Для того, чтобы живопись сохранилась как можно дольше и чтобы картина не подверглась нападениям гнилостных бактерий, а ее поверхность не потрескалась, холст следует перед началом работы тщательно проклеить, то есть, правильно загрунтовать. Гнилостные бактерии, конечно, рано или поздно всё же нападут и произведут свою паразитическую деятельность, со временем превратив картину в хлам, но если картину хранить в сухом помещении, это случится не скоро, а лет через 600. А, может быть, и тысячу. Но это когда в сухом помещении и когда обычные бактерии, а если картину хранить в средневековом подвале Карлова моста, где водится особый тип гнилостных бактерий, которые пожирают всё, даже камень, то картина эта уже лет через 20-30 превратится в такое затрапезное состояние, как будто ей уже 600 лет. Она потускнеет, появятся характерные трещины, поверхность покроется серой плёнкой. И тогда ни один специалист в области искусства не сможет определить возраст этого полотна. Разве только по подписи и по стилю письма…
Свою живопись я решил подписывать Карл IV и прятать ее в подвале Карлова моста, где сгнили 20 лет моей жизни. То есть, не её самой, а моих графических рисунков, нарисованных за последние 20 лет. (А это и есть жизнь!). Плесень, живущая в этом подвале, такая агрессивная, что способна превратить любую бумагу в кашу уже за полгода. Ее аппетит настолько силён, что съев бумагу, она тут же набрасывается и на другие вещи – дерево, рабочую одежду и даже на железо. Ничто из этих материалов не способно выжить под атаками гнилостной плесени Карлова моста!
Следовательно, мои картины, подвергшись уничтожающему воздействию этой плесени, через 20-30 лет будут выглядеть так, как будто их написал 600 лет назад настоящий король Чехии. Если кто-нибудь их найдет через 20-30 лет и обнаружит подпись и дату, это будет большая новость – король Карл IV, оказывается, не только был просвещенным во всех науках человеком, но и обладал талантом живописца! Причём свои картины прятал, видимо, не хотел, чтобы кто-то видел его за этим холопским занятием, а может, просто стеснялся показывать кому-либо свои несовершенные творения. Краски же, чтоб они не отличались от старинных, я изготавливаю сам, используя только натуральные ингредиенты – муку и красители из минералов и растений. Именно так и поступал бы Карл IV. Холст только льняной и льняное же масло. Кстати, эти ингредиенты очень любят гнилостные бактерии, которые в моём случае будут работать не против меня, а за.
Картины эти тщательно отреставрируют, сделав их значительно лучше, чем они были на самом деле, (ведь это будут делать профессионалы) и поместят в музей. Искусствоведы будут говорить, что эти полотна не лишены недостатков, и что выполнены они в своеобразной манере закоренелого самоука, – однако же, говорят о том, что Карл IV был, несомненно, чрезвычайно одарённым художником. Если в некоторых из своих картин я не буду прописывать детали, то искусствоведы скажут, что Карл IV на 300 лет вперёд предвосхитил появление импрессионизма и тогда Рембрандт перевернётся в гробу.
Спрячу я эти картины таким образом, чтобы в течении следующего капитального ремонта Карлова моста рабочие обязательно нашли их. Пока не решил, как, но решение обязательно найдётся, главное , – создать за предстоящий год картин 100 или 120, чтобы хватило для открытия музея Карла IV. Мне кажется, это неплохая идея – устроить своим работам вечную жизнь. Или почти вечную и, к тому же, послужить благородному делу прославления великого человека. А вдруг получится? Чем чёрт не шутит.
Ускоренный процесс «старения» нам только на руку. Как только картины приобретут необходимую консистенцию, рабочие тут же «случайно» их «найдут» и позвонят на местный бульварный телеканал «Нова», где их звонка тоже уже будут ждать. Этой афёрой уже руководит Клетчатый со свойственным ему размахом. От меня зависит только поставка «товара». Может быть, эта история послужит сюжетом для последующих текстов в дальнейшем. Во всяком случае, некоторый скандал устроить удастся, оставаясь целиком в тени.
Вместо клея ПВА для грунтовки полотна можно использовать яичный белок. Эффект получается тот же, то есть, краска на холсте держится великолепно, а вот гнилостным бактериям Карлова моста яичный белок придётся куда более по вкусу, чем клей ПВА. Представляю, как они обрадуются, когда я принесу им очередную порцию пищи – этот натюрморт, на котором я намазал яичным белком не только внешнюю поверхность, но на всякий случай и внутреннюю. Налетай, торопись, пожирай живопИсь…
Таким образом, процесс разложения холста значительно ускорится, ведь в нём теперь абсолютно всё натуральное – краски приготовлены на основе красителей, взятых с сухих кораллов и растений, замешал я их на пшеничной муке и льняном масле. Краски получились не только яркие, но и вкусные. Именно так их и делали в старину.
Правдоподобно, что Карл IV рисовал преимущественно натюрморты, поскольку, по легенде, своих занятий живописью он не рекламировал и на улицу с мольбертом не выходил. Дату на бутылке вина я обозначил 1366 годом, а сам холст 1372 годом и надеюсь, что сия дата не ускользнёт от внимания тех, кто будет впоследствии реставрировать это полотно. Эта дата не случайна. В 1372 году Карлу IV исполнилось 56 лет, столько же исполняется и настоящему автору этой работы, то есть мне – в этом году.
Натюрморт с фотографии. Размер 42/50.Карл IV. Тара только современная почему-то. М-да. Прокол. Ничего, в следующем натюрморте исправим.
Это тоже моё. Копировал известных мастеров… Могут сказать – «подделка». Хотя копировать старых мастеров никто никому не запрещал.
Александр Дедок