ПРОИЗВЕДЕНИЯ

А когда Женька опомнился, всё, собственно говоря, было уже кончено: из разбитого вдребезги окна подземного кондитерского магазинчика торчали толстые, в чёрных джинсах и вишнёвых модельных итальянских туфлях мужские ноги; двое отроков с пивом восторженно открыли щербатые рты; Надька, Женькина жёнка, в порванной бежевой блузке, беззвучно рыдала; а сам Володька, придавленный тремя ментами и закованный в браслеты, лежал носом к окурку «Camel»…

Как трудно порой бывает выбрать жениха неопытной девушке. Вроде и этот хорош, и тот ничего, и Пал Степаныч ещё в соку... Математика - царица наук - поможет.

Меня слова уже за душу не берут,
Я стал богат каким-то новым зреньем, 
Когда, - пускай, - все буквы перемрут, -
Не посчитаю это невезеньем.

Утром 31 декабря Валерий Петрович почувствовал себя плохо. Что-то испортилось в его мощном механизме, называемом телом. Жидкий солнечный свет последнего дня года осветил шторы. Он приподнялся на кровати, спустил ноги и въехал ступнями в остроносые ночные тапочки а-ля султан. Боль, словно ненадолго задремавшая змея, тоже проснулась.

Дворовая кошка Мурка переминалась с лапы на лапу. Животное с нетерпением ожидало, когда сильно подвыпивший жилец подъезда Николай Иванович Синицын, а по простому Колян, собрав в кулак растраченную в боях с зелёным змием силу воли, сподобится наконец одновременно нажать на домофоне заветные цифры 3 и 8, и желанный «Сезам», открывающий доступ в тёплый подъезд, соизволит допустить его к тёплой батареи отопления.

Я вдруг обратила внимание – сколько в доме книг! И книжный шкаф, и полки в два ряда, и стеллажи. Почти все книги мы читали. Дети читали некоторые по два раза. А как мы их доставали, это целая история.

Какая мощь у неизвестной зелени,
Когда её невероятный цвет
Стремится из асфальтовой расщелины
На Божий свет!

Вот, дорогой друг и читатель, предлагаю тебе забавную историю, которая приключилась со мной в то время. Возможно, она покажется тебе неправдоподобной и фантастической, но поверь, так было, и ничего я не придумал или выдумал в ней.

А к концу этого увядающего года вдруг – с каким-то мистическим, животным ужасом – осознаёшь, что те несколько людей, которые совсем недавно ещё жили, но перестали для тебя существовать навсегда – только плата за тех людей, которые благодаря тебе родились в этом году на Божий Свет.

Изумительно-злые грóзы
На осеннем царят пиру.
Что есть дождь, как не наши слёзы,
Испарившиеся в жару?!