Валерий Румянцев | Басни

Солнце и Сосулька

 Себя Сосулька сильно уважала,
Поскольку лихо Солнце отражала.
Она сияла россыпью огней,
И все в округе любовались ей.
– Что Солнце без меня? Желток яичный, –
Она любила часто говорить. –
Кто красоту способен оценить,
Тем сравнивать нас даже неприлично.
Оно сияет – мне благодаря.
Вот ночью сплю – и что с его лучами?
– Позволь, – вмешался Лист Календаря, –
Но ведь его и нет ночами!
– Конечно, нет. Как без меня светить?
Вот и спешит оно стыдливо скрыться.
А впрочем, в этом грех его винить:
Не всем с огнём в груди дано родиться.

Тут Лист Календаря на снег упал:
Быть может, обморок, а может, вышло время.
Сильнее воздух нагреваться стал.
Сосулька вдруг почувствовала бремя
Прожитых дней и неустанных дел.
Температура вверх пошла помалу,
И кончик носа всё сильней потел.
Потом без сил Сосулька с крыши пала.
А что же Солнце? Странно, но оно
И без Сосульки светит всё равно.

Хоть критики поэтов вечно поправляют,
Стихи живут, а все поправки тают.

Гнёт

 Работал Гнёт в номенклатуре
И сам себя превозносил,
Бюрократические бури
Спокойненько переносил.
Давил он профессионально
На всех, над кем поставлен был,
И в результате гениально
Всё лишнее давно забыл.
Одно он знал: его работа
Следить, чтоб вверх никто не лез,
И, если всё же вылез кто-то,
Знать, нужно увеличить вес.
Но вот однажды забродили
По Гнётом в бочке огурцы,
Они на митинги ходили,
Кричали: “Довели, отцы!
На совесть раньше нас солили,
А нынче экономят соль!..”
Короче, непорядки всплыли,
И Гнёт был брошен на фасоль.
Навряд ли это пониженье,
Фасоль ведь царская еда.
Когда ж и там пошло броженье,
Гнёт вспомнил про свои года.
И был на пенсию с почётом
Отправлен, чтоб дожить свой век.

Бывает очень схожим с Гнётом
Иной известный человек.

 Змея

Красавица Змея влюбилась в Попугая,
Ей нравилось, как он зверей ругает.
Бесстрашно дураками всех зовёт,
На когти невзирая и на зубы,
И, хоть порой бывает слишком грубым,
Ему идёт.
Змея, от страсти изнывая,
На пне лежала, чуть живая,
Следила за предметом грёз,
Который ахинею нёс
И, лихо прыгая по веткам,
Змею провозгласил кокеткой,
Чем и довёл её до слёз.
Любовь и ненависть способны
Легко переходить друг в друга,
И это, в принципе, удобно,
Поскольку всё идёт по кругу.
Змея вдруг сразу ощутила
Такую злость на Попугая,
Что вмиг его бы проглотила,
Будь он в то время досягаем.
Решив зов сердца превозмочь,
Отныне жить лишь головой,
Змея отправилась домой
От бессердечной птицы прочь
И уползла, хвостом играя,
Но в зубе затаила яд.
Теперь кусает всех подряд,
Хоть держит зло на Попугая.

Мораль здесь, к сожалению, не нова:
Мы часто платим за деяния другого.

Старая история

Сюжет известен всем: Лиса, Ворона, сыр,
Но диалог другой – ведь изменился мир.
– Когда б читала ты творения Крылова,
То хоть одно произнесла бы слово.
“Жди, – думает Ворона, – я не дура…”
– Но у Ворон столь низкая культура,
Что ты и букв знакомых не найдёшь.
Куда тебе читать!
“Какая ложь!”
И не стерпев последней лисьей фразы,
От возмущенья потерявши разум,
Ворона каркнула, лишив себя обеда…

Без выдержки не может быть победы.

