забыл пообедать. Что ж, мне полезно, похудею, усмехнулся комиссар в бороду. Пора и домой, Уголёк заждался.

Вечер выдался хорошим. Комиссар шёл давно знакомой дорогой, по улице Винтимий и улице Брюссель, до площади Бланш, а там вверх, по улице Лепик, размышляя, автоматически отвечая на приветствия, примечая тут же исчезавших при его появлении карманников и мелких торговцев наркотиками.

Возле кинотеатра и около «Мулен Руж», как всегда было многолюдно. Вечер… Из забегаловки «Квик» вышла шумная стайка студентов и тут же заняла очередь в кинотеатр. На бульваре Клиши стояли, по три-четыре человека, подозрительные личности, афрофранцузы и магрибинцы. Заметив издалека объёмную фигуру комиссара, идущего в сторону своего дома, они моментально исчезли. Комиссар усмехнулся в бороду: «Да, пожалуй, мой ежедневный «рейд» от дома и обратно, всё же уменьшает количество преступлений, комиссариатские остряки правы!». У метро «Бланш» сидел клошар с собакой, накрытой одеялом. Собака мирно спала. Возле «Музея эротики» стояла пара туристов и явно стеснялась войти. Вдалеке, на бульваре, ярко-красным светом светились огни секс-шопов. Всё как обычно, всё как всегда… И так каждый вечер…

Комиссар остановился было у кафе «Две Мельница» и несколько секунд подумал, не зайти ли ему выпить коньяку и кофе. Но вспомнил про Уголька и решил зайти попозже, тем более в кафе сидело много народа, в основном туристы. После выхода кинофильма «Амели Пулен», это, в общем-то, обычное парижское кафе стало пользоваться невероятной популярностью.

Не успел комиссар открыть дверь, как с радостным лаем ему навстречу выскочил Уголёк и стал прыгать.

– Тише, тише, сейчас оденемся и пойдём!

Комиссар вышел гулять с Угольком, дождя не было. Тихо, тепло… Хороший декабрь, хорошие предрождественские вечера. Обыватели сидели по домам, туристы по отелям или по барам. Или стояли около «Мулен Руж».

Комиссар любил такие вечера. Он вышел на улицу Мэстр, Уголёк весело бежал рядом, он тоже любил неспешные вечерние прогулки, но больше всего он любил сыр.

Комиссар остановился, достал сигареты. Машина с потушенными фарами внезапно оказалась почти рядом, комиссар еле успел дёрнуть Уголька за поводок, хорошо, что тот был на шлейке, поймал его в воздухе на руки и вжался в стену. Машина пролетела в нескольких сантиметрах от него, проскочила мимо, притормозила. Из открытого окна высунулся человек, в темноте комиссар успел рассмотреть автомат, похож на «Калашников». Несмотря на свои габариты, комиссар резко отпрыгнул в сторону, и спрятался в нише дома. Очередь ударила рядом, посыпалась каменная крошка, а Уголёк истошно залаял, он не любил выстрелы. Комиссар упал на бок, успел выхватить револьвер, и выстрелил несколько раз. Стекло машины разлетелась вдребезги, с визгом покрышек она умчалась в сторону кладбища Монмартр.

Комиссар, отдуваясь, нагнулся к Угольку:

– Ты цел, собака? – Тот облизал ему лицо.

– Фу, всё в порядке! Точнее совсем не в порядке! И шляпа грязная, и пальто! И вся борода в грязи! О, чёрт, вечер испорчен! Merde!

Комиссар достал мобильный и позвонил в управление.

– Дежурный! На меня совершено покушение! Сейчас! Улица Мэстр! Около дома номер девять! Срочно бригаду! Я жду! Merde! И сигареты упали в лужу! Это я не тебе! Всё, отбой!

Комиссар погладил таксу.

– Да, Уголёк, нам сегодня предстоит бессонная ночь! Мы поедем в комиссариат, и там тебя будут кормить сыром!

При слове «сыр» Уголёк весело залаял и стал подпрыгивать.

– Нет, я тебя на руки не возьму! А, и ладно! Я уже грязный, давай прыгай!

Уголёк забрался на руки, и, радостно повизгивая, стал облизывать ему лицо.

Раздался вой полицейских сирен.

– Всё, всё, успокойся! Вот и наши приехали!

Из машин выбежали полицейские.

– Там смотрите гильзы, а вон там, в стене, должны быть пули! Эй, не топчите там! Могут быть остатки от покрышек! И стекло от машины! Не топчите, я сказал!

Дежурный эксперт собирал гильзы, и выковыривал застрявшие в стене дома пули. Из окон высунулись любопытно-испуганные жители. Комиссара они хорошо знали, но улица Мэстр – тихая улица и выстрелы здесь не слышали уже очень давно.

– Что случилось, месье комиссар? – из окна выглянула мадам Одри, самая любопытная женщина квартала.

– Ничего особенного, мадам Одри! Очередная разборка бандитов! Спите, мадам Одри!

– Какой ужас! Они добрались и до нашей тихой улицы!

– Всем закрыть окна и ложиться спать! – громовым голосам произнес комиссар. – Вы мешаете расследованию!

Испуганные обыватели, зная железный характер комиссара, попрятались, закрыли окна, но продолжали следить за происходящим из-за занавесок.

Приехала ещё одна машина и из неё выскочил Пьер в пальто, надетом поверх пижамы и домашних тапочках.

– Ты жив, Жак! Мне позвонили!

– Жив, я жив! Убьют, тебе сообщат первому! Что ты сорвался! Дома не сидится? Ну, уж коли приехал, посмотри, что там. Хотя я думаю, мы ничего не найдём! Автомат, скорее всего, «одноразовый», а машину они бросят через пару кварталов! Но почему они в меня не попали?! Пьер, отвези-ка меня в комиссариат, и отправляйся домой, спать! Завтра ты мне очень будешь нужен!

– Может, поедешь ко мне? – обеспокоенно спросил эксперт.

– Нет, я буду ночевать в комиссариате! Если вдруг киллеры вернуться, я не хочу подвергать тебя опасности!

Через пять минут они приехал в комиссариат.

– Я пошёл писать объяснительную шефу. Он скоро приедет, покушение на комиссара полиции – это не драка в публичном доме на Плас Пигаль! А ты поезжай домой, и не беспокойся, со мной ничего не случится!

Уголек быстро пробежал по коридору, радостно влетел в «дежурку» и встал столбиком, умильно глядя на дежурного полицейского, уплетающего сэндвич.

– Опять пришёл, попрошайка! Сыр будешь?

Уголёк радостно взвизгнул.

– На, держи!

– Не корми мою собаку! А то он будет таким же толстым, как и я! Так, дежурный – сводки происшествий за последние трое суток по всему Парижу! Уголёк, пошли!

Такса нехотя поплелась за комиссаром, оглядываясь на дежурного.

– Пошли, пошли! Ещё успеешь!

Комиссар вошёл в кабинет, с отвращением снял запачканное пальто и грязную шляпу, почистил её рукавом…

– Придётся отдавать в чистку! Где-то у меня были сигареты! Ага, есть! Уже хорошо! Пойду, налью себе кофе, а ты сиди здесь, Уголёк! Не шляйся по кабинетам и не попрошайничай!

Такса понуро поплелась в угол кабинета, где стояла её корзинка с одеялом, улеглась и сделала вид, что спит. Комиссар принёс кофе, сел за стол, закурил, и, вздохнув, стал писать отчет о происшествии.

Постучав в дверь, вошёл дежурный эксперт.

– Месье комиссар, вот предварительные данные!

– Докладывай! Хотя и так знаю – машина в угоне, автомат китайский, следов нет!

– Совершенно верно! Машина «Пежо», в угоне со вчерашнего дня, угнана из Сен-Дени, автомат «Калашников» китайского производства, номер спилен, по нашей пуле-гильзотеке не проходит, отпечатки пробиваем, а машину бросили у кладбища Монмартр.

– Как я и думал!

– Но комиссар, вы ранили одного! В машине полно крови! И киллеров явно ждала вторая машина, так как следы крови теряются!

