Юрий Фридман-Сарид | Мои Теилим

Мои Теилим*

…Господи, учишь меня, учишь – и все без толку.
Беру себя в руки – да руки, похоже, ослабли.
Ты же знаешь Сам: сколько ни корми волка –
А он опять наступает на те же грабли.
Надоел я Тебе, наверное, до смерти, уж прости.
Все никак не получается повзрослеть да вырасти.
Господи, я так устал от своей дурости –
Дай мне еще немного Твоей милости…

***

Как понять, для чего тебя выбрал Всевышний,
Где и как отыскать эти скрытые смыслы?
Я ответа прошу, а ответа не слышно –
Лишь намеки да символы, знаки да числа…
Есть Закон. Много их, толкований Закона,
И слова – не заменят послания свыше.
Может, ветра порыв или дождь заоконный
Содержали ответ – только ты не услышал…

***

Как Он связал все это – не пойму,
но не могу найти малейший сбой:
я в поисках себя – пришел к Нему;
идя к Нему – я стал самим собой.

***

…Встречать, как чудо, новую зарю,
мотаться по нехоженым дорогам…
С людьми о Боге я не говорю –
о жизни разговариваю с Богом.

***

…сотворенный по образу и подобию
Твоему, и печатью Твоей отмечен,
дай под ношу Твою я подставлю плечи –
может, будет Тебе хоть чуть-чуть полегче.
подожди-ка… попробую взять удобнее…
не пойму – как Ты тянешь ее, Предвечный?

***

Как Твой дом божественно красив,
как неповторимо свят и светел!
Господи, я так Тебя просил…
Господи – спасибо, что ответил.

***

…паутиной желаний захвачен, опутан, обвит –
и тебе, человек, от нее достаются лишь крохи…
Господи, научи меня бесконечной любви,
Господи, раствори меня в бесконечной любви,
Господи, унеси меня в бесконечной любви
на вдохе.

***

…то ли это привиделось, Господи, то ли приснилось,
может быть – просветлел, ну, а может – поехала крыша…
я вдыхаю любовь Твою, Господи, я вдыхаю любовь –
и она превращается в милость!
и свою благодарность Тебе выдыхаю неслышно…

***

…уплываю… по воде, по небу ли
унесло под сенью этих крыл!
Господи, да если б Тебя не было –
ну кого бы я благодарил?

***

Модэ́ ани́* – благодарю, Всевышний,
за этот мир и этот окоем.
Благодарю за то, что я не лишний
на бесконечном пиршестве Твоем.
Благодарю за то, что я допущен
увидеть звезды там, над головой.
Благодарю Тебя, Живой и Сущий,
за то, что существую – и живой!

*«Модэ́ ани́» – утренняя благодарственная молитва после пробуждения. «Благодарю Тебя, Царь Живой и Сущий…»

Молитва

Надеваю, как Ты заповедал, кипу и талит,
возлагаю тфилин – драгоценны коробочки эти –
и молитвой отцов на губах оживает иврит,
хоть и поздно я вспомнил о нашем с Тобою Завете…

Вот, стою пред Тобою – с распахнутым сердцем стою!
Сын Адама, я тоже был изгнан из райского сада.
Я прошу об одном: дай вернуться мне в Землю Твою,
чтобы в ней умереть, – ну, а большего мне и не надо…

Дай мне силы простить тех, кто ложью меня убивал,
пусть простят меня все, перед кем я по жизни виновен.
Я раскаялся, Господи – это не просто слова,
Ты же в сердце читаешь и сразу поймаешь на слове.

Я стою пред Тобою – шальной и упрямый еврей –
усмиряя себя, и не жду за смиренье награды.
Дай увидеть потерянных годы назад дочерей,
дай хоть слово сказать им – а большего мне и не надо…

Дай мне время успеть и добром отплатить за добро.
Денег нет у меня, а долгов – непролазная чаща.
В бороде, а не в банке собрал я свое серебро –
пусть оно обернется друзьям серебром настоящим.

Успокой мое сердце, прошу, от ненужных страстей –
в этой жизни с лихвой мне досталось и рая, и ада.
Я б еще побезумствовал, Боже, да годы не те…
Ты услышал меня? – Так ведь большего мне и не надо…

***

То ли просто устал, то ли медленно сходишь с ума
по ступеням осклизлым, куда-то за руку ведомый.
От сумы не ушел, а когда опустеет сума —
и тюрьма поневоле покажется сказочным домом,
где и крыша и стены, и стол, и еда, и кровать —
все, что требует здесь и сейчас ненасытное тело.
Мне б грехи отмолить да последние связи порвать
перед тем, как уйти — чтобы легче душа отлетела…

***

И опять не заснуть, и опять сигарета –
То ли осень пришла, то ли близится старость…
Все равно, хоть не хочется думать об этом,
Поневоле гадаешь: а сколько осталось?
И оно прорывается снова и снова
Непокоем на сердце, ознобом по коже.
И не спишь, и пытаешься выразить словом
То, что выразить словом никак невозможно.

Stranger in the Night

Бродишь, сошедший с ума от бессонницы,
молишься суке-Луне.
Что тебе мнится, о чем тебе помнится
в этом смурном полусне?
Даты помечены бритыми щелями
(трах, недотрах, перетрах).
Колется жизнь иглою Кащеевой
в отяжелевших шарах.
Молодость высохла, старость не лечится –
незачем прятать иглу.
Смуглая смерть, марокканка-минетчица,
курит косяк на углу.
Кольца пускает губою натруженной,
аура из конопли.
…Ангелы ждут с напряженными ружьями –
вовремя выплюнуть «Пли!».

