Михаил Лемхин | Обзор DVD №52

Dr. Strangelove or How I Learned To Stop Worrying and Love The Bomb. A film by Stanley Kubrick. 1964. Blu-Ray. The Critefrion Collection. («Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу». Режиссер – Стэнли Кубрик.) 

Fail Safe. A film by Sidney Lumet. 1964. Blu-Ray. The Criterion Collection. («Система безопасности». Режиссер – Сидни Люмет.)

Питер Брайан Джордж (1924–1966) во время Второй мировой войны служил в Королевских военно-воздушных силах и в составе 225-го эскадрона регулярно совершал ночные полеты над Италией. После войны он оставался в армии до 1961 года.

Свой первый роман, «С приходом блондинки приходило убийство» (Come Blonde, Came Murder), Джордж опубликовал в 1952 году. В 1954-м появилась его следующая книга, «Образец смерти» (Pattern Of Death), в 1958-м – еще один детектив – «Крутое убийство» (Cool Murder).

И в том же 1958 году Джордж публикует повесть «За два часа до гибели» (Two Hours To Doom). Под этим названием повесть вышла и во Франции. Однако при последующих как английских, так и зарубежных переизданиях повесть получает другое название – «Красная тревога» (Red Alert). В 1962 году Стэнли Кубрик купил права на экранизацию повести «Красная тревога» за смехотворную сумму 3500 долларов.

Фильм, снятый Кубриком как бы на основе этой книги – «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу», – нельзя назвать экранизацией. Из повести «Красная тревога» режиссер взял только общую схему, которая, впрочем, тоже претерпела серьезные изменения.

Прежде всего, в отличие от повести, фильм Кубрика – комедия. Правда, у Джорджа все завершает happy end, так сказать, победа разума, а комедию Стэнли Кубрика – бодрая мелодия We’ll Meet Again («Мы встретимся снова»). Под эту популярную во время Второй мировой войны песенку Веры Лин планета покрывается атомными грибами. Кажется, эти грибы танцуют под музыку, то есть музыка задает ритм их движению, словно в безумии есть какая-то логика.

***
Командующий военно-воздушной базой бригадный генерала Квентин, потеряв веру в политиков, которые не умеют или не желают противодействовать коммунистической угрозе, принимает решение бороться с ней самостоятельно.

Он отдает приказ эскадрилье стратегических бомбардировщиков В-52К, находящейся на боевом дежурстве (*1), действовать по плану R – по плану, который в случае гибели всего правительства дает право высшим офицерам нажать «атомную кнопку». Генерал блокирует базу, приказывая никого на нее не впускать и никого с ее территории не выпускать.

В Вашингтоне другой генерал с четырьмя звездами, начальник штаба Военно-воздушных сил, докладывает Президенту: самолеты вернуть невозможно; получив сигнал действовать по плану R, они должны отключать связь, чтобы противник не смог дезориентировать их или отдать им ложную команду об изменении курса. Существует специальный сигнал возврата на базу, однако для этого нужен код, который известен только тому, кто отдал команду атаковать. Но генерал Квентин застрелился.

Советский посол в ООН, которого Президент приглашает в «военную комнату», сначала не верит, что самолеты невозможно вернуть, но в конце концов осознает: ситуация именно такова.

На огромном экране мы видим, как эскадрилья приближается к советской границе.

Президент по горячей линии звонит в Москву главному советскому начальнику, которого все называют Маршалом, и сообщает ему: американские самолеты летят с заданием бомбить. Но он не отдавал такого приказа, приказ самовольно отдал командир базы. И он, Президент, не в состоянии вернуть эти самолеты назад. Но он готов дать Маршалу координаты самолетов, чтобы советским ракетчикам легче было их сбить.

Три самолета уничтожены ракетами.

Тем временем майору Полю Хогарту удается расшифровать код, и 29 самолетов буквально за пять минут до бомбежки получают сигнал вернуться.

Президент совсем недавно стал Президентом – после того как здоровье его предшественника пошатнулось, и тот вынужден был уйти в отставку. Советский посол по фамилии Зарубин тоже недавно в этой должности. Президенту посол симпатичен, но вот вхож ли он в важные кабинеты Кремля, размышляет президент. Имеет ли там его слово какой-нибудь вес?

Президент всеми силами стремится предотвратить войну. Тем более что он знает: победителей в этой войне быть не может. Он знает, что советские начальники заложили где-то в Уральских горах десяток кобальтовых водородных зарядов. Если их рвануть хоть на Урале, хоть на Северном полюсе, через несколько месяцев живых на планете не останется.

Способны ли советские начальники сделать такое? Президент не сомневался, что способны.