– Это меня радует! Определить кто, сможете?

– Конечно! И ДНК выделим, если надо! Если, конечно есть в нашей базе данных! Не все же попадают! Особенно с северных пригородов!

– Да знаю, знаю, – мрачно сказал комиссар. – Спасибо, работайте, а потом отчёт мне! И экземпляр шефу!

Комиссар опять закурил, отпил глоток кофе и, задрав бороду вверх, задумался.

Из раздумий его вывел звонок шефа.

– Жак! Подойди ко мне!

– Уже иду, – комиссар вздохнул, собрал бумаги, погрозил пальцем Угольку, который притворялся спящим, и вышел.

Взгляд шефа метался по комнате.

– Меня подняли ночью! Ты когда-нибудь успокоишься?

– Когда выйду на пенсию! И то вряд ли!

– Всё остришь?

– За это пока и держат в полиции!

– Вот именно – пока! Что случилось?

– А случилась имитация покушения!

– Тебя же чуть не ухлопали!

– Хотели бы – ухлопали! Это лишь предупреждение!

– Ты так думаешь?

– Я думаю, что парни из Легиона, а это, скорее всего, они, так как я копаю под их бывшего напарника, и наводил о нём справки, не смогли бы промазать из «Калашникова» с пятнадцати метров! Сработано грубо, топорно, и это не профи, а так, шпана, мелкие уголовники из Сен-Дени, нанятые за пару доз «дури». Машину бросили у кладбища Монмартр, «Калашников» со спиленным номером китайского производства. Отпечатки пробивают, но скорее всего их в нашей картотеке нет, машина естественно, в угоне! И одного я задел, стрелка! В машине полно крови!

– Надо звонить по больницам!

– В Париже много мест, где любому террористу и бандиту окажут любую медицинскую и финансовую помощь! Вряд ли он пойдет в Американский госпиталь.

– Что ты думаешь?

– Думаю, что ребятам из Легиона не очень понравилось, что я копаю их старые и новые дела! И они «профи», они знают, что сейчас из капли крови мы выделим и ДНК, и всё что угодно! Думаю, что они отлежатся недельку, а потом рванут в Восточную Европу, в Румынию или Польшу, а там – в Россию. А раненного парня мы найдем по частям, в канализации, или через пару месяцев его труп всплывёт в Луаре, Роне или Гарроне. Он ошибся, а этого не прощают! А заказчики уже на пути в Германию, или Бельгию, и, скорее всего, они залягут на дно! Уверен – более покушений не будет! Но Уголька я буду оставлять у себя в кабинете!

– За свою собаку ты беспокоишься больше, чем за себя!

– Потому что собака не виновата, то её хозяин комиссар криминальной полиции, и что у её хозяина врагов – половина Парижа! Не считая пригородов! Потому что её хозяин – честный «флик» и не берет взяток! И я буду ночевать в комиссариате, пока не раскрою эти дела! Сейчас это дело принципа, я уже не в том возрасте, чтобы палить по уезжающей цели из «положения лёжа в луже», да ещё ночью! В темноте! И кто мне заплатит за чистку пальто и шляпы? Префект полиции округа? И пачка «Житана»! У нас в Пятой Республике сигареты недёшевы!

– А ты бросай курить!

– Сигареты, кофе, коньяк, круассаны и Уголёк – это все что у меня есть! И ещё эта проклятая работа!

– Не ворчи, Жак! Скажи спасибо, что ты жив!

– Спасибо! Жив я потому, что ещё чего-то стою! Но это не всем нравится! Куда катится эта страна? Эти социалисты…

– Жак, потише! – шеф покрутил пальцем над головой.

– А, ладно! Там, на прослушке, знают мое мнение и с удовольствием отправят на пенсию! Но вот кто будет ловить преступников?

– Поэтому и держат!

– Как ты говоришь – пока держат! Всё, я пошёл, утром представлю тебе свои соображения! Спокойной ночи, шеф!

– Какая спокойная ночь! Скоро утро!

– Тогда – доброе утро!

В коридоре мелькнул Уголёк, и, заметив хозяина, сделал вид, что оказался здесь совершенно случайно. Но по его довольной мордочке было видно, что сыра ему досталось вдоволь.

– Опять побираешься, как нищий у метро? Я тебя что, не кормлю? Уголёк сделал вид, что просто проходил мимо.

– Живо в кабинет, и спать! У меня полно работы!

Комиссар сидел до самого утра, просматривал сводки, отчеты, данные экспертизы. Думал, анализировал, размышлял. Табачный дым стлался по комнате.

Пришёл Пьер, сделал замечание о вреде курения, и сказал, что он загубит Угольку нюх, если будет столько курить.

– Нюх у него хороший, сыр он чувствует за десять километров! И тех, кто его даст – тоже!

Уголёк забрался к Пьеру на колени.

– Так вот, Жак, я посмотрел данные экспертизы. «Алмазное дело» и покушение на тебя, скорее всего, не связаны!

– Я тоже пришёл к такому выводу! Парня, что в меня стрелял, скорее всего, уже нет в живых. Меня «предупредили»! И мне дела Легиона более неинтересны. Пока неинтересны! Но они зря думают, что меня остановят! Я им не прощу испачканного пальто, шляпы и перепуганного Уголька! Заказчиков я рано или поздно найду! Но сейчас надо срочно заниматься убитым бошем и алмазами! Скоро меня вызовет шеф, а ты посмотри, что ещё можно найти по убитому! Да, и киллера, что всадил по ошибке нож в боша, думаю, можно не искать! Скорее всего, он уже подлетает к Москве! Но меня утешает лишь то, что когда выяснится, что он ухлопал не того, жить ему останется минут десять! Но это уже головная боль русской полиции!

– Да, Жак, даже киллеры сейчас уже не те! Перепутать право и лево!

– Вот именно, Пьер! Шпана и наркоманы! Жду от тебя хороших вестей!

Комиссар сходил за кофе, закурил, и опять углубился в бумаги.

Ровно в девять утра зазвонил телефон, вызывал шеф. Строго сказав Угольку, чтобы тот сидел на месте и не бегал по комнатам, комиссар собрал бумаги, и, пригладив бороду, вышел. Уголёк опять сделал вид, что спит.

– Доброе утро, шеф!

– Доброе утро! Ты не спал всю ночь, и, тем не менее, свеж и бодр! Как тебе это удаётся?

– Кофе и сигареты!

– Опять шутишь! Докладывай!

– Шеф, всё дело в случайности! К сожалению, она, как и глупцы, часто правит миром!

– Что-то ты к старости стал философом! На пенсии будет, чем заняться!

– Вот-вот, на пенсии! Я понимаю, что она уже скоро! Итак, убили Сержа Михайлова, восточного немца, который жил в отеле «Аполло Опера» по фальшивым документам, кто он на самом деле – пока не так важно! Был связан со «штази», в молодости, а после развала Восточной Европы стал наёмником, воевал в Африке, помогая разным повстанцам, партиям, президентам. Там на него обратили внимание международные контрабандисты, торговцы алмазами. Крупнейшая мировая корпорация! Он пару раз съездил в Россию, там у него были кой-какие связи, ему состряпали российское гражданство, он спокойно сделал загранпаспорт, официальный, получил визу. Сделал себе и поддельный. Кстати, у него было ещё несколько паспортов, разных стран, на разные имена. Зачем он их притащил – пока не знаю. Приехал с группой туристов в Париж, здесь ему и вручили «партию алмазов»! Точнее подделку! Парень хорошо умел стрелять, но был туповат, судя по всему.

– Вероятно, этим и привлек внимание контрабандистов!

