ПРОИЗВЕДЕНИЯ

На восемнадцатом году в Израиле вдруг вспомнилась эта история про куклу. Была она дорогая, сказочно красивая и куплена для двухлетней дочки незадолго перед отъездом. Так наскоро, что даже имени не успели принцессе дать.

Когда возносятся поэты,
А их стихи протяжным эхом,
Со всех сторон обняв планету,
Среди созвездий вспыхнут где-то.

Размыты границы меж «было» и «будет»,
Сценарий, как дуло, застыл у виска.
Реальности мира никто не остудит -
Превратности мига на вечных весах.

В 1977 году на кафедре русской литературы филологического факультета МГУ я защищал диплом вот с таким наукообразным названием – «История жизни чиновника в русской литературе девятнадцатого века как процесс формирования мещанской идеологии».

— Николайчуки, мать вашу за ногу! Вы когда уже звонок свой грёбаный подчините? Полчаса на него жму, жму, а он, зараза этакая, даже не пискнет! Забирайте вашу писульку. Да поживее, мне ещё в соседний дом топать. — Не узнать зычный голос почтальонши Клавдии Евдокимовны было невозможно.

Москва, Москва, как много в этом слове
Cлилось для сердца пожилой москвички:
В нелёгкой жизни сумаcшедшем плове
Кусок мясной - московская страничка.

Гроб устанавливают на крепкий свежесрубленный стол, покрытый тяжелым кроваво-красным плюшем. Мне приходится посторониться, а когда гроб едва не выскальзывает из чьих-то нерасторопных рук, я тут же подхватываю его, чем и заслуживаю тихое "спасибо". Пожалуйста!

Из цикла «Привал на обочине». Эпизод сорок первый

Дина Меерсон. Родилась в 1960г на Вятке. Высшее медицинское образование получила в Уфе. Работала в судмедэкспертизе врачом-лаборантом во Владимире. В Израиле с 1995г. Писала, кажется, всегда. Но … тихо, тихо, без публикаций, без официоза. Ни тебе лавров, ни труб с фанфарами. Правда, и без синяков с шишками. Может быть, пора показаться людям?

Он проснулся, словно бы ожил, и несколько секунд таращился прямо в Её лицо, которое тряслось над ним то ли от страха, то ли от того, что Она сама трясла Его за плечи. – Му-уж! Это муж! Это му-уж!!!