«Но это будет самоубийство, – восклицает американский адмирал, узнав о кобальтовых бомбах. – Человек, который нажмет эту кнопку, и его страна погибнут вместе со всем миром, со всеми остальными жителями планеты». «Именно, – сказал Президент. – Погибнут. Но и все остальные погибнут/…/ Если диктатору грозит поражение, он без колебаний нажмет кнопку».

Маршал тоже не хочет войны. И когда приходит сообщение, что 29 самолетов повернули назад, на минуту и в Вашингтоне, и в Кремле вздыхают свободно. Ни Маршал, ни Президент не знают, что сбито не три, а два самолета, а третий, попавший под ракетный удар, выжил. Он изуродован, аппаратура связи повреждена, он на грани того, чтобы развалиться в воздухе. Но капитан Клинт Браун (ему 26 лет, и он самый старший здесь не только по званию, но и по возрасту) ни секунды не сомневается в том, что он должен выполнить и выполнит поставленную в приказе задачу.

Президент предлагает Маршалу компенсировать ущерб, причиненный Советскому Союзу авантюрой генерала Квентина. Маршал принимает предложение. Но тут выясняется, что один В-52К все еще в воздухе и приближается к цели, указанной ему планом R. Его цель – ракетная база в десяти километрах от Котласа. Маршал готов поднять в воздух свои бомбардировщики. Президент и Маршал не до конца верят друг другу, но, чтобы предотвратить войну, Президент предлагает Маршалу: если самолет сбросит бомбу на Котлас, он готов пропустить без каких-либо препятствий советский самолет, чтобы он сбросил бомбу на американский город примерно такого размера, как Котлас. Президент вместе с военными выбирает Атлантик-Сити и тут же отдает приказ эвакуировать людей, полагая, что до бомбардировки еще два часа.

Чуда не произошло, бомба сброшена и взорвалась. Маршал спрашивает Президента, готов ли он держать свое слово и разрешить без помех уничтожить один американский город. Президент отвечает: да, готов. «Хорошо. Через 7 минут с подводной лодки, в 600 милях от Атлантик-Сити, будет выпущена ракета, и еще через 15 минут она долетит до цели».

«Я попал в западню, – говорит Президент Зарубину. – Вы понимаете, что это будет значить, если ракета уничтожит город вместе с жителями?»

«Понимаю, и мне очень жаль, но похоже, что он принял решение. Я могу сказать это с уверенностью».

Выясняется, что Зарубин – старый друг Маршала.

Между тем Президенту докладывают, что последний В-52К шел на высоте примерно 100 метров, вероятно, из-за повреждений, не дотянул до Котласа и сбросил бомбу в 15 милях к юго-востоку от города, в совершенно безлюдной местности, не причинив никакого ущерба ни Котласу, ни ракетной базе. При этом взрыва водородной бомбы не произошло. Взорвался только атомный заряд, который должен был быть первой ступенью термоядерного взрыва. Этим все и ограничилось.

«Ничего этого я не знаю, – отвечает Маршал на сообщение Президента. – Ваш самолет сбросил бомбу. Моя подводная лодка пустит ракету».

Опять судьба человечества раскачивается между миром и войной, между жизнью и смертью.

Зарубин хочет поговорить с Маршалом напрямую. Они разговаривают по-русски, Президент не знает, что Зарубин сказал Маршалу, но после трехминутного разговора, вытирая носовым платком со лба крупные капли пота, Зарубин сообщает Президенту: «Ракета не будет выпущена».

При всем безумии нашей игры с бомбами, ракетами, самолетами и подводными лодками здравый смысл должен победить, убеждает нас – и себя – автор.

«Гораздо больше, чем разница идеологий, – говорит с последней страницы романа посол Зарубин, – нас определяет близость границы между жизнью и смертью. Мы должны научиться сосуществовать с теми, кто представляет другую идеологию. Это лучше, чем учиться умирать».

***

Повесть, из которой вышел «Доктор Стрейнджлав…», написана серьезно, без игры с читателем. Никакого юмора. Какой тут юмор? Речь идет об атомном Холокосте. О конце света.

Литературные критики называют подобные книги романами-предупреждениями.

Хотя в титрах фильма названо трое сценаристов, Стэнли Кубрик, Терри Саузерн и Питер Джордж (*2), историки кино до сих пор обсуждают меру участия Джорджа в написании сценария «Доктора Стрейнджлава…», тем более что никакого доктора Стрейнджлава в повести Питера Джорджа вообще нет.

Действительно, Кубрик и Питер Джордж начали писать сценарий вдвоем. Они следовали книге, но работа продвигалась плохо, пока Кубрик не привлек к этому делу писателя-битника Терри Саузерна. Тот уже пробовал себя в качестве сценариста. Вместе с режиссером Джозефом Макгрэтом он написал сценарий по своему роману «Кудесник» (The Magic Christian).