– Не исключаю! Итак, парню вручили «алмазы» и он должен был вывезти их куда-то ещё, пока и это неважно. И тут появляется… второй Серж Михайлов! Русский коммандос… Воевал в Приднестровье, в Чечне, в Косово, в Сербии, потом вступил в Иностранный Легион. Был уволен со скандалом, формулировка – «неподчинение начальству». Он приехал в Париж к своей зазнобе, она румынка, кстати, живёт тут со статусом беженки. Её сейчас проверяет иммиграционная служба. С этой мадам он познакомился ещё много лет назад, в Молдавии! Чтобы не привлекать внимания – замаскировался под туриста, и просто-напросто хотел остаться в Париже! Но зазноба его выгнала, так как парень был небогат. Он устроил скандал, дал ей по физиономии, избил полицейских, которые приехали по вызову, и попал в участок! А потом в тюрьму! У него нашли поддельные документы, в полиции это определили, и стали его «трясти»! Допросили его зазнобу, она рассказала про него, со злости, много интересного! Его ждёт международный трибунал и суд в России! А настоящий паспорт у него тоже был на имя Сержа Михайлова! Так вот убийца, пока мне неизвестный, перепутал… право и лево!!! Их номера находились на одном этаже, в мансарде! Пятый по счёту, в конце коридора! Убийца, вероятно, не знал нумераций комнат! Но номер убитого боша был слева от лифта! А второго, русского – справа! Убийца прошёл незаметно, ночью, очень тихо, а портье мирно спал! Вошёл, тихо открыл дверь и всадил нож в сердце! То, что убийца профи, это ясно! Но тупой профи! Может и наркоман! Отпечатков на рукоятке ножа нет, но Пьер обнаружил следы какой-то синтетической дряни! Вот такая история!

– А за что хотели убить второго парня, русского?

– Думаю это либо месть, либо какие-то разборки, идущие из России, из Чечни, или из Косово. Поэтому он и приехал во Францию, к своей бывшей «даме сердца», хотел отсидеться! К алмазам он явно непричастен! Буйный, несдержанный псих, вероятно, были контузии! Но как он попал в Легион – не понимаю! Сейчас проверяют очень строго, это не послевоенные годы, когда там было полно наци и уголовников!

– Как попал, как попал, – шеф в упор посмотрел на комиссара. – Им тоже нужно «пушечное мясо»! А эти ребята из Восточной Европы и из России за французский паспорт и новую фамилию, готовы на многое!

– А вот кто убил – я пока не знаю! Но уверен, что убийца уже скрылся из страны и подлетает либо к Москве, либо к Варшаве. Впрочем, жить ему осталось недолго! За такую «ошибку»! И где настоящие алмазы – тоже! И кто за всем этим стоит – пока не знаю!

– Так узнай! – взгляд шефа заметался по кабинету.

– Этим и занимаюсь!

– Быстрее, быстрее, Жак!

– Уже бегу, шеф! – комиссар не торопясь встал с кресла.

В кабинете его ждал Бернар, а счастливый Уголёк что-то дожевывал.

– И ты кормишь мою собаку! Я же вас всех просил! Он потом не ест дома!

– Извините месье комиссар, но он так смотрел! Я думал, что он голодный.

– Уголёк всегда голодный, когда дело касается сыра! Ладно, к делу!

– Комиссар, мы с Матье и стажёром потрясли кой-каких торгашей. Особо ничего интересного нет, но один рассказал, что ему пытались пару дней назад всучить алмазы! Поддельные! И он опознал на фотографии убитого!

– Вот это новость! А говоришь, ничего интересного! – Комиссар взъерошил бороду. – Парень пытался продать подделку?

– Да, комиссар! И он явно не знал, что это подделка! И ещё – этот торгаш уверяет, что сейчас в Париже активизировался «чёрный рынок» необработанных алмазов из Африки и России!

– Ну да, канун Рождества! Туристов полно, за всеми не уследишь! Ещё есть новости?

– Мне кажется, что он что-то недоговаривает! – Бернар покрутил пальцем над головой. – Вам стоит с ним поговорить!

– Хорошо, я понял! Давай его сюда!

В кабинет в сопровождении стажёра и Бернара вошёл пожилой марокканец, одетый в хороший костюм, ярко-розовую рубашку и лакированные туфли. Его пальцы были унизаны золотыми перстнями, особенно выделялся перстень с большим бриллиантом.

Комиссар узнал этого торговца драгоценными камнями, он держал магазин на бульваре Сен-Жермен. Лет десять назад тот проходил по крупному делу о хищении драгоценностей у одной знаменитости, но сумел выкрутиться, и, по слухам, уехал на пару лет в Рабат, якобы на лечение. И вот опять вернулся.

– Месье комиссар, добрый день! Да благословит вас Всевышний! Но я не понимаю, почему меня, старого, почтенного человека, схватили, задержали и допрашивают! Я честный торговец! Я плачу налоги! Я гражданин Франции!

– Доброе утро, месье Мухамед! У нас все граждане Франции! Любой торговец «дурью» – коренной француз! И вас не задержали, а вежливо пригласили для беседы, даже, я бы сказал, для консультации! Так что это не допрос, протокола я вести не буду, и мы просто поговорим! Согласны?

Марокканец пытался держаться независимо, смело, но комиссар видел, что он очень волнуется. Уголки губ дрожали, лоб был в испарине, а пальцы рук находились в непрерывном движении – то вертели перстни, то торговец оглаживал седую бороду.

Комиссар несколько минут внимательно смотрел на старого хитрого араба. И понял – тот что-то знал, но здесь, в кабинете он ничего не скажет. Никогда!

– Итак, я бы хотел проконсультироваться у вас вот по какому вопросу – вежливо произнёс комиссар. – Никто не предлагал вам за последние три дня неограненные алмазы? Или вам, или вашим коллегам? И может быть, кто предлагал Вам стразы под бриллианты или подделки?

Старый и хитрый Мухамед погладил бороду, вздохнул, и внимательно посмотрел на потолок

– Нет, месье комиссар, мне никто ничего не предлагал! Я уже говорил вашим сотрудникам! Но сейчас в городе, как я слышал, много нелегальных алмазов. Но я честный человек! Я плачу налоги! У меня хороший магазин! Я дружу со многими богатыми людьми, и они покупают у меня камни! Актеры, миллионеры, политики! Все они ходят ко мне! И никто еще не жаловался, что Мухамед Баадур кого-то обманул! И я не связываюсь с нелегальными камнями! У меня честный бизнес! Может кто-то и занимается этим, но не я! У меня влиятельные друзья, и я не хочу портить свою репутацию!

– Всё, всё, месье Мухамед! Успокойтесь, я вас понял! Вы ничего не знаете!

– Ничего, месье комиссар!

– А кто может знать? – комиссар внимательно посмотрел в глаза старику.

– Откуда мне знать?! Я старый человек! У меня пять сыновей, и они хорошие люди! Уважают старших и чтут Пророка! Они со мной, и помогают мне в деле! Они ездят по всему миру! Они хорошие люди! И я горжусь ими! Особенно старший, Али! Он учился в Голландии! У лучших ювелиров! У меня честный бизнес! А у Али ещё и ресторанный бизнес!

Комиссар понял, что старый и хитрый Баадур не хочет говорить здесь, опасаясь прослушки, он хочет, чтобы комиссар пришёл в ресторан его старшего сына Али.

– Ладно, я зайду в ваш магазин, уважаемый месье Мухамед! Может, что-нибудь подберу себе! На Рождество!

– Конечно, месье комиссар! Я буду очень рад Вам! У меня самый лучший товар! Самые лучшие камни в Париже – у меня! И самые недорогие! И у меня честный бизнес! Я и мои сыновья будут рады вас видеть! Особенно Али! Сегодня и заходите!

– Хорошо, обязательно! Вот только закончу с делами! До свидания, уважаемый!

– До свидания, месье комиссар! – Старый торговец быстро выскочил из кабинета.

Комиссар опять закурил, подумал и набрал номер.

– Пьер, у тебя есть данные по Баадуру? Да, да, тот самый торговец драгоценностями, марокканец из Рабата! Было дело о камнях, кража, лет десять назад! Зайди, если не сложно! Не ворчи, у всех много дел!

Комиссар нажал кнопку селектора.

– Стажёр! Ко мне!

Через несколько минут вбежал взъерошенный стажёр.

