Александр ПРОКОПОВИЧ | Эдиторское

Эдиторское

В любой стране заходишь в книжную лавку – и ты немножечко дома. Тома могут быть на любом языке, но ты почему-то понимаешь — про что и даже насколько хорошо. Черт его знает почему.

Взгляд хозяина лавки. Он знает, стоит у тебя что-то спрашивать или нужно дать побродить самому.

И вот ты у корешков. Все судят про обложки, а книги большую часть жизни стоят к миру корешками. Наткнешься на знакомые и ощущение дома усиливается. Совсем страшно в русских букинистах, от всех этих «макулатурных» серий и традиционных – белых томиков Маршака, синих Жюль Верна, черных Конан Дойла… Но даже на тайском, даже на иврите – остается какая-то связь. А уж, если видишь на корешке красную буковку «А». Будто подошел кто-то и обнял. Вот они рядом, свои астрелевские.

***

Тираж книги – это мера ее популярности. Все.

Популярность зависит в том числе от текста. Но только — в том числе.

Тема, известность автора, время – все сказывается. Кажется, что все логично, если забыть, что все это было вчера. Сегодня все не так.

Та популярность, о которой стоило бы говорить, просто кончилась.

Тираж в две тысячи уже не проклятие. Это просто тираж.

Люди больше не обязаны читать одни и те же двадцать томов. Выбор немного увеличился. В тысячи раз. А значит, и бестселлер – скорее случай, а не обязательная программа.

Интернет практически поставил знак равенства между нишевой и массовой литературой. Массовая становится все менее тиражной, а нишевая, за счет того, что добраться можно до каждого читателя – обретает силу.

Так происходит не только с книгами. В книгах медленнее. В России инфраструктура до сих пор нацелена исключительно на продажи бестселлеров. А… включаешь, не работает. Магазины – все те же, а читатели ушли далеко вперед.

***

Все редакторы ненавидят паровозы. И дело не в том, что железные дороги кому-то не угодили. Чтобы запустить новую серию, или сделать успешный сборник – нужен паровоз. Громкая фамилия, которая будет гарантировать продажи.

Должно работать так – читатель увидел бренд и купил. В сборниках вообще все примитивно – а вместе с брендом купил и всех остальных. В сериях сложнее. Купив первый том, читатель подсаживается и хочет подобное же, а тут и серия подоспела.

Понятно, что к этому прилагается тема, оформление и главное – прекрасные тексты авторов, которые пока еще не стали брендами.

Проблема в том, что не каждый жанр, не каждое направление может похвастаться паровозом.

Кстати, посчитать, кто является паровозом, а кто нет, довольно легко. Среднепотолочно, бренд может подарить 10% от собственного тиража. То есть, прекрасный автор, продающийся в среднем тиражом в 5000, что очень неплохо, может подарить 500 экземпляров к тиражу. Берем предполагаемый тираж автора неизвестного, от 1000 до 2000, добавляем 500 – и вот получили — от 1500 до 2500. Как бы не феерия. А вот, если у автора собственный тираж 20 000 – о! тут мы понимаем, что он практически гарантирует 2000, а ведь есть и текст.

Редакторы не любят паровозы, потому как это уже что-то выстрелившее, устоявшееся. А, если вы хотите запустить что-то новое? Нужен паровоз. А его нет. Его концептуально быть не может. Вариантов не так много – понадеяться, что текст нового, еще никому непонятного направления сам по себе вывезет и попытаться усилить шансы за счет оформления, и попытки орать про него на каждом углу.

И тут проявляется забавный казус конкуренции.

Издательства же должны ненавидеть чужой успех?

Нет.

Потому что успех у нового направления – означает, что дорога к читателю проложена. А значит, новые возможности появляются у всех. Вне зависимости от того, кто был первым.

***

Статистика самотека. В хорошем среднем случае одна рукопись из ста заинтересует редакцию. Если самотек квалифицированный, к примеру, у нас есть отдельный канал для текстов выпускников курсов «Мастер текста», процент поднимается до десяти. Причем большую роль играет не только качество текста, а понимание, что присылать, а что нет.

***

Третья книга.

Когда автор приносит первую книгу, редактор с тайной надеждой на то, что вот-вот откроет звезду выносит мозг всем и книга выходит.

А чуда не происходит.

Автор приносит вторую книгу. Редактор уже без особых надеж, но текст хорош, и несмотря на не феерические продажи первой книги, уговаривает издателя выпустить и вторую.