Как вспоминает Терри Саузерн, где-то в декабре 1961 года ему позвонил незнакомый человек, который представился Стэнли Кубриком. Он сказал, что у него возникла проблема со сценарием. «Он думал об истории, которую рассказывает фильм, как о мелодраме с последовательно развивающимся линейным сюжетом. Но сегодня утром он проснулся с мыслью, что атомная война настолько фантастична и настолько чудовищна, что о ней невозможно рассказывать в привычных формах. Он сказал, что теперь он может представить себе все это только как отвратительную шутку».

«Я читал ваш роман «Кудесник», – сказал Кубрик, – и то, что я увидел там, говорит мне, что, возможно, вы сможете мне помочь со сценарием».

Саузерн, в тот момент без копейки денег, принял предложение Кубрика писать вместе с ним сценарий за две тысячи долларов в месяц и через три дня вылетел из Нью-Йорка в Лондон.

Есть свидетельства, что автор «Красной тревоги» не испытывал восторга от того, что повесть превращается в комедию.

Сочиняя «Красную тревогу», Джордж хотел показать, что ни угроза взаимного уничтожения, ни хитроумно придуманные правила контроля, ни регулярная сменяемость экипажей бомбардировщиков – молодых людей, каждый из которых живет под грузом невероятной ответственности, не могут быть гарантией безопасности, не могут быть абсолютной защитой от ошибки людей, от сбоя приборов и механизмов или от саботажа.

«Красная тревога» написана очень серьезно и похожа на документальный очерк, или, пожалуй, еще больше на так называемый производственный роман. И всей фантастики в ней – описание возможностей несуществующего самолета В-52К (*3), модификации реально существующего бомбардировщика В-52.

Питер Джордж, судя по всему, вообще был человеком серьезным и довольно мрачным. Выйдя в 1961 году в отставку, он стал активистом кампании за ядерное разоружение. В 1958 году, когда он писал «Красную тревогу», он еще верил в разум людей, в здравый смысл. Но мы знаем, что надежда на здравый смысл нечасто оправдывается.

В 1959 году Никита Хрущев пообещал Западу: мы вам покажем кузькину мать, мы вас похороним. Год спустя он стучал ботинком по столу в Организации Объединенных Наций. 30 октября 1961 года на полигоне «Сухой нос» (остров Новая Земля) Советский Союз испытал самую мощную в мире – 58,6 мегатонны – водородную бомбу по прозвищу «Кузькина мать». Вспышка взрыва была видна с расстояния 1000 километров, взрывная волна трижды обогнула земной шар, а ядерный гриб достиг высоты 67 километров.

В 1961 году – Берлинский кризис. Советские и американские танки стоят лоб в лоб у пропускного пункта «Чарли».

В 1962 году – Карибский кризис. Мир оказался в одном шаге от самоуничтожения (*4).

И так далее, и так далее, и так далее. Здравый смысл? Человеческий разум? Смешно об этом говорить.

Кто сегодня может поверить в то, что человечество одумается и вот прямо с этой минуты перестанет испытывать судьбу? Мы делаем вид, будто не понимаем, что произойдет, если вместо орла однажды выпадет решка.

1 июня 1966 г. Питер Джордж, 42 лет, покончил с собой: зажав двустволку коленями, он выстрелил себе в рот.

Я не знаю конкретных причин его самоубийства, но, прочитав «Красную тревогу», я уверен, что потеря «гуманистических» иллюзий, невозможность больше верить в здравый смысл, в то, что человеческий разум победит, сыграли не последнюю роль в его решении уйти из жизни.

***

В противоположность Питеру Джорджу, Стэнли Кубрик никогда особенно не верил в победу здравого смысла, не говоря уже о победе разума. Начиная с первых его фильмов «Страх и вожделение» (1953), «Поцелуй убийцы» (1955), «Убийство» (1956) и на протяжении всей своей карьеры до последнего фильма, «С широко закрытыми глазами» (1999), Кубрик говорил о том, что разум чаще всего пребывает в плену эгоизма, вожделения, страха.

Герои повести «Красная тревога» были весьма далеки от излюбленных кубриковских характеров.

Я уже говорил, что Кубрик взял из повести только сюжетную схему. В фильме действуют совершенно другие персонажи с новыми именами. (Думаю, Кубрик переименовал героев, чтобы быть свободным от давления книжных персонажей).

Генерал Квентин, пославший самолеты бомбить Советский Союз, в фильме Кубрика превращается в генерала Джека Риппера (то есть в легендарного серийного убийцу Джека Потрошителя). (*5)

В повести генерал Квентин объясняет майору Хогарту свой поступок тем, что с коммунистами невозможно договориться, их нельзя замирить, потому что завоевать весь мир – это и есть их цель. И если они берут на себя какие-нибудь обязательства, они не стесняют ими себя и могут уже завтра их нарушить.