– Так, стажёр! Немедленно поезжай к магазину Мухамеда Баадура на бульваре Сен-Жермен, дом сто пятнадцать и просто там ходи! Ходи около магазина, чтобы он тебя видел!

– Просто ходить около магазина? – стажер был невероятно удивлён.

– Да, просто ходи! В магазин не заходи, но привлекай к себе внимание, чтобы все, кто входит в магазин, или выходит, обращали на тебя внимание, и сразу поняли, что ты – полицейский!

– Месье комиссар, а…

– Никаких разговоров! Хочешь работать в полиции – учись выполнять самые бессмысленные приказы начальства!

Удивленный стажер выскочил из кабинета….

– И, пожалуйста, позови Бернара и Матье! – крикнул ему вслед комиссар!

– Ребята! – сказал он вошедшим, – мне через час надо будет поехать по делам! Вы продолжайте поиск торгашей и ювелиров, я думаю, через два-три часа что-то и прояснится! Проверяйте всех!

Уголек, увязался было за ними, но комиссар строго велел ему идти на своё место.

Оперативники молча вышли.

Пришёл Пьер, сел в кресло, Уголёк, радостно повизгивая, взобрался к нему на колени.

– Ну что, Жак, как движется дело?

– Как всегда! Много неясного! Что у тебя по торговцу?

– Да так, по мелочам! Как и у всех – контрабандный товар, налоги. Помнишь старое дело, с драгоценностями жены одного политика? Он вывернулся и быстро уехал, увёз и жену, и дочерей, и младших сыновей! А краденые драгоценности так и исчезли!

– Может он тогда уехал и увез их с собой? Дело вёл не я, там не было убийств.

– Я знаю, что не ты! Нет, он их не вывез! Вероятно, его надули, и очень хорошо надули! Я слышал, что все парижские марокканцы собирали ему деньги! То ли он был кому-то должен, то ли хотел откупиться! До сих пор отдаёт!

– Да, история тёмная! Будем копать?

– Дело десятилетней давности?! Да ты с ума сошёл! Нет времени, совсем нет! Я завален работой!

– Хорошо, хорошо! Не волнуйся! У всех много работы! И я не исключение! А есть ещё информация по убитому?

– Нет, ничего нового! Я пойду, вот тебе бумаги по делу Баадура, что есть у меня, в моем архиве. Но не копай ты так глубоко! Это бессмысленно! И – очень опасно! Здесь замешена политика!

– Ты – эксперт, иди, потроши трупы и изучай кости! А уж делами займусь я! Уголёк! На место!

И комиссар опять погрузился в чтение бумаг.

Через час комиссар вызвал Матье и попросил отвезти его к ресторану «У Марио», что держал старший сын Баадура. Ресторан находился в Латинском квартале, прямо около собора Святого Северина. Учитывая пробки и предрождественский ажиотаж, ехать было около часа. К тому же комиссар хотел выйти на Бульваре Сен-Жермен, около терм Клюни, оглядеться и пройти пешком.

Выйдя через скромный и незаметный «второй» выход, комиссар втиснулся на заднее сиденье небольшого, неприметного «Рено» светло-серого цвета, и пробурчав, что для комиссаров полиции служебные машины могли быть и побольше, попросил Матье довести его до отеля Клюни. Матье выехал на улицу Клиши, потом по Бульвару Клиши, чтобы удостовериться, нет ли наблюдения. Свернул на улицу Бланш, быстро промчался до церкви Тринити, выехал на Шоссе Д’Антен, а потом на улицу Алеви, к Гранд Опера, и проскочив на красный свет, на авеню Опера.

– Не гони, Матье! Мало того, что придёт штраф, так ещё и меня угробишь! А мне хватило ночной стрельбы!

Матье повернулся к комиссару и улыбнулся.

– Не волнуйтесь! Номер я снял с угнанной и вдребезги разбитой машины! Так что кому придет штраф – неизвестно, владельца так и не нашли! А вас я довезу в полном порядке!

– Надеюсь, – проворчал комиссар, и снова погрузился в раздумья, по привычке смотря в окно и оглядывая знакомые с детства улицы.

Сверкающая позолотой Опера, дорогие бутики и отели на авеню Опера, толпы туристов и горожан, спешащих за рождественскими покупками. Канун Рождества! Весёлый, беспечный и яркий Париж перед Рождеством был ещё веселее, беспечнее и ярче.

«…Улица Руан, улица Риволи, улица Карузель… Лувр, освещенные пирамиды, толпы туристов…». Комиссар поморщился. Он, как и большинство коренных парижан, не любил все эти архитектурные нововведения. Ни Пирамиды Лувра, ни Монпарнас, ни Ле Аль, ни ДеФанс ему не нравились… «…Набережная Миттерана, Мост Карузель, набережная Малакэ, направо – на улицу Сен-Пере, мимо собора Святого Володимира и сквера Тарас Шевченко…». Матье выехал на Бульвар Сен-Жермен. «…Собор Сен-Жермен-де-Пре, кафе «Две обезьяны». Туристы, туристы…». Через пять минут Матье притормозил около отеля Клюни.

– Ты поезжай обратно, я сам доберусь, как закончу дела!

– Хорошо, месье комиссар, – Матье резко сорвался с места.

«Лихой водитель, сразу видно – парижанин!», усмехнулся комиссар в бороду. Он осмотрелся, вошёл в Сад Клюни и сел на лавочку. Посидев минут пять, комиссар не спеша вышел, перешёл на другую сторону бульвара, прошёл в сторону метро Клюни-ля-Сорбон, и, убедившись, что за ним никто не следит, не торопясь пошёл по улице Ботебри, а потом по пешеходной улочке Претр-Сен-Северин в сторону церкви.

«Итальянский» ресторан «У Марио» находился прямо около церкви Святого Северина, на одноименной улице, совсем рядом с улицей Юшет. Рестораном его было назвать трудно, это бы скорее ресторанчик – четыре столика на улице, где пили пиво и обедали туристы да небольшой зал, битком набитый посетителями. Этот район Латинского квартала был весьма посещаем туристами, и здесь на каждом шагу были рестораны, ресторанчики, брассерии, арабские и турецкие кебабные. Гиды водили туристов в «свои» рестораны и получали за это проценты или бесплатный обед. Цены были разные, но сильно накрученные, с туристов все старались содрать как можно больше, но за 10-12 евро можно было получить «комплексный обед», некую «еду», иногда вкусную. Иногда – не очень. «Итальянских ресторанов» было огромное количество, их держали и французы, и итальянцы, и турки, и арабы. Вот и Али открыл свой ресторанчик в очень выгодном месте, «в тени» собора Святого Северина. Клиентов всегда было много. Но мало кто знал, что под видом туристов сюда часто заходили нелегальные торговцы драгоценными камнями, а внизу, в подвале, было несколько уютных комнат-кабинетов, где за марокканским мятным чаем или кофе можно было спокойно обсудить дела или заключить сделку.

Комиссар с трудом протиснулся в двери, кивнул гарсону, прикрыв один глаз, тихо сказал:

– Я к Али! – и неспешно прошествовал среди столиков к задней двери с надписью «Служебное помещение». Войдя, он спустился вниз, в подвал, снял пальто и шляпу, сел за столик и закурил.

Через несколько минут подошел сам хозяин, сын Баадура, Али, высокий, стройный марокканец, хорошо и стильно одетый. Он и, правда, был немного похож на итальянца, а впрочем – кто в Париже будет интересоваться национальностью? Если только русские туристы, смертельно боящиеся арабов и негров, да может ещё полиция или миграционная служба.

– Добрый день, месье комиссар! Чай или кофе, не желаете пообедать? – лицо Али расплылось в улыбке, но взгляд был очень настороженный, и даже немного испуганный.

– Добрый день, Али! Кофе, пожалуйста, и покрепче! С сахаром и без молока!

