ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Под разным углом зрения

Чемодан, готовясь в путь,
Широко решил зевнуть.
Проглотил - не сплетни -
Гардероб мой летний!
А потом замками - ЩЁЛК! -
Ну, не чемодан, а волк!

Прозу Рады Полищук некоторые критики сближают с цветаевской поэзией. Не стану подтверждать это сравнение, не стану и опровергать. Передо мной сейчас не стихи Марины Цветаевой, а ее «Повесть о Сонечке», неожиданно давшая психологический ключ к трактовке «Романа-миража».

Гриша влюбился в вестерны ещё в детстве. Как посмотрел «Великолепную семёрку», так и влюбился. Ни о чём другом больше думать не мог, так что совершенно естественно дальше в новых ролях последовали немногословный Клинт Иствуд с брутальным Джоном Уэйном, красавец Гарри Купер с Юлом Бриннером с его неповторимой причёской, харизматичный Ли Ван Клиф с вечно щурящимся Чарли Бронсоном. И дальше, как в калейдоскопе – мустанги с бизонами, индейцы сиу, ирокезы, зуни и лакота, бешеные скачки на лошадях по прериям, кольты-винчестеры да скальпы со злодеев. И всё там было просто – ты должен выстрелить первым, ты должен ускакать дальше, и лошадь у тебя должна быть самая выносливая на всём диком Западе.

Карьера Рувена прервалась так же неожиданно, как и началась. А вообще, он сам её прервал и, похоже, ни разу по этому поводу не переживал. В отличие от своих непосредственных командиров, от комвзвода до комдива. Шутка ли сказать, лучший солдат израильской армии, которого знает вся страна, которому прочили блестящее будущее и должность начальника генштаба лет через двадцать, вдруг от всего отказывается и становится простым смертным.

Повесть рождена Перестройкой. В  конце 80-х – начале 90-х она входила в список бестселлеров. Вот краткая аннотация к повести. “Охранник Лучковский верой и правдой служит главному «бесу» Сталину, ввергнувшему страну в беззаконие и репрессии. Не сразу и не все он понимает, так как тоже дитя века, тоже сформировался в эпоху сталинизма. Тем выстраданнее его прозрение, тем сильнее ощущает он сокровенный смысл «закона сохранения вины», которому подвластны все жившие в то страшное время: и палачи, и жертвы”.

Окно в Судьбу не отворить.

Почти педагогическая поэма

Вообще-то его приставили ко мне совсем с другой целью - отслеживать каждый мой шаг, любое моё действие и передавать всё это в секретную службу “Центр информации обо всех и вся”.

Фотосалон находился в одноэтажном старом деревянном доме, на углу улиц Лапина и Дзержинского; Дзержинский был основателем ЧеКи, а Лапин был каким-то мелкотравчатым красным партизанцем - вот в их честь и назвали улицы. Впрочем, речь и не о них совсем...