Посмотри, что они сделали в Венгрии! Знаешь, я видел их в конце войны… Добравшись до Германии, солдаты насиловали всех девочек и женщин от 6 до 60, какие попадались им на глаза, и офицеры не вмешивались и даже не пытались их остановить. (*6)

В фильме генерал Джек Риппер тоже говорит: «Я не могу больше стоять в стороне и наблюдать за проникновением коммунистов в Америку». Как же они проникают в США? Джек Риппер догадался: они подсыпают какое-то зелье в американскую питьевую воду.

Майор Лайонел Мандрейк, британский офицер, прикомандированный к этой базе, понимает, что у генерала поехала крыша, но остановить его не может – генерал запер их вдвоем в своем кабинете. Запер дверь и вытащил из ящика стола пистолет.

Базу он тоже запер. Он отдал приказ никого с базы не выпускать, а поскольку переодетые русские могут попытаться базу захватить, никого без личной его команды на базу не впускать.

Сама база, которой командует Риппер, не похожа на базу из повести «Красная тревога». Словно издеваясь над здравым смыслом (точнее, предупреждая, что здравый смысл нужно оставить за воротами), на каждой стене красуется транспарант: «Наша профессия – мир». Это на базе, со взлетных полос которой ежедневно поднимаются самолеты, начиненные водородными бомбами!

Американская морская пехота – Кубрик снимает и монтирует этот сюжет в стиле журналистских кинорепортажей – берет штурмом американскую базу. Риппер видит, как за окном остатки его гарнизона идут под белым флагом сдаваться. Пленных могут пытать, говорит генерал Риппер Мандрейку, и я не уверен, что выдержу пытки. С этими словами Риппер, видимо, сам поверивший, что его базу штурмовали коммунисты, заходит в туалет и кончает с собой.

Четырехзвездный генерал, начальник штаба Военно-воздушных сил Бак Терджидсон заседает в туалете, и сообщение, что через полтора часа 32 самолета, несущих 64 водородные бомбы, достигнут заданных целей, секретарша выкрикивает ему через его обширный кабинет. Но, выйдя из туалета в трусах и рубашке-гавайке, Терджидсон не спешит надеть штаны, мундир и отправиться с этой информацией к Президенту, у него дела поважнее: его ожидает, красуясь в необременительном бикини, эта самая секретарша.

…В «военной комнате» Пентагона, закинув в рот очередную жевательную резинку, генерал Терджидсон с глумливой ухмылкой успокаивает Президента: о чем волноваться? Ну, летят самолеты, ну, бомбанут они коммуняк – кому от этого плохо? И между прочим, подсчитано, что первым ударом мы уничтожим 90 процентов военной мощности противника. С тем, что у них останется, наши потери будут невелики – 10, ну максимум 20 миллионов человек. Раз уж так получилось, стоит воспользоваться возможностью и навсегда покончить с коммунистами.

На месте советского посла Зарубина, в фильме появляется посол Алексей Десадецкий – ряшка, как у секретаря провинциального обкома, надутая от собственной значимости и, одновременно, боязни, что эту значимость не оценят. Десадецкий всё время пытается сфотографировать огромный экран в «военной комнате». С первой попытки не получается – его засекают, но когда уже ясно, что мир катится в тартарары, людям на планете Земля осталось жить совсем недолго и экран этот больше никому и на хрен не нужен, Десадецкий всё же исхитряется сделать фотографию.

Мир, который создаёт Кубрик, абсурден.

Президент звонит по горячей линии в Кремль, а советский Премьер Дмитрий Кисов пьян и не в силах понять, что это за «небольшая неприятность», про которую толкует Президент. В конце концов, он осознаёт, что Президент просит его сбить американские самолёты и с облегчением переадресовывает его: «Это не ко мне, об этом нужно звонить в центральный штаб противовоздушной обороны в Омске».

Лайонел Мандрейк, которому удаётся расшифровал код возврата самолётов звонит Президенту с телефона автомата (телефоны базы отключены), ему нужны монеты, он заимствует их из машины, продающей соду и слышит грозное предупреждение, понимает ли он, что за этот взлом частной собственности он будет отвечать перед самой Кока-колой.

Атомная война? Какая-то абстракция, а Кока-кола, всем понятная совершенно реальная сила.

Сюжет развивается по схеме повести. Остался один самолёт, он повреждён ракетой, связь не работает, и он не знает, что поступила команду, отменяющая план «R».

В повести кобальто-ториевые заряды – которые уничтожат всё живое на Земле – могут быть взорваны по команде Маршала. Это дикая идея, всё же предполагает, что решение уничтожать мир или сохранить принимает человек.

В мире, который создаёт Кубрик, решение принимает компьютер, «Машина Судного дня» – если на территорию Советского Союза упадёт бомба, то машина эта сама «нажмет кнопку» – даст команду взрывать кобальтовые заряды.

«Но вы же можете её отключить», – говорит Президент.