Комиссар осмотрел подвал старого дома. Старый дом, ему лет пятьсот. А самое главное – есть второй выход из подвала, там, за занавеской! Спускаешься вниз и попадаешь в старую канализацию, а по ней в катакомбы! Комиссар хорошо знал это подвал, и этот дом. Много лет назад, на заре своей работы в полиции, он гонялся за серийным убийцей, и тот чуть было не ушёл, как выражались остряки из отдела, «через канализацию». Комиссару удалось его взять, он даже получил повышение, но запах канализации долго его преследовал, а всю одежду пришлось стирать несколько раз.

Али принёс кофе и молча стоял, ожидая, что комиссар пригласит его сесть. Он знал комиссара, знал хорошо, и он знал, что сейчас комиссар не будет «трясти» по пустякам, и что всё, что он скажет, не уйдет далее ушей комиссара и стен этого старого подвала.

– Садись, садись, Али, я всё-таки гость, а ты хозяин! Рассказывай, как дела, как семья? Как идёт бизнес?

– Всё хорошо, спасибо, месье комиссар! Дети учатся! Дела идут! Но налоги! Что нам делать! Так и разориться недолго!

– Все мне в последние два дня жалуются на налоги, будто бы я налоговая полиция! Нет Али, я комиссар криминальной полиции! И меня интересуют трупы, убийства и всё что с ними связано! Итак, скажи мне, кто пытался продать фальшивые алмазы? Кто он и откуда?

– Месье комиссар! Клянусь бородой Пророка! Я его не знаю! Но мне сказали, что он связан с очень влиятельными и крупными контрабандистами! Они держат в своих руках почти половину нелегальной торговли в мире, а может и больше! У них очень влиятельные покровители! Очень! И политики, и финансисты, и власти!

– Везде покровители! Везде взятки! Никто не хочет жить честно! Поэтому эта страна, да вся Европа катится ко всем чертям! – проворчал комиссар. – Но скажи мне Али, зачем кому-то надо было продавать фальшивку, зачем? Мало хороших камней? Зачем тратить время на изготовление, причём качественное, фальшивых алмазов?

– Понимаете, месье комиссар, – Али был очень взволнован, – в нашем бизнесе всякое бывает! Есть разные люди, не совсем честные! А мы с отцом честные торговцы! У нас легальный бизнес!

Комиссар отпил глоток ароматного кофе и внимательно посмотрел на Али. Тот смутился и отвёл взгляд.

– Я знаю про ваш бизнес! Ближе к делу!

– Так вот, иногда, как я слышал, проверяют новые рынки сбыта, новые каналы, или просто проверяют курьера! Если он проходит, без проблем, таможню, досмотр, то всё в порядке, а если он провалится – то оказывается, что камни – фальшивые! Курьера отпустят! Но… Али выразительно посмотрел на занавеску.

– Я понял, по частям в канализацию! Спасибо за кофе, Али! – комиссар вынул из кармана монетку.

– Месье комиссар, что вы! Я угощаю! – всплеснул руками Али.

– Али, ты меня знаешь! Я не беру взяток! Ни деньгами, ни кофе, ни багетами, ни круассанами, ни обедами! Если бы я бесплатно обедал в каждом ресторане, куда захожу по делам, то скоро не смог бы проходить в двери! Всего доброго, Али!

– До свидания, месье комиссар!

Комиссар, пыхтя и задевая плечами стены, поднялся по узкой лестнице, прошёл через зал и незаметно вышел из ресторанчика. Никто не обратил на него внимания.

«Выходит, просто проверяли курьера! Но курьер, туповатый и жадный малый, решил «соскочить», продать якобы алмазы! Состряпал поддельный паспорт и хотел улизнуть! Но его случайно убили! Или всё же не случайно? Нет, случайно! Иначе подделку бы изъяли, чтобы замести следы! И теперь этот канал закрыт! Курьер умер, следов нет! Выход на влиятельных людей… Мощная корпорация контрабандистов, на мировом уровне! Это не мое дело вообще! Мое дело – убийства! Но кто-то должен быть ещё! Я не верю, чтобы парня убили просто так! И я ошибся!!! Это – не ошибка! Это очередная мистификация! Меня хотели обмануть! Подсунули второго, русского, наемника, того, что сейчас в тюрьме! Убийца на свободе! И никаких следов! И всё ведет, как сказал Али, на самый верх! Огромные деньги! Огромные! И грязная политика! Пьер намекнул!».

Комиссар незаметно для себя пересёк Малый Мост и вышел к Нотр-Даму, на улицу Сите.

«Очень хорошо! Прокачусь-ка я в метро! От «Сите» до «Барбе-Рошешуар», а там и до «Блаш»! Зайду к мадам Аник, и оттуда меня довезут патрульные!».

Метро, парижское метро! Был ещё день, и народу, хотя было и много, но комиссар даже смог сесть, хотя некая мадам весьма недовольно на него посмотрела, когда он слегка стеснил её. Комиссар привычно и незаметно оглядывал людей. Парижане, туристы… Да Париж «африканизировался», это заметно. Вошел бродячий музыкант с саксофоном и начал играть «Бессаме мучо».

«А вот и «Барбе-Рошешуар»! Может выйти, «понизить уровень криминала»? – ухмыльнулся комиссар в бороду. – «Нет, это не мой округ! Пусть сами варятся в своем котле!».

Эта станция метро считалась одной из самых криминальных в Париже. Восемнадцатый округ, дешёвое жилье, бульвар Барбе. Недалеко и Северный вокзал, и Восточный вокзал, и Сен-Дени. Бульвар Рошешуар, бульвар Ля Шапель с грязным рынком под метро, огромный госпиталь. Мигранты, торговцы наркотиками, воришки, индийские магазины, арабские лавочки и кофейни, нелегальная торговля около магазина «Тати». Чего и кого там только нет! «…Куда катится эта страна? При Сарко всё-таки было спокойней! А тут и теракты, и мигранты… Эти социалисты…». Комиссар вздохнул. «А, вот и моя остановка, метро «Бланш»!». Комиссар, пыхтя и сопя, поднялся по ступенькам. «Я слышал, что в Москве в метро только эскалаторы, и по ступенькам подниматься не надо! Так я и не поехал на эту конференцию, а ведь собирался! Обмен опытом! Париж, Интерпол, Россия, американцы. Но случилась серия убийств, и мне пришлось задержаться. И ладно! Всё равно лучше моего Парижа ничего нет!».

Комиссар перешёл бульвар около магазина «Монопри», прошёл мимо бара «Буфалло» и пошёл вниз по улице Бланш. Он почему-то очень любил эту улочку, небольшую, ничем не примечательную, тихую.

У мадам Аник было многолюдно, и комиссар еле протиснулся к стойке.

– О, добрый день, месье комиссар, как у Вас дела?

– Спасибо, мадам Аник, пока жив и это хорошо!

– Я слышала, в вас стреляли!

– Все в этом округе всё знают! Ничего не скроешь! И кто вам сказал?

– Люди говорят!

– Слишком много у нас говорят! И часто – не что надо! Особенно политики! Чашечку кофе, мадам Аник, и покрепче! И коньяк!

Пока мадам Аник варила кофе, комиссар оглядел кафе.

Пара сутенеров, увидев комиссара, быстро выскочили на улицу. Старик, высокий, худой, хорошо одетый, с длинными седыми волосами до плеч, и лицом спившегося актера, «любитель» малолетних проституток, поклонился комиссару и тихо сел за столик. Пара раскрашенных девиц, компания студентов, несколько туристов. Все свои… Это Париж! Город жил своей, сложной жизнью, вне зависимости от полиции, власти, законов. И комиссар знал, что изменить этого нельзя, и за тридцать работы в полиции он привык иногда снисходительно, иногда с пониманием относиться к людям. Но не к убийцам, насильникам, грабителям, террористам! И про это все знали!

– Комиссар, вы здоровы? – мадам Аник принесла кофе.

– Как шаролезский бык! Задумался! Меня не так просто свалить!

– Но ведь в вас же стреляли!

– Это не в первый раз, и, увы, не в последний!

– А кто это был? Вы их нашли?

– Мадам Аник, вы любопытны вдвойне – и как женщина, и как парижанка! Это – служебная тайна! И дайте мне, пожалуйста, стакан воды!

