СОРТИРОВКА: Зинаида Вилькорицкая

Упала черная клякса на большой белый лист бумаги.
– Ой… Меня сейчас сотрут! – испугалась она.
– Как можно стереть такую красивую черную собачку, лохматую и немножечко грустную? – удивилась девочка Ида. – Это же шотландский терьер!

Здається, Всесвіт виглядає бездоганно.
Отвердли вимоги, для композицій чинні:
завмерла ніч у тебе під ногами..,
насущний день бринить перед очима..,
за спиною минуле причаїлось..,

Гена Севивончик появился на свет, чтобы переворачивать всё вокруг с ног на голову. В роддоме он перекричал самых голосистых младенцев, за что был досрочно выписан. К прискорбию соседей.

Почти педагогическая поэма

Давит, всё больше давит: ты не Давид...
Дело не в том, что не было Голиафа,
даже не в том, что тело не то да вид –
Иерусалим чужой, непонятна Яффа.

Пятьдесят оттенков абрикосового

– Шарль Бодлер сказал: «Настоящие художники не обращают внимания на современников. Они выпендриваются перед вечностью». Попробуем выяснить, как в этом плане обстоят дела у тебя. Не углубляясь в младенчество, школу и прочую зеленую юность, с чего начнем?

От имени редколлегии международного американского литературно-художественного альманаха «Новый Континент» поздравляю нашего постоянного автора Мириам Свердлов-Ленгефер с выходом в свет первой книги в издательстве GUTENBERG (Хайфа). Здоровья и вдохновения до 120, как в 20!

«Вы не видели моего Петю? Я проснулась, а его нет. И Сильва, собака наша, куда-то подевалась. Она с ним? Точно с ним? На рыбалке? Спасибо! Большое спасибо! Вы меня успокоили! Я думала, со мной что-то не то... Оказывается, со мной все в порядке. Почему же всё вокруг странным образом изменилось? Дом, где я живу… Не мой он. У меня другой был. Не обгорелый и не разрушенный. Красивый. С беседкой из винограда и розами. Наверное, мне надо для памяти съесть цветок сирени с пятью лепестками – и все пройдет. Я ничего не помню лишь потому, что сейчас не сезон сирени».

Жив-був кіт. У кота був художник.