«В том-то всё и дело, – отвечает посол, – что, раз запустив, отключит её нельзя».

«Возможно ли это, доктор Стрейнджлав?»– спрашивает Президент своего научного советника.

«Вполне возможно, – отвечает Стрейнджлав. Он как-то боком сидит в инвалидном кресле. – То, что её нельзя отключить это как раз её принципиальное качество. Но такая машина имеет смысл, если не держать её в секрете…»

«Мы собирались объявить о том, что машина запущена через два дня на Съезде партии», – объясняет посол.

 

***

Штурман докладывает командиру самолёта, майору Дж. Т. Конгу по прозвищу Кинг Конг, что они быстро теряют топливо и не дотянут до заданной цели, военной базы под названием Лапута (*7). Кинг Конг выясняет, что ближайшая цель – другая военная база рядом с Котласом и направляет самолёт туда. Бомболюки оказались повреждены. Кинг Конг достаёт техасскую шляпу, спускается в бомбовый отсек, чинит механизм сброса и словно ковбой, оседлав бомбу, улетает вместе с ней вниз.

We’ll meet again

Don’t know where

Don’t know when

But I know we’ll meet again

Some Sunny Day.

– поёт Вера Лин.

Под сентиментальную мелодию разбухает и пузырится земля, из пузырей вырастает гигантский гриб, за ним другой, третий и вся планета покрывается этими грибами.  «В какой-то солнечный день», – поёт Вера Лин, а наше сознание расшифровывает эти слова: Когда солнце сможет пробиться сквозь тучи радиоактивного пепла… 

«Мы встретимся снова», обещает голос певицы – а мы понимаем: Никогда больше не встретимся, потому что нас не будет, и никто ни с кем не встретится, потому что не будет никого…

Это уже не голос певицы Веры Лин, это голос самого режиссёра. Голос Стенли Кубрика. Он не произносить этих слов в фильме, он показывает их на экране.

Вот так, под сентиментальную мелодию всё и кончится.

 

***

Персонажи «Доктора Стрейнджлава» – гротескны. Но они легко узнаваемы, не по именам прототипов, а по характерам, который они представляют. И свихнувшийся на коммунистическом проникновении в Америку генерал Риппер, и генерал Тёрджидсон, дураковатый-людоед, который с лёгкостью готов пожертвовать двадцатью   миллионами американцев, чтобы уничтожить коммунистов раз и навсегда. И тупой служака полковник Бэт Гуано (он командовал морскими пехотинцами, взявшими штурмом базу), это он предупреждает Лайонела Мандрейка, что за монеты, взятые из автомата с газировкой, Мандрейк будет отвечать перед Кока-колой. Карикатурен советский посол, наружность, одежда, и поведение которого попали в фильм прямо со страниц какого-то комикса про шпионов. Карикатурен и пьяный советский Премьер.

Но вот что удивительно – зрители с готовностью верят в эти гротескные окарикатуренные характеры. Верят в то, что идиоты-генералы, могут поднять температуру холодной войну до градуса, когда она станет горячей. Верят в то, что идиоты-советские начальники вместо того, чтобы охлаждать ситуацию, станут по чиновничьей тупости или с бодуна подбрасывать дровишки в огонь.

Так получается, что фантастический «Доктор Стрейнджлав» гораздо более реалистичен, чем реалистический, по сути журналистский роман Джорджа.

Питер Селлерс, играющий роль американского президента, хотел сыграть его в простуде, с текущим носом, не монстральным, но жалким. Кубриковская группа валялась по полу от смеха и несколько дублей было загублено. Но Кубрик решил, что президент в этом фильме не должен быть комической фигурой. В результате Селлерс играет его с иронией, но в то же время демонстрируя, что он не из компании тех, кто готов считать «минимальные» жертвы миллионами, генералов, которые смотрят на него немного свысока. Хотя, конечно, они смотрят так на каждого гражданского, которому вынуждены подчиняться.

И в тоже время, какими бы ни были ваши убеждения, само стремление интеллигентного человека пойти в политику – ведь не по щучьему веленью он стал президентом надо было толкаться, идти на компромиссы, улыбаться… – вызывает как минимум ироническую улыбку. Кубрику и Селлерсу удаётся создать характер человека, который ежедневно имеет дело с монстрами. Но такую судьбу для себя выбрал он сам.

Надо сказать, что президент из фильма «Доктор Стейнджлав», каким его сыграл Селлерс, единственный персонаж, чей характер практически взят из книги Питера Джорджа. В фильме президент – нормальный человек, который старается оставаться нормальным. В повести вообще никаких монстров нет. Президента окружают достойные люди, а сам он, сообщает нам Питер Джордан читатель и поклонник «великих русских романов». Размышляя о которых, он пытается понять русский характер.