Комиссар достал телефон и попросил подъехать к кафе патрульную машину. Через несколько минут, заслышав звук сирены, из кафе выбежали несколько человек.

– Месье комиссар! Вы распугаете всю мою клиентуру!

– Хорошие клиенты никуда не уйдут, мадам Аник! А плохие – могут исчезнуть на несколько лет! А то и навсегда! До свидания!

– До свидания, месье комиссар!

Через пять минут комиссар вошёл в свой кабинет. Уголёк, как всегда сделал вид, что спит, но крошки сыра на подстилке, толстый живот и очень довольная мордочка говорили, что он провёл время не зря.

Комиссар посмотрел на часы – уже почти четыре часа! Прошёл день! А дело об убийстве так и не сдвинулось! Но теперь он был уверен, что вся эта история с «двойниками» – не случайность, а четко спланированная и проведенная операция! Мол, полиция узнает, и подумает что это ошибка! Мол, киллер перепутал «право» и «лево»! И неудавшееся покушение! Удачное для него, ибо стрелял не профи, а обколотый наркоман с трясущимися руками! И как он мог попасться на эту удочку и ошибиться! Вероятно, старею… Ладно, через три года на пенсию! А, впрочем, ничего страшного пока нет! Убит не русский турист, а наёмник, к тому же курьер-контрабандист алмазами! Так что проблема с Россией снимается! Консулу надо отослать официальную бумагу – так и так, месье консул, это не русский, это восточный немец, контрабандист. А вот почему у вас в России дают паспорта всем кому не лень, месье консул? Сами и разбирайтесь! И нить Ариадны ведёт на самый верх! На самый! Надо пойти к шефу и доложить свои соображения. Нет, завтра! Надо ещё подумать, поразмышлять, проанализировать.

Комиссар нажал кнопку телефона.

– Бернар? Есть данные по торгашам? Хорошо, давайте ко мне! И позвоните стажеру, чтобы они ехал обратно, а то, наверное, замерз, бедняга!

Вошли Бернар и Матье, по их осунувшимся и серым лицам было видно, что они очень устали.

Матье протянул комиссару папку.

– Это всё что нам удалось выяснить! Более никто и ничего не знает! А если и знают, то никогда не расскажут!

Спасибо Бернар! Спасибо Матье! Вы проделали огромную работу! – Комиссар посмотрел на оперативников. – Я вижу, что вы валитесь с ног! Поезжайте-ка домой, отоспитесь, и завтра в девять, нет, в десять у меня! А стажёр пусть зайдет ко мне! А то он лопнет от непонимания, для чего несколько часов гулял по Сен-Жермену!

Оперативники усмехнулись и вышли, но Матье задержался в дверях, и, внимательно, посмотрев на комиссара и на потолок, слегка кивнул.

Комиссар всё понял. Оперативник что-то хотел ему сказать, но здесь, в кабинете, это было нежелательно. Комиссар посидел немного, потом встал и громко сказал:

– Уголёк, пойдём-ка прогуляемся! Да и я подышу воздухом!

Они вышли во внутренний дворик комиссариата.

Бернар возился в багажнике машины, а Матье стоял рядом и курил.

– Что, ребята, никак не уедете домой? – комиссар подмигнул. – Сейчас Бернар подкачает колесо, и поедем!

Матье и Бернар жили в девятом округе, и подвозили друг друга. Бернар достал из багажника насос,

Комиссар подошёл поближе, а Уголек ускакал по своим таксячьим делам.

– Месье комиссар, – вполголоса сказал Матье. – Когда мы искали торгашей, то зашли к одному, Вы его наверняка знаете, месье Штольц, ювелир и торговец.

– Знаю! И хорошо знаю! Он проходил по нескольким делам, даже привлекался пару раз, но сумел вывернуться! У него отличные адвокаты! Старая хитрая эльзасская лисица! Неужели до сих пор жив?

– Нет, комиссар! Он, оказывается, умер, полгода назад!

– Грешно говорить, но потеря невелика, – пробормотал комиссар.

– Так вот, – продолжал Матье, – прямых наследников у него не было, нашлись очень дальние родственники, где-то в Эльзасе, в Вогезах, в деревушке! Им и досталась квартира, деньги, магазин! Но в Париже они жить не захотели, они выращивают спаржу и тыкву, и всем довольны. Поэтому продали всё какой-то фирме, получили наследство и уехали к себе, в глушь!

– Неужели есть люди, которые не хотят жить в Париже? – усмехнулся комиссар! – Я их не понимаю!

– Трудно понять коренного парижанина, – улыбнулся Матье. – Так вот, мы пришли к этому Штольцу на квартиру, когда там заканчивался аукцион старого барахла, и была куча старьёвщиков с «Блошиного рынка». Мы прикинулись опоздавшими любителями старых газет и прикупили за пять евро несколько коробок с макулатурой. Ночью мы разбирали эти пыльные бумаги. Ничего интересного – старые счета, письма, газеты. Но…, – и Матье понизил голос, – там был один конверт! Мы сначала хотели вообще его сжечь! Но потом рассудили, что это можно сделать и потом! А вам надо бы знать! Он лежит в папке, среди бумаг! И если что – мы его не видели! У нас семьи, и мы хотим доработать до пенсии!

– Всё так серьезно? – комиссар помрачнел и надвинул шляпу на лоб.

– Даже слишком серьезно, месье комиссар! – произнес Бертран.

– Я понял! А стажёр знает?

– Нет, конверт мы ему не показывали! Но коробки он видел!

– И не надо ему говорить! Он в нашем деле человек новый! А коробки – да мало ли вещдоков притаскивают в комиссариат! Потом они пылятся годами! Спасибо ребята за работу, отдыхайте! И завтра можете не торопиться на службу! Уголёк, пойдем в кабинет! У меня много работы, а ребятам надо отдохнуть!

Комиссар вошёл в кабинет, тщательно закрыл дверь, огляделся, закурил и открыл папку с делами. То, что он увидел, его потрясло. Старый Штольц имел серьёзные дела и связи, очень серьезные! И кое-что после себя оставил, и не только антикварную мебель и камни в сейфе. Комиссар внимательно читал записи старого ювелира. «…Нелегальная торговля… Уклонение от налогов… Это мелкие сошки, мелкие торговцы… Так… Африка… Ангола, Конго, Зимбабве, ЮАР, Центрально-Африканская республика… Северная Африка… Марокко… Алжир… Кувейт, Эмираты… Да, эти основные покупатели камней, эти денег не жалеют… Нефть, нефть… А ведь ещё 30 лет назад на верблюдах ездили… Нидерланды… Ну да, «Де Бирс»! Израиль… Ага, Франция! Ого! Политики! Кандидат в президенты! А это – родственник нынешнего! Ого, и бывший министр! Да… В этом бизнесе очень крупные фигуры! Но кто из них выведет меня на убийцу? Или убийца уже покинул страну? А если нет? Если он шляется по Парижу и посещает «Марше Нуэль»? Или лежит в катакомбах под Монмартром? Надо подумать…». Комиссар сходил за кофе, закурил и снова погрузился в чтение бумаг.

Постучали в дверь, и вошёл продрогший стажёр.

– Добрый вечер, месье комиссар!

– Добрый вечер, – комиссар быстро закрыл папку с бумагами. – Стажер, спасибо за работу!

– А что я сделал, месье комиссар? – удивился стажёр.

– Ты четыре часа отвлекал на себя внимание! И это прекрасно! Те, кто мог следить за старым Баадуром, следили и за тобой! И кое-что упустили! Я так предполагаю! Так что иди домой, отдыхай!

– Мне надо ещё написать отчёт, я задержусь!

– Пиши! Половина нашей работы – это писанина! Справки, отчеты, доклады! Не полиция, а Министерство Бюрократии! А потом удивляются, почему растет преступность! Потому что оперативники возятся с бумагами и отчитываются по пустякам, вместо того, чтобы ловить убийц и воров!

Стажёр вышел, а комиссар снова погрузился в раздумья.