Вторая как-то ведет себя на рынке. Но рынок не порван.

И вот третья книга. Редактор вообще без надежд. Но книга – хороша. Лучше первой и второй. Понимая, что уговорить издать книгу на фоне не особо продаж первой и второй почти невозможно, все же пытается продавить печать…

Аргумент – эта – третья – книга – лучшая. Лучше и первой, и второй.

И слышит редактор ужасающий вопрос.

Ну ок. Третья книга прекрасна. А нельзя было начинать с нее?

И как бы чем тут крыть?

А фишка в том, что третьей бы не случилось без первой и второй.

***

Книжное величие.

Звучит – ого. Есть масса книг, которые считаются великими, совершенно не из-за того, как они написаны. К примеру, просто потому, что они сохранились. Дошли до наших дней. Ура. Или написаны на тему, которая была страшным вызовом тогда, а теперь считается общим местом, но когда-то… Допустим, про рабство или про гендерное равенство. И тут важно, чтобы в момент публикации книга получила отклики, а иногда даже кого-нибудь «перепахала».

В результате — читатель берет с полки великую книгу из тех, что «ты не читал???!!!!» И все никак не может понять, и что тут? Вот здесь и сейчас там ничем особенным и не пахнет. Автор жил не в вакууме, а в определенном месте и времени… «Яма» Куприна в Киеве тех лет воспринималась не вполне так, как сейчас воспринимается тот же текст в Иерусалиме.

В базе любой книги лежит синтез – масса составляющих, самые понятные – сюжет, герои, мир, конечно, язык. Каждая составляющая, даже не будь она в данной книге главной, должна быть не ниже определенного уровня. Причем этот уровень часто связан с жанром. И привязка к тренду сегодняшнему – важна. Тоже может сыграть.

Со временем именно привязка – уходит. Остаются только собственно литературные козыри. Но существует определенна инерция и некое понимание роли книги. Это мое личное мнение, но стихи из «Доктора Живаго» заметно сильнее этой прозы, и я бы стихи оттуда вытащил, а прозу куда-то дел. Но тема, роль, отношение к автору, все это оставляет книгу в списке «обязательной литературы».

Мы живем в мире, где все увязано с множеством факторов. Успех книги часто связан с тенденциями, которые не будут работать уже через пару лет. Есть книги, которым немного повезло, и они не исчезают, они становятся детскими, хотя написаны совершенно для взрослых – Жюль Верн, Купер, Майн Рид… есть те, которые просто исчезают, а есть — остающиеся. Если анализировать эти тенденции, то спекулятив рано или поздно уходит, признательность к исторической роли книги обладает колоссальной инерцией, язык, герои, сюжет – пропуск в вечность.

***

Вопрос

Какие темы являются наиболее актуальными для книжного рынка?

Ответ

Тут штука в том, что как бы выносится за скобки качество текста. Сама по себе тема не актуальна до того момента, как не проявится в талантливой книге. И только после реализации становится все ясно. Я каждый раз с удивлением читал о том, что успех той или иной книги связан с темой. Да, ладно, может, это успех темы связан с книгой? Конечно, когда мы пытаемся понять, какой тираж поставить книге, то наличие спекулятивной темы – ИИ или сожжение Москвы – может сыграть свою роль. Но это тактические решения, это вопрос минимизации рисков, а не достижения успеха.

Вопрос

Может ли эмигрировавший автор писать о России?

Ответ

Две вещи. Первое – мы живем не в девятнадцатом веке. Авторы пишут не только о России, но даже о Португалии 16-го века и далеком космосе 24-го – и горя не знают. Сегодня все же отрыв от социума выражен не так остро. Зум. Скайп. Гугл.

Второе. Талантливый автор может все. Вопрос только в том, чего ему будет это стоить, сколько труда придется вложить в то, чтобы писать адекватно и актуально про то, где сам он уже не живет. Мне кажется, главная опасность кроется в том, что любая эмиграция фиксирует тот образ социума, из которого она выезжала. Это создает трудности.

Вопрос

В чем проблема перехода автора из жанра в жанр?

Ответ.

Первая – маркетинговая. Чем больше книг, предназначенных для одной аудитории выходит, тем больше эта аудитория. Она растет. Если автор экспериментирует с жанром, это, как правило, означает и эксперименты с аудиторией, он выходит вновь и вновь на новых людей, и начинает с нуля.