Понятно, что Питер Джордан хочет показать – там в овальном кабинете сидит тоже человек. Человек, который старается понять тех, кто нацелил свои ракеты на Америку, тех, на кого нацелены американские ракеты. И для того, чтобы понять, читает Толстого и Достоевского.

Что тут сказать? Конечно, было бы хорошо, если бы тот, кто сидит в овальном кабинете читал хорошие книги. Но в реальной жизни никто ничего подобного не наблюдал.

Случалось ли вам видеть американского (ровно, как и советского) президента, который читал – даже не сейчас, а в далёкой юности – Толстого или Достоевского?

Даже как-то неловко задавать такой вопрос. Из всех послевоенных американских президентов вообще читали книжки только Кеннеди и Клинтон. Но не «великие русские романы», а, по большей части, модную беллетристику.

В Кремле же последним читателем был товарищ Сталин.

Тут основное различие книги и фильма. Автор повести «Красная тревога», по-журналистски точной в деталях, изображает своих героев – лётчиков, солдат, Президента, советского посла и даже советского начальника-Маршала, – как людей честных, верных своему долгу, не желающих никакой войны, то есть такими, какими должны быть лётчики, дипломаты и президенты. Все они резонные люди. А резонные люди не могут не договориться.

Такими хотел бы их видеть автор.

Подобный подход к реальности очень нам знаком. Его называли «социалистическим реализмом».

Но любой хотя бы относительно трезвый читатель не может не обратить внимание, что на самом-то деле люди не совсем такие и даже – очень многие – совсем не такие.

Кроме президента Питер Селлерс играет в «Стрейнждлаве» ещё две роли: офицера Лаонела Мандрейка и этого самого доктора Стрейнджлава. Питер Селлерс служил во время войны в авиации и чувствует себя уверенно в форме британского офицера.

Мандрейк, каким его играет Селлерс, типичный англичанин, с хорошей дозой английской самоиронии. Может быть он выглядит немного нелепо и чуть робеет перед брутальным генералом Риппером, огромным дядькой, всё время сосущим cигару, но не оставляет попыток уговорить генерала отказаться от своего плана. Ещё не поздно остановить.

Другое дело доктор Стрейджлав. Тут никакой иронии. Тут сарказм.

Рука, которой он не может управлять, выброшенная в фашистском приветствии, Стрейнджлав бьёт её, и даже кусает, но рука продолжает делать то, к чему она приучена: салютовать фюреру. Или душить. А поскольку ей ни до кого не дотянуться, она душит самого Стрейнджлава, время от времени – по привычке – называющего фюрером Президента.

Тёмные очки, какая-то садистская ухмылка, рассказывает ли он про кобальто-ториевые заряды, про непременное вымирание всего живого или – исконная фашистская мечта – про выведение новой расы, путём отбора самых качественных экземпляров человеческого рода. Производителей. Отобрать несколько сотен тысяч на каждого производителя по десять женщин, чтобы качественные экземпляры быстрее размножались. Поместить их в подземные убежища, а остальные три миллиарда никому не нужны – пусть вымирают.

Генерал Бак Тёрджидсон переспрашивает: «Десять женщин на одного мужчину, да? Толковое предложение». «Хорошее предложение», вторит ему неожиданный союзник Алексей Десадецкий.

 

***

Работа над «Доктором Стрейнджлавом» шла вовсю, когда Стенли Кубрик узнал, что режиссёр Сидни Люмет снимает для независимой компании Max T. Youngstain Enterprises картину с очень похожим сюжетом. Картина называется «Система безопасности». Это экранизация повести, написанной двумя профессорами политических наук (political science) Юджином Бёрдиком и Харви Уиллером. В главной роли снимается Генри Фонда.

Повесть Бёрдика и Уиллера, была опубликована в октябре 1962 года в трёх номерах журнала Saturday Evening Post (сейчас этот журнал выходит раз в два месяца, а тогда он был еженедельником), потом вышла отдельной книжкой.  Продюсер Макс Янгштейн приобрёл права на экранизацию повести за 250 тысяч долларов.

Кубрик и Питер Джордж подали в суд на авторов книги и продюсера, обвинив их в плагиате.

Вот сюжет повести «Система безопасности» (*8), появившейся через четыре горда после публикации «Красной тревоги»

В центре управления полётами стратегической авиации на огромном во всю стену экране появляется сигнал: какой-то самолёт пересёк границу и вторгся в американское воздушное пространство. Очень быстро выясняется, что это не военный, а сбившийся с маршрута коммерческий самолёт. Тревога отменяется. Но из-за ошибки компьютера, с американской базы  поднимаются для «ответного удара» самолёты с заданием бомбить Москву. Командование пытается связаться с самолётами и отменить отданный компьютером приказ, но какие-то странные помехи мешают связи.