Через час он прокурил кабинет так, что пелена дыма стлалась около потолка, а Уголёк даже чихнул!

– Да, собака, надо пойти прогуляться, а то задохнемся! Пойдём гулять!

Комиссар вышел из управления и не спеша пошел в сторону сквера Берлиоза. Он любил там сидеть и размышлять. Было уже темно, в окнах горели яркие гирлянды. Скоро Рождество! Уголёк весело бежал рядом. И тут комиссар, спиной, кожей, почувствовал, что за ним следят. Он остановился, похлопал себя по карманам, сделав вид, что забыл сигареты. Полуобернувшись, он увидел человека, не спеша идущего по противоположной стороне улиц. Тот тоже остановился, как бы отвечая на телефонный звонок.

– Так, только этого мне ещё и не хватало! – громко сказал комиссар. – Я забыл сигареты! Пойдем-ка обратно, дружок!

Комиссар не спеша вернулся в управление, благодушно буркнул дежурному, что забыл сигареты, отвел Уголька и, приказав ему быть на месте, открыл сейф, достал револьвер и засунул его в кобуру. Подумал, снял пальто и пиджак, открыл шкаф, и, достав оттуда бронежилет, пыхтя, надел его. Оделся, надвинул шляпу на лоб. Потом достал из ящика стола диктофон, включил, положил в карман и зашёл в комнату к стажеру. Тот корпел над бумагами.

– Стажёр! Оружие есть? Бронежилет?

– Так точно, месье комиссар! – Стажер радостно улыбался, наконец-то настоящее дело! – Кого идём брать? Убийцу?

– Спокойно! Я выхожу, а ты – через несколько минут! Не спеши! Увидишь, что за мной «хвост» – не торопясь иди за ним, ничего не предпринимай! Не вздумай стрелять! Если никого нет, просто незаметно, очень незаметно, ходи рядом! И ничего не предпринимай без команды!

– Слушаюсь, месье комиссар! – стажёр вскочил, схватил бронежилет и стал его напяливать.

Комиссар вышел из управления, достал пачку «Житана», не спеша закурил. Человек с телефоном в руке стоял на противоположной стороне улицы. Комиссар пошёл в сторону сквера, человек последовал за ним. Переходя улицу, комиссар заметил стажера. Тот, шёл, разговаривая по телефону.

«Молодой, но соображает! Телефон взял!».

Комиссар дошёл до сквера Берлиоза, сел на лавочку и стал прислушиваться. Через несколько минут послышались шаги. Комиссар схватился за револьвер и резко встал.

– Спокойно, спокойно, месье комиссар! Я без оружия!

Метрах в пяти стоял человек небольшого роста, очень хорошо одетый. Его лицо комиссару было незнакомо. У входа в сквер, в темноте, виднелись две фигуры, два громилы, явно телохранители. Комиссар обернулся. Стажер стоял вдалеке и что-то весело вещал по мобильному.

– Кто вы, и что вам надо? И что это за слежка?

– Всё в порядке, месье комиссар! Мои друзья просто хотят, чтобы вы прекратили это дело! Убит немец, с поддельными документами, и кому какое дело до курьера-контрабандиста? Убийца скрылся, спишите дело в архив! Иначе…

– Что «иначе»? Вы мне угрожаете?

– Ну что вы, месье комиссар, мы вас слишком хорошо знаем!

– «Мы» – это кто?

– Ну, скажем очень влиятельная организация, которая хотела бы видеть Вас другом, а не врагом! Ваш огромный опыт может нам пригодиться! Вам ведь скоро на пенсию? Так зачем портить себе старость! А с нашей помощью Вы сможете жить долго и безбедно, купить себе «пти мезон» в тихом пригороде Парижа!

– «Ваша организация»! Я так полагаю, любезный, – прогудел комиссар, – вы навели справки, и Вы знаете, что я не беру взяток!

– Что вы, что вы, месье комиссар! Какие взятки! Плата за услуги! Консультации, лекции! Всё законно! А после пенсии можете работать начальником службы безопасности крупного банка или корпорации! Спокойная и хорошо оплачиваемая работа!

– А что с убийством курьера? Ваших рук дело? Хотели сделать из меня дурака? Не выйдет! Я всё понял, я знаю, кто убийца, и завтра утром отчёт об убийстве будет на столе префекта полиции округа!

– Наша работа иногда требует жертв, месье комиссар! Но я бы посоветовал Вам не торопиться с выводами! – в голосе незнакомца прозвучала угроза.

– Угрожаете? Я не боюсь вас! И не нуждаюсь в ваших советах! Убийство, покушение на комиссара криминальной полиции! Это тянет на пожизненное!

– До свидания, месье комиссар! Жаль, что мы не поняли друг друга! Но надеюсь, что вы обдумаете наше предложение!

Человек повернулся и быстро вышел из сквера. Громилы-охранники последовали за ним. Комиссар сел на лавочку и задумался. Стажер маячил вдалеке, но не подходил. Посидев несколько минут, комиссар поднялся, махнул рукой стажеру и тяжелой походкой пошёл в комиссариат.

Стажёр догнал его и тревожно спросил: – Что случилось, месье комиссар?

– Пока ничего, Но может случиться, – задумчиво произнёс комиссар. – Так, стажер, у меня к тебе просьба. Личная! Если можно – не уходи сегодня ночью домой!

– Хорошо, месье комиссар, – растерянно произнёс стажер.

– И, пожалуйста, позвони с мобильного Бернару и Матье, и попроси их, от моего имени, скажи, что это приказ, чтобы они завтра никуда не ходили, лучше всего им посидеть дома и отсыпаться! И пусть не выпускают детей на улицу! Устроят этакий предрождественский домашний праздник! И ещё! Позвоните в тюрьму Санте! Знаешь, на бульваре Араго? Блок А, пусть приготовят завтра к допросу Сержа Михайлова, русского. Я приеду в 10 утра! И ещё – через два часа отвезёте меня в отель «Аполло Опера», мне надо кое о чём побеседовать с ночным портье! И вы поедете со мной! Всё, идите отдыхать, через два часа выезжаем!

Комиссар, зашёл в кабинет, снял пальто, пиджак, тяжелый бронежилет, положил револьвер на стол.

Уголёк безмятежно спал, он лишь поднял голову, посмотрел на хозяина и снова уснул. Комиссар достал пачку «Житана», вынул сигарету, и, задумавшись, начал крутить её в руках.

Он понял, что убили курьера, который хотел, не зная о подделке, продать алмазы, и его тут же выдали торгаши, не хотевшие неприятностей. Он понял, что убийца тот самый бывший наемник, псих, Серж Михайлов. И завтра он его расспросит обо всём! Он понял, что портье был очень испуган и поэтому врал! А покушение было лишь предупреждением, его в принципе не хотели убивать, его хотели предупредить, и не бывшие «легионеры», а «влиятельные люди». У них, вероятно, есть связи в Легионе, они оттуда и узнали, что я копаю. И им это не понравилось. Хотели напугать – не получилось, хотели купить! «Лекции, консультации, «пти мезон»! Мне моя квартирка на Лепик дороже любой виллы на Лазурном берегу! Нет, я доведу это дело до конца!

Комиссар включил компьютер, закурил, и, сопя, двумя пальцами стал набивать отчёт.

Через час раздался стук в дверь и вошёл взволнованный стажёр.

– Месье комиссар! Я позвонил в тюрьму, договорился! Но мне только что позвонили и сообщили, что этот Серж Михайлов умер!

– Как умер?!! – взревел комиссар! Merde! А впрочем, этого стоило ожидать! Избавляются от свидетелей! А в Санта это умеют!

– Сказали, что сердечный приступ, внезапная остановка сердца!

– Как всегда! Как свидетель, так остановка сердца! Сейчас есть куча препаратов, которые позволяют вызвать инфаркт и не оставить следов!

Комиссар задумался и яростно почесал бороду.

– Стажер! Немедленно машину, едем к «Аполло Опера»! А то ещё, чего доброго, и ночного портье хватит удар! Но ехать тихо, не спешить! И окружными путями!

