ПРОИЗВЕДЕНИЯ

В Аренсхоопе – уютном немецком городке на берегу моря я прожил месяц в тишине и безмолвии. В библиотеке здесь почти нет книг на русском языке. Перечитываю на корешках знакомые фамилии писателей. Томас Манн, Иоганнес Бобровский, Элиас Канетти…

В начале девяносто второго года в Иерусалиме мела метель. Такой зимы не знали здесь лет сто. Пешеходы тонули в сугробах, машины выделывали на дорогах пируэты, ураган легко надламывал пальмы.

Кто, идя по нашим следам, возьмёт на себя труд прочесть поразительные истории нашего века, искажённые, изуродованные, заглушённые платными обманщиками?

В беседах с учениками рабби Нахман из Брацлава (Бреслова, как его произносили евреи) предсказывал, что в мир идет большое неверие, и счастлив будет тот, кто устоит в такие времена. Он отсылал учеников к текстам пророка Даниэля, который говорил …

«Мы в Америку не ездим», – говорят жители Брайтона. Это в том смысле, что Нью-Йорк им сто лет не нужен. Все, что нужно для жизни, работы, учебы, отдыха, есть здесь. Город в городе – Брайтон в Нью-Йорке.

Теперь уже никто не помнит, что побудило Лёню Шпульмана поехать в Россию. Не может вспомнить и сам Лёня. Конечно, не ностальгия. И, тем более, не служебные обязанности: Лёня работал клерком в небольшой бруклинской фирме, продававшей запчасти для холодильников.

Мы предлагаем вашему вниманию истории, свидетелем которых автор стал во время двух средиземноморских круизов на израильских судах. Поскольку все они объединены тем, что произошли на кораблях либо во время выходов пассажиров на сушу, назовем их вслед за неизвестной девочкой

Случается, что прозаики пишут стихи, а поэты прозу. Иногда одно успешно дополняет другое. Вот и в этой подборке стихов Михаила Кагарлицкого нас ждут иные интонации, исповедальные ноты, в которых звучат сомнения, переживания, горечь утрат и несбывшихся надежд…

Я опубликовал в газете стихотворение, посвященное памяти жертв Варшавского гетто. На следующий день мне позвонил местный композитор и сообщил, что он написал на мои стихи песню. Не думаю, сказал я, что эти стихи надо петь.

В 1990 году свояк, то есть муж сестры моей жены, Леонид Иоффе решил переехать с семьей из Ташкента в Калининград.