Президент Соединённых Штатов, из подземного бункера, в который он отправляется вместе с переводчиком, связывается с Москвой и объясняет советскому Председателю, что команду самолётам атаковать отдал компьютер. Что он, Президент, пытался вернуть самолёты, он из-за каких-то странных помех, связь с самолётами прервалась.

Председатель признаётся, что это они испытали новые глушилки и заблокировали связь.

Глушилки отключены и база вновь пытается связаться с самолётами, но по правилам, которым следуют лётчики, с определённого момента, когда самолёты уже на небольшом расстоянии от цели, приказ не может быть отменён никем ни командиром базы, ни даже самим Президентом. Не может потому, что у экипажа нет возможности определить, чей голос отдаёт новый приказ – голос Президента или голос имитатора.

Президент предлагает Председателю сбивать американские самолёты и, несмотря на ропот военных, сообщает Председателю секретную информацию, которая должна помочь советским лётчикам уничтожить эти самолёты.

Однако, один самолёт всё таки прорывается к Москве. И Президент, и Председатель понимают, что если Советский Союз нанесёт ответный удар, то ядерного Холокоста не избежать.

Москва уничтожена. Что сделать, чтобы советские начальники поверили – эта атака не хитрая американская игра, а трагическая ошибка?

Президент принимает решение. Он даёт команду сбросить бомбу на Нью-Йорк. Он знает, что погибнут сотни тысяч, а может быть миллионы людей. В Нью-Йорке сейчас его жена, он знает, что жена и дети старого друга бригадного генерала Уоррена Блэйка – живут в Нью-Йорке. Но он думает, что это единственный способ избежать большой ядерной войны.

Генерал Блэйк выполняет приказ президента и после этого кончает с собой.

 

***

Дело о плагиате до суда не дошло – стороны договорились сами. Условия не разглашались. Стало известно только, что Янгштейн продаёт права на прокат фильма «Система безопасности» фирме Colambia (то есть, продюсеру «Стрейнджлава» и что «Система безопасности» выйдет в прокат не раньше, чем через шесть месяцев после премьеры «Доктора Стрейнджлава».

 

***

Сидни Люмет снял очень эффектный фильм, я бы даже сказал – фильм с европейским флёром. С превосходно написанным Уолтером Беренстайном сценарием, с очень ясной драматургией, c драматической чёрно-белой зернистой фактурой изображения (первоклассная операторская работа Джеральда Харшфилда). Крупные и сверхкрупные планы – камера подолгу останавливается на лицах, пытаясь разглядеть не только чувства, но и мысли человека, на которого направлен объектив. Особенно пристально она вглядывается в лицо президента, который доложен принять решение о жизни или смерти миллионов. Камера вглядывается в лицо Генри Фонда, и мы, безусловно, верим этому президенту. И даже дьявольский обмен руинами двух городов, ужасает, но не отталкивает нас – другого выхода из создавшегося положения не было. Не было в том мире, который показывает нам Люмет.

Проблема, однако, в том, что в нашем реальном мире ни Эйзенхауэр, ни Кеннеди, ни все последующие президенты не могли похвастаться тем, что им верили так, как веришь «президенту Генри Фонда».

А представьте себе тех, кто мог бы оказаться собеседниками Эйзенхауэра или Кеннеди или следующих президентов: Маленкова, Хрущёва, Брежнева, Черненко, Андропова.

Кому из них вы бы поверили? Способны ли эти люди хотя бы осознать предложение, которое делает – и выполняет – «президент Генри Фонда».
Уже приняв решение, президент спрашивает своего друга генерала Блэйка, помнит ли он библейский рассказ об Аврааме. Блэйк сразу понимает, о каком эпизоде истории Авраама идёт речь:

«Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака и пойди в землю Морна, и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе».

Президент как будто бы объясняет свое решение ссылкой на библейский авторитет.

Но эта история из книги «Бытие» заканчивается совершенно иначе, чем история, рассказанная в фильме.

«И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова, и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров.

И простёр Авраам руку свою, и взял нож, чтобы заколоть сына своего.

Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам!  Он сказал: вот я.

Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего; ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога, и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня»

Очень возможно, если бы Бог не остановил руку Авраама, иудео-христианская цивилизация была бы другой, мы все были бы другими. Мы бы жили в мире, где можно потребовать и принести в жертву невинную кровь.

Президент решает принести в жертву 8 миллионов жителей Нью-Йорка – иначе сказать берёт на себя функции Бога – в надежде спасти остальные 250 миллионов. Но спасает ли он их? Этим 250 миллионам придётся создавать иное общество, в фундаменте которого, кровь 8 миллионов человек.

Но все эти рассуждения – игра ума, и они не очень соотносятся с реальной жизнью, в которой в президентском кресле никогда бы не оказался человек, похожий на «президента Генри Фонда». Почему? Потому, что человек с таким мышлением не может стать президентом. Потому, что невозможно стать президентом, не приспосабливаясь, не прогибаясь, не пройдя всю эту дорогу, которая делает человека политиканом. Но если убрать его, а на его место поставить какой-нибудь характер, хоть немного, хоть как-то соответствующий реальности, то вся конструкция немедленно разваливается.