Машина выехала на улицу Амстердам, а потом стажер повернул на улицу Афин, выехал на улицу Клиши, повернул на небольшую улочку Монсо, выехал к улице Бланш, и, нарушая все правила, умудрился проскользнуть на улочку Брюер, и, повернув на улицу Пигаль, а потом на Фонтане, скоро очутился около отеля.

– Пойдем стажер! – комиссар, кряхтя, вылез их машины. – Ты стой у входа, если что – стреляй! Но в воздух! И вызови патрульных! Пусть ночью дежурят в холле отеля!

Комиссар вошел в отель, звякнул колокольчик.

Увидев комиссар, портье побледнел, и чуть не упал в обморок.

– Так, любезный Анри! Почему ты мне наврал?

– Мне… Я… Понимаете…

– Я понимаю – тебе угрожали! Итак, кто приходил ночью? Кому ты дал ключ?

Портье схватился за стойку и чуть не упал.

– Месье комиссар, откуда вы знаете!

– Я тридцать лет в полиции, милейший! И я знаю всё! А если я чего и не знаю – мне рассказывают! И если ты не хочешь попасть в блок В тюрьмы Санта…

– Я всё расскажу месье комиссар! Вечером пришёл человек. Я его не знаю! Небольшого роста, хорошо одетый, вежливый!

– И с ним два громилы!

– Совершенно верно, месье комиссар! – пролепетал пораженный портье. – Он «очень вежливо» попросил меня дать ночью ключ одному человеку, тому туристу, что поселился в отеле! И ни о чём не спрашивать! И ничего не видеть! Турист пришел около двух часов ночи, был какой-то дёрганный и взвинченный, взял ключ, поднялся наверх, но не на лифте, а пешком! Минут через пять он спустился, бросил мне ключ и убежал! Его, вероятно, ждала машина, я слышал шум!

– Так, я все понял! Я ничего не слышал, и ты мне ничего не говорил! И все проблемы, которые будут теперь – это твои проблемы, Анри! Я, конечно, попытаюсь тебе помочь, но не уверен, что мне это удастся! Хорошей ночи!

Комиссар сдвинул шляпу на лоб, погладил бороду, а выходя из отеля, спросил: – А сколько тебе заплатил этот человек?

Портье стал совсем белый.

– Месье комиссар…

– Я знаю, что заплатил! Так сколько?

– 300 евро…

– Недорого же ты стоишь, Анри! – горько усмехнулся комиссар.

Комиссар вышел, стажёр стоял около машины, держа руку за отворотом куртки.

– Всё стажёр, я все знаю! Можно выпить кофе! Оставь машину, пойдем к мадам Аник!

Они вошли в кафе.

– О, месье комиссар, добрый вечер! А это ваш напарник?

– Добрый вечер, мадам Аник! Да, готовлю смену! Скоро на пенсию! Так что он будет меня замещать! – Комиссар похлопал стажёра по плечу.

Стажер смутился и покраснел.

– Кофе и коньяк! И стажеру тоже коньяк! Он заработал! И, мадам Аник, что-нибудь перекусить! Я опять забыл пообедать!

– О, месье комиссар, извините, я очень сожалею, но кухня закрыта, все ушли!

– Но хоть пару кусков сыра, хлеба! И не жалейте коньяку!

Стажер, сделав глоток коньяка, порозовел, расслабился и стал с любопытством оглядывать кафе. Некоторые посетители тихо расплачивались, и, стараясь не встречаться глазами с комиссаром, потихоньку уходили.

– Опять вы мне пугаете клиентов, месье комиссар! – укоризненно сказала мадам Аник, дымя сигаретой.

– Я уйду, и придут новые! До двух ночи их ещё много набежит! Им есть о чём поболтать с вами! И есть что обсудить! – Комиссар подмигнул, выпил кофе, и с наслаждением просмаковал коньяк.

– Ну что ж, мадам Аник, нам пора, служба! Стажер, поехали!

Они подошли к машине. Комиссар внимательно осмотрел пустые улицы – никого, ни туристов, ни прохожих! Тихо… Уже поздно…

– Поехали в комиссариат, стажёр! У меня ещё уйма дел! А завтра сдавать отчёт!

Комиссар до поздней ночи сидел над бумагами, курил, думал, стучал по клавиатуре компьютера. Глубокой ночью он распечатал несколько листов, аккуратно сложил их в папку, положил её в сейф, тщательно запер, лег на диван и сразу захрапел.

Он проснулся как всегда, ровно в восемь, посмотрел на часы, посидел, кряхтя поднялся и размял затекшие плечи. Сходил в туалет, умылся, тщательно расчесал бороду, налил себе кофе. Уголёк безмятежно спал.

«…Да сегодня многое решится, – подумал комиссар. – А впрочем, что решится? Самое плохое – это меня раньше и с почётом отправят на пенсию. И то вряд ли! Эти «влиятельные люди» не дураки и понимают, что я не всё расскажу шефу, не всё укажу в отчёте, что я знаю больше, чем говорю! И что я умею молчать! Но если меня разозлить – я могу быть очень злым! Очень! И они понимают, что у меня тоже есть связи «наверху», что есть и знакомые политики, и друзья-журналисты! Нет, они не будут мне вредить! Уверен, дело, как это уже бывало, спустят на тормозах!».

Раздался стук в дверь и вошёл Пьер.

– Ты что так рано, не спится?

– Да нет, решил к тебе зайти, поговорить!

– То есть «предупредить»? С тобой тоже провели «беседу»?

– Всё-то ты знаешь, Жак!

– За это пока и держат в полиции!

– Да, я хочу, чтобы ты был очень, очень осторожен! Дело касается самого верха! А там очень не любят, когда копаются в их грязном белье!

– Пьер, дружище, я пришёл к такому же выводу! Но скажи мне, чем усыпили боша? Ты же нашёл что-то ещё, о чём не указал в отчете?

Пьер горько усмехнулся.

– Да, ты прав. Об этом не стоит говорить! Это «секретный» спрей, применяется редко, крайне редко, один «пшик» – и человек тут же «выключается». Через несколько секунд! А потом у него констатируют инфаркт!

– И никаких следов?

– И никаких следов!

– Понял, история с финкой – лишь имитация! Парень был уже мертв, минуту-две, до того как киллер всадил в него нож! И этого киллера в тюрьме, вероятно, убили так же!

– Да, вероятно, – грустно сказал Пьер. – Ты же всё понимаешь!

– Понимаю, я всё понимаю! Не волнуйся! Нам всем надо дожить до пенсии! У меня есть ты, Уголёк, кофе, коньяк и сигареты! И в полиции ещё работают порядочные люди! И ты один из них!

– Я пойду, надо много сделать – скоро Рождество!

– Иди, иди, Пьер! И не огорчайся! В нашей работе всякое бывает! А политика – грязное дело! И ты это знаешь не хуже меня!

Зазвонил телефон. Вызывал шеф. Комиссар открыл сейф, достал папку с отчётом, пролистал её. Потом достал конверт старого Штольца, подержал в руке, как бы взвешивая, и, тяжело вздохнув, спрятал его в папку со старым делом.

Войдя в кабинет шефа, комиссар положил папку на стол, сел в кресло, достал сигарету и закурил. Шеф долго читал, листал и просматривал страницы.

Потом вздохнул, жестом попросил у комиссара сигарету, но курить не стал.

– В общем… – шеф смотрел в сторону. – В общем, Жак, ты отстранён от дела, оно передано на самый верх. Там сказали, что это не наша компетенция. А ты иди домой, отдыхай, скоро Рождество! Премия за отличную работу тебе и твоим сотрудникам будет!

Комиссар молча встал и вышел. Заглянул по привычке в дежурку, отправил сонного стажёра домой, зашёл к себе, тщательно запер сейф, надел пальто и шляпу, свистнул Угольку и вышел из комиссариата.

На тихой улочке было пустынно. Дождь перестал… Парижане спешили по своим делам. Уголёк весело бежал рядом…

До Рождества оставался один день…

Алексей Каздым