Зинаида Вилькорицкая (Мадам Вилькори). Самый-самый – всех самее

Он был самый-самый. Всех самее. И всё у него было самое-самое – самой повышенной престижности.

Самые крутые родители родили его в самом крутом роддоме самой повышенной рождаемости. Самые ласковые нянечки – самой повышенной чадолюбивости! – возили его на самой заграничной коляске и садили на самый музыкальный горшок с самым заботливым подогревом. У него были самые яркие погремушки самой повышенной громкости, самые навороченные игрушки самой повышенной хрупкости, самая английская школа самой повышенной английскости, самые дорогие репетиторы с самым заумным IQ, cамый престижный ВУЗ.

Он питал нежные чувства к самой рыжей, самой конопатой хохотушке Зинке с зачуханного непрестижного райцентра. У Зинки был самый острый язык – острее самой острой бритвы, самый заразительный смех, самые синие глаза – синее синего неба – и самая подозрительная национальность, которая не вписывалась в его престижное будущее. Остудив нежные чувства к Зинке, он сформировал семью – ячейку общества, где было все самое-самое: жена самой правильной национальности, теща самой ходовой специальности и самый влиятельный тесть с самым набитым кошельком.

У него было все самое-самое, кроме самых синих Зинкиных глаз и самых рыжих Зинкиных конопушек. Самая выгодная должность самой пониженной сложности, самая солидная зарплата самой повышенной преувеличенности, самые солидные взятки самой возвышенной благодарности, самый богатый дом самой продвинутой оснащенности в самом престижном районе. Самые непослушные дети с самыми притязательными запросами. Самая страстная любовница с самым грандиозным бюстом самой запредельной силиконовости. Самые развесистые рога самой элегантной конфигурации. Самые дальние родственники самой повышенной несчастности – с самыми непомерными аппетитами.

Он был самый-самый. Всех самее. У него была самая блестящая лысина, самые наверсаченные галстуки, самый необъятный живот – и предстательная железа cамой повышенной предстательности.

Его оперировала самая компетентная медицина самой зарубежной страны. И у этой медицины были те самые глаза. Самые синие. Синее синего неба.

Можно сказать: «Но они ж его все равно не вылечили, эти самые-самые глаза? Отомстили за…»

Можно ответить: «Почему не вылечили? Вылечили. Но разве обязательно умирать сразу? Можно умереть и потом. Через год, два, три… Осознавая, что вожделенный престиж – дырка от золотого бублика – не сравнится с этими глазами, которые он мог бы видеть каждый день и всю жизнь».

…Гроб ему организовали самый престижный – самой экологической чистоты. Речи вещали самые клятвенные – самой красноречивой зевучести. Некролог накропали самый длинный – самой скорбной мрачности. А когда на его престижной могиле установили самый высокий памятник самой повышенной гранитности, самые старые вороны облюбовали его для обсуждения проблем самой злободневной насущности. А уж если уход за могилой был самой повышенной заброшенности, к чему сложно объяснять самые простые вещи?

Зинаида Вилькорицкая (Мадам Вилькори)