Удивительное дело – повесть «Красная тревога», написанная в стиле журналистского репортажа, населена героями хорошими, разумными в которых хочется верит, но в реальной жизни, встречаются такие люди очень редко, можно сказать – почти никогда. В «Системе безопасности» действуют достаточно реалистические персонажи, за исключением центрального героя, придуманного авторами, но только благодаря ему вся эта конструкция имеет смыл. Сегодня это кино для киноведов, историков, профессионалов.

А вот «Доктор Стрейнджлав», в котором все фантастично, придумано, персонажи гротескны, карикатурны, смешны, а фильм по-прежнему жив.

Почему? Сошлюсь на Стэнли Кубрика: «Атомная война настолько фантастична и настолько чудовищна, что о ней невозможно рассказывать в привычных формах». Форма, найденная Кубриком, оказалась адекватной задаче.

 

(*1) Самолеты круглосуточно находились в воздухе – как американские Б-52, так и советские Ту-95, – чтобы в случае надобности нанести врагу ответный удар. Каждый Б-52 имел на борту две водородные бомбы. Надо полагать, что с подобным же грузом летали и Ту-95.

(*2) Сценарий фильма был номинирован на «Оскар». В номинации указаны все трое: Кубрик, Терри Саузерн и Питер Джордж.

(*3) Самолет В-52, разработанный в конце 40-х – начале 50-х годов, принят на вооружение в 1955 году и будет оставаться в строю как минимум до 2030 года. С 1955-го самолет модернизировался восемь раз, от В-52А до В-52Н. На момент публикации повести реально существовал В-52F.

(*4) В 2002 году мы узнали, что даже в полушаге. Советская подводная лодка Б-59, не получив вразумительных инструкций о протоколе применения ядерного оружия, отправилась в Карибское море. 27 октября 1962 года у берегов Кубы подлодка Б-59 была окружена группой американских кораблей – 11 эсминцев и авианосец «Рендольф» – и обстреляна с самолета.

Вероятно, это был предупредительный огонь потому, что Кеннеди отдал ясное распоряжение: ни в коем случае не открывать огонь по советским судам без его личного приказа. 

Не обращая внимания на то, что американцы подают какие-то сигналы, командир лодки капитан второго ранга Валентин Савицкий приготовился выпустить по авианосцу атомную торпеду. И если бы его не остановил его заместитель, тоже капитан второго ранга Василий Архипов, выпустил бы. Один капитан второго ранга собрался уничтожить человечество, а другой капитан второго ранга человечество спас.

Что тут сказать? Если такая власть может оказаться в руках каждого подполковника, то просто чудо, что мы ещё существуем на Земле.

Кстати, в октябре 1964 года, когда соратники решили вытолкнуть Хрущева из Кремля, одним из обвинений, предъявленных ему, было и то, что он проявил слабость во время Карибского кризиса.

 (*5) Такое прозвище получил непойманный серийный убийца, орудовавший в Лондоне в конце 80-х начале 90-х годов ХIХ века. Жертвами Джека-Потрошителя были проститутки из трущобных районов Лондона – он перерезал своим жертвам горло, а затем вспарывал живот.

(*6) А зачем останавливать если сам товарищ Сталин говорил: «Нужно понять бойца, прошедшего тысячи километров сквозь кровь и огонь, и смерть, если тот пошалит с женщиной или заберёт какой-нибудь пустяк» (Милован Джилас «Лицо тоталитаризма», «Беседы со Сталиным», Новости, М., 1992, стр. 71-72).

Имеющиеся в продаже книги Михаила Лемхина

Вернуться никуда нельзя

Разговоры о кино, фотографии, живописи и театре.

Предисловие Наума Клеймана.

Издательство «Читатель», Санкт-Петербург, 2012, 480 стр.

Книге присуждён диплом Гильдии кинокритиков и киноведов России.

Цена книги $ 30 (стоимость пересылки внутри США включена). 

***

“Фотограф щёлкает, и птичка вылетает”

Предисловие Вяч. Вс. Иванова, послесловие Юрия Левинга.

Совместное издания «Американского фонда Булата Окуджавы» (Лос-Анджелес) и и-ва «Читатель» (СПб), 2015.

Книга форматом 8,5 на 8,5 дюйма, 78 страниц.

Цена книги $ 35 (стоимость пересылки внутри США включена).

Желающий приобрести книги отправляйте чеки по адресу:

Mikhail Lemkhin 1811  38 Ave., San Francisco, CA 94122

(Не забудьте указать обратный адрес, а также хотите ли вы, чтобы автор подписал вам книгу).