Романс

Недопитый коньяк навсегда потерял аромат,
Догорела свеча,и окурки уже не дымятся.
Эту пьесу играют какое столетье подряд,
И у нас не премьера, а значит – не надо оваций.
Мы не дети давно, и сейчас далеко не весна –
Только горечь в глазах, только прожитый опыт на лицах.
Я по старым счетам расплатился еще не сполна,
Так что очень прошу: постарайся в меня не влюбиться…
И не то, что боюсь… и не то, чтобы чувство вины… –
Обжигались не раз и тонули, не ведая брода, –
Мы хлебнули всего, мы устали от этой войны,
А осколки под сердцем болят и болят в непогоду.
Посидим в тишине, понимая друг друга без слов, –
До звезды на рассвете, до первой проснувшейся птицы…
Мы молчим обо всем, так давай – помолчим про любовь.
Как с тобой хорошо… постарайся в меня не влюбиться…

Воин

1. …мы любили кровь,
над врагами глумились павшими,
раздвигали ноги
их женам, схватив за гривы.
мы творили богов
по образу и подобию нашему,
и поэтому боги
были алчны и похотливы.
а потом, умирая, –
отравленные, зарезанные, –
уходили вглубь
тишины, которая снилась,
где ни ада, ни рая, –
того, о котором грезили, –
трепетанием губ
ощущали Его милость…

2. Я умею бить – не умею петь. У меня в ладонях застыла медь, у меня в коленях танцует смерть и клокочет война в груди. Я пройду тропой – не качнется лист, я почую дым, если воздух чист, я исчезну тенью, заслышав свист, – не ходи за мной, не ходи. Не пытайся вплавь, не пытайся – влёт, побежишь по льду – так уйдешь под лед. Я иду один – это мой поход, не отыщешь моих дорог. Я не знаю, где мне придется лечь, где застынет взгляд и умолкнет речь, но со мною Бог, и со мною – меч…
А останется – только Бог…

3. …Смертное ложе – только бы не кровать,
Только бы видеть небо над головой…
Ночью снится покой – устал воевать, –
Значит, скоро предстану перед Тобой.
Значит, снова пора отправляться в путь,
Замысел Твой исполнив – от сих до сих.
Дай лишь успеть на ухо Тебе шепнуть:
– Господи мой, – спасибо Тебе, спаси…

***

Доверяю Всевышнему, верю руке и ножу,
глазомер еще точен и руки пока не дрожат.
В Дом учения, Господи, снова и снова вхожу,
где Тебе возношу я молитву искусством ножа.
Все рождается в центре, из центра уходит вовне,
нож ведет за собой и молитва моя высока.
Кто-то молится словом – а я в громовой тишине
поднимаюсь к Тебе по гармонии взмахов клинка…

Смерть воина

Нет сокровищ дороже простого меча железного,
Нету радости чище и выше, чем радость боя,
И когда войдет прямо в сердце чужое лезвие –
То пускай же навеки пребудут они с тобою!
Ты напиток богов, что ласкает клыки, не лакал еще –
Наконец-то получишь все, что душа алкала!
…Это Черная Кали раскрыла свое влагалище,
Это ангел смерти уносит тебя в Валгаллу.

***

Человек-неудачник однажды на склоне лет,
состоявших из болезней, потерь и напастей,
вдруг выигрывает в лотерею счастливый билет –
потому что в книге судьбы после всех этих горьких лет
ему было записано охуенное счастье.
Он не верит себе. Он показывает билет жене.
Вечером они строят планы на остаток дней:
домик у моря, там, где растут оливы…
Той же ночью человек умирает с улыбкой во сне.
Умирает, как и написано – охуенно счастливый…

Уход (диптих)

Скоро наступит лучшее время года; выпей вина, поешь оливок и хлеба. Выбери день и час твоего ухода – чтоб, уходя, над собою ты видел небо. В самом конце лета или в начале осени, лучше под утро, когда запоют птицы. Постарайся успокоить ум, ничего не бойся: не забывай, что все это тебе снится.

***

В этот миг перехода, каким бы прекрасным он не был,
когда вырвешься ты наконец из телесного плена,
уходя по спирали наверх в предрассветное небо –
оглянись на прощанье, взгляни на свою ойкумену.
Этот дом, этот сад, это поле и этот ручей –
да пребудут с тобою на вечность в реальности смерти
фотографией, взятой на память в бумажном конверте,
запечатанном лентой отсчитанных дней и ночей…

***

…на высоком бархане песок засыпает мне голени,
никого не встречаю в краю опустевшем и голом…
я на легком дыхании уплываю во Внутреннюю Монголию
и бреду там в молчании, внутренним тихим монголом…

Странник

Покрывается прошлое пылью густой,
Мне судьба – по зыбучим пескам идти.
На дворах постоялых плачу за постой
Серебром поистершейся памяти.
Сколько лет я по этой дороге иду –
Все предсказано было заранее.
Кто накормит меня – заплачу за еду
Золотыми динарами знания.
A когда с моих глаз упадет пелена –
Путь закончен, долги отработаны –
Ты налей мне последнюю чашу вина
И прими, как оплату, мои письмена
Да пустую суму переметную…

Теилим* – псалмы царя Давида

Юрий Фридман-Сарид (© Bull Terrier)

Фотоиллюстрация Yackov Yacki Sechenko