СОРТИРОВКА: Ашот ГАЗАЗЯН

Гриша влюбился в вестерны ещё в детстве. Как посмотрел «Великолепную семёрку», так и влюбился. Ни о чём другом больше думать не мог, так что совершенно естественно дальше в новых ролях последовали немногословный Клинт Иствуд с брутальным Джоном Уэйном, красавец Гарри Купер с Юлом Бриннером с его неповторимой причёской, харизматичный Ли Ван Клиф с вечно щурящимся Чарли Бронсоном. И дальше, как в калейдоскопе – мустанги с бизонами, индейцы сиу, ирокезы, зуни и лакота, бешеные скачки на лошадях по прериям, кольты-винчестеры да скальпы со злодеев. И всё там было просто – ты должен выстрелить первым, ты должен ускакать дальше, и лошадь у тебя должна быть самая выносливая на всём диком Западе.

Никто в отряде так и не понял, как Хечо среди добровольцев очутился. У него были такие тонкие пальцы, что солдаты боялись, как бы он их не сломал. Мало ли, работа на фронте тяжёлая – и ящики с боеприпасами таскать нужно, и ямы копать, а вдруг бой рукопашный, а у парня пальцы, как у старой девы, недоучившейся в консерватории. Сам Хечо потом говорил, что просто забрался в автобус с мужиками и сел на свободное место у окна.

Сказать, что в будке сапожника Шакро было тесно, считай, ничего не сказать. Более или менее комфортно тут могли разместиться только два человека – сам мастер да клиент со своей обувью. Когда сюда кто-то заходил, Шакро щурил свои обычно круглые глаза, оглядывал посетителя с ног до головы и только тогда принимал ботинки или туфли. Не за всякое дело брался. Говорил, если вижу, что может ещё человек походить в старых туфлях, отсылаю обратно. Но когда человеку уже деваться некуда, садись и смотри, как я тебе деньги на новую обувь сэкономлю. Денег с людей Шакро брал редко. Зарабатывал игрой в секу. А когда в будке играли в секу, здесь обычно умещались все четыре человека. Сидят, проигрывают, курят. Говорят, ещё никто у Шакро не выигрывал. За глаза называли напёрсточником, шулером, но ходили и ходили. Верили в карту. И ходили, как на заклание ходили. Один Шакро не верил в удачу, потому и выигрывал. Молдаване в уральской ссылке научили, как это делать.

"Пианино", сборник рассказов, Издательство "Коллаж" (Ереван), 2021, 316 стр., иллюстрации, тв. обложка, бумага 80 гр.

Всё приготовил к работе и сам приготовился. Сказку, думаю, напишу. Из глаз искры летят. Лев перед прыжком. Лань, готовая сорваться в галоп. Таксист, ныряющий последним на жёлтый. Фигурист, задержавшися в тройном тулупе. Жизнь протекает не мимо, а прямо по тебе. Готов, словом, изложить очередную историю на потеху друзьям. В полной уверенности, что именно она воодушевит их на подвиги гражданские, на воздвижение памятников нерукотворных, на слово ёмкое, на дело важное.

Всякий раз, когда Агаси поднимался по долгой крутой лестнице в свою небольшую комнатку под самой крышей, он вспоминал три деревянные ступеньки перед дверью в родительском доме. Всего три ступеньки, и ты уже дома. Там в окна ломилась сирень, а перед домом росла яблоня с самыми необыкновенными плодами в мире – синап. На столике прямо в коридоре всегда стояла корзинка, доверху наполненная яблоками. Когда дети прибегали с улицы, они сразу хватали по яблоку и хрустели ими за столом, пока мама возилась на кухне с керосинкой. Еды всегда было мало. Может, потому вкус хлеба, зелени, сыра и яблок из ахалцихского детства наворачивается на язык, как только вспомнишь о времени, когда все в семье видели друг друга каждый день...