Совсем давнее

Ну, что нас может привлечь в повести Григоровича «Капельмейстер Сусликов», опубликованной в 1848 году в журнале «Современник»?

Разве пьесы Островского про актерскую братию, разве «Чайка» Чехова – не о том же?

Разве драматический инцидент из жизни заглавного героя этого произведения Григоровича, которого в первую очередь помнят по повести «Гуттаперчевый мальчик», описанный в иронически-беллетристическом ключе говорит что-то, чего не было у Достоевского «Неточке Незвановой», тоже истории провинциального музыканта?

Такие вопросы естественны до того, пока мы не дочитали до конца повести, которая завершилась печальной и закономерной развязкой – смертью талантливого, забитого жизнью, по сути, одинокого и нужного только на случай человека.

И тогда выясняется, что ему можно и нужно сочувствовать, что, не получив это при жизни своей, он достоин уважения, поскольку все же не сломался от тех перипетий, которые случались с ним, не потерял талант, не бросил занятий музыкой, хотя в какой-то момент и помышлял об этом.

Семен Игнатьевич Сусликов был сыном контрабасиста барского оркестра. И, если его отца по приказу хозяина, сделали музыкантом, то его наследнику и продолжателю музыка пришлась по душе.

Он научился играть на скрипке и сочинять музыку.

Оркестры, в которых он выступал, время от времени прекращали свое существование. Ему хотелось поиграть в ансамбле, но и из того ничего не вышло перспективного.

В конце концов, уже достаточно пожилым человеком он и женится на хозяйке квартиры, которую снимал, и становится капельмейстером театра в провинциальном городе.

Содержатель антрепризы выдает себя за меломана и композитора, но из истории его взаимоотношений с Сусликовым становится очевидным, что способности богача к композиции невелики. И потому поправляет (по его словам) музыку своего благодетеля и работодателя именно капельмейстер его же театра.

А тут вышло соревнование двух оркестров – театрального и частного.

На самом деле, музыки одного композитора – Сусликова. Но в первом случае он немного подчищал стиль руководителя труппы, а в другом – сам сочинил чудный полонез. Настолько хороший, что гость и родственник владетеля частного оркестра пригласил его в другой город, пообещав баснословное жалованье.

Беда в том, что туда капельмейстер не доехал. Формально, заболев в дороге. На самом деле, пережив выволочку директора театра, который не хотел прощать ему собственное фиаско. Как будто, плохую музыку даже очень талантливый человек может переделать в шедевр. Переписать заново – сумеет, а вот банальное заставить звучать эффектно и ярко – вряд ли.

Во всяком случае, у героя повести Григоровича такого не получилось, вот и пострадал он по полной программе.

Но не помог и держатель частного оркестра, не захотел ссориться с бывшим другом и соперником, а тут к случаю пришло письмо с приглашением в другой оркестр. И все разрешилось бы по-киношному.

Но не в названной повести, где счастливого финала нет и не предвиделось.

Сколько мог музыкант, держался, попивал, страдал от жены-тирана, но дар не разменивал. И не в его силах было пойти против него, поскольку именно музыка стала для него единственным утешением. И только служение ей помогало выдержать упреки, издевательства, глумление в оркестре и в семейной жизни.

В иной ситуации он даже пошутил, написав капельмейстеру, присваивавшему себе опусы Сусликова, написав в очередной раз нечто шуточное.

В кульминации повести капельмейстеру уже было не до смеха. Ему надо было угодить двум господам, что в любом разе не приносило ему ничего, кроме новых, очередных обид и тычков.

Но все же он выбрал музыку, творчество, создав произведение, которое восприняли, как шедевр. И победил рутину, издержки провинциального быта, насмешки артистов театра.

Однако, ценой жизни и будущности, что печально, но похоже на правду, даже если она немного и смягчена в художественном произведении, мастерски написанным русским писателем девятнадцатого века.

Илья Абель