Дятел

У каждого свой в жизни крест,
И сокрушаться нет причины.
К примеру, Дятел. Сколько мест
Сменил он в поисках личинок.
Другой бы клял свою судьбу,
Что не осыпан путь цветами,
А Дятел молча – тут да тук –
Долбил кору, как капля камень.
Однажды в лес пришёл Грин Пис
И к Дятлу: “Эй, угомонись!
Деревья к нам с любовью,
А ты им делать больно?
Лети, садист, отсюда прочь,
А то ведь можем и помочь.”
Что ж, Дятел взял да улетел,
Ни с кем он спорить не хотел.
Теперь в другом лесу стучит,
А прежний лес жуком побит.

Гуманность с ограниченным рассудком
Играет часто очень злую шутку.

 Хомут

Жаловалась Лошадь Поросёнку:
– Хорошо тебе. Сидишь в хлеву.
Поят, кормят сытно вас с Бурёнкой.
Отчего такое, не пойму.
Вот о вас забота, как о детях.
Я же в постоянной маяте.
Нету справедливости на свете.
В чём же дело?
– Дело в хомуте.
Поросёнок рыльце важно поднял
И сказал задумчиво: ”Хомут
Ты надеть позволила сегодня,
Значит, соглашаешься на труд.
У хозяев вредная привычка
Всем надеть пытаться хомуты.
Я вот возражал категорично.
А зачем же согласилась ты?
Что ж теперь судьбу винить и злиться,
Ты сама причина всех невзгод,
Так что остаётся примириться.
Кстати, знаешь, завтра – Новый год.
Праздничный обед, я слышал, будет.
Ух, я и наемся от души.
А тебя опять погонят люди
Лес возить в какой-нибудь глуши. ”
– Да, ты прав, – Лошадка согласилась
И ушла в конюшню горевать.
Этой ночью бедолаге снилась
Хомутов бесчисленная рать.
А наутро – тяжкий воз с дровами,
Словно на дворе не Новый год.
В хате же за длинными столами
Песни пел подвыпивший народ.
Лошадь даже в сени не пускают,
Предстоит ей мёрзнуть на ветру.
Поросёнку же судьба иная:
Он на блюде с яблоком во рту.
Лошадь в хату сквозь окно глядела
И вздыхала: “Как же мир суров.
Вот и на него хомут надели.
Ох, и много в мире хомутов!”

 Ишак и Муха

Ишак и Муха спорили о том,
Жить лучше с крыльями или с хвостом.
У каждого был веский аргумент,
Казалось, спор вовек не завершится.
И вдруг всё кончилось в один момент.
Пришли к консенсусу, как говорится.
Удар хвостом поставил точку в споре –
И Муха стала точкой на заборе.

Мы на мораль не станем брать патент:
Хвост – в споре самый веский аргумент.

 Червяк-”путешественник”

Червяк был юн и глуп. В душе романтик.
Решил покинуть он родимый дом
И без каких-нибудь особенных гарантий
Жить лишь своим умом, своим трудом.
Он в путь собрался. Родичи рыдали,
Считая, что свихнулся он вконец,
Они его остаться убеждали,
Но глух был романтический юнец.
Он утром выполз из навозной кучи
И с радостью пустился в дальний путь.
Толкаемый энергией кипучей,
Решил сначала землю обогнуть,
А там, быть может, выбрать край получше
И поселиться в нём на склоне дней.
Но вскоре память о навозной куче
Мешать движенью стала всё сильней.
О, голос Родины! Как мог он усомниться,
Что на земле не сыщешь лучше мест;
Ведь даже курица — неграмотная птица —
И та не покидает свой насест.
Он полз назад. Уже кончались силы,
И голова была бессмысленно пуста.
И вдруг донёсся аромат родимый,
И он узнал знакомые места.

Среди друзей он часто вспоминает,
Как он прополз когда-то белый свет,
И молодёжь привычно поучает,
Что лучше Родины на свете места нет.