Вторая проблема – проблема мастерства. Конечно, в теории можно написать одну книгу, и она сразу будет гениальной. В реальности, чаще всего для того, чтобы выйти на какой-то уровень, нужны время и опыт. Если шарахаться по жанрам – есть риск не получить этот опыт. Мастерство автора подростковой литературы – это одно, а криминальной мелодрамы – совсем другое, историческая фантастика и современная проза создаются по разным законам, с различными навыками… а навыки нуждаются в наработке.

Конечно, плох тот автор, который не экспериментирует, но есть нюансы.

Вопрос

Сегодня читатель ждет больших циклов, но такое чувство, что издатель этого не замечает.

Ответ

Не уверен, что это вопрос. Впрочем, издатель в курсе, но есть кое-какие соображения. Выход любой книги – это некий риск. Есть ли риск в том, чтобы выпустить не одну книгу, а десять? Просто с учетом того, сколько стоит бумага, риск являет себя достаточно весомо (в электронном сегменте все несколько иначе). Возникает некоторое противоречие, читатель хочет цикл, а издатель не вполне понимает, насколько он «попадет». Поэтому выпускает цикл шаг за шагом, осторожно дуя на продажи. И да – это может отпугнуть читателя, а вдруг после второго тома уже ничего не выйдет? Смысл покупать первые два?

Это проблема. Пока уверенного решения не нашлось.

Вопрос

Уже прошло достаточное количество времени после введения санкций и огромное количество переводных авторов ушло. Как этим воспользовались отечественные авторы?

Ответ.

Хочется ответить коротко – никак… Авторская конкуренция не аналог конкуренции в автомобилестроении. Тут не происходит так – европейцы ушли, привет, китайцы. Да, издатели обращают больше внимания на авторов, которые остались на рынке, но это только дополнительные шансы. Покупка лотерейного билета. Осталось выиграть. Привыкший «ездить» на американской и европейской литературах, читатель не пересядет на японскую, китайскую или отечественную только потому, что нет вариантов. Есть вариант. Игры, фильмы, полежать на диване без книги. Перечитать кое-что из домашней библиотеки. Словом – если отечественный автомобиль может рассчитывать на то, что его купят в любом случае, то отечественному автору все равно надо соответствовать мировым стандартам.

Вопрос

Вам не кажется, что отечественные авторы дискриминированы? Им уделяют меньше внимания, меньше продвигают, чем мировых звезд

Ответ

Нет, не кажется. Мировые звезды, они не потому звезды, что их кто-то назначил, а потому, что они достигли этого уровня. Чаще всего, не издатели продвигают звезд, а звезды продвигают издателей.

Но у отечественных авторов есть колоссальные преимущества. Их тексты не надо переводить (а значит, не только они лишен искажений, но и процесс издания дешевле). Они лучше знают своего читателя. И то, чем дышит страна.

Отечественные авторы лучше и легче вписываются в медийное пространство.

При прочих равных условиях то, что автор отечественный, дает только преимущества.

Но – да. Надо еще и писать хорошо.

***

Принцип амебы. И я не про военную тактику. Я про то, как работает большое издательство.

Щупальца во все жанры и форматы. Вдруг что-то сработает. Если читатель отозвался –тут же появятся десятки вариантов того, что показало результат. Пока не будет слишком. А процесс поиска, процесс тычков во все стороны не прекращается.

Проблема в том, чтобы понять, еще или хватит. Убедились, что не продается, или просто надо попробовать еще немного. В теории где-то есть маркетологи, которые могут с цифрами в руках веско вынести свой вердикт. Кажется, они еще ни разу не смогли не ошибиться.

В теории, куда интереснее не пытаться вот так идти во все стороны сразу, а выбрать единственный он же верный путь и гнуть свою линию. А что, если этот путь, как бы он ни был хорош – все же… не приносит доход. Все? Как бы мы знаем целые поколения издателей, которые пытались разбить лоб о свое представление прекрасного, результат всегда один – «как называлось ваше издательство»?

Принцип амебы плавно перетекает в стратегию казино. Издательство может проиграть в той или иной серии, в каком-то направлении, но за счет того, что проектов много и они разные, остается в выигрыше.

Можно, конечно, сделать ставку на одного автора. На один жанр. А что потом? Всегда приходит ведь потом. Поэтому пока тебя кормит что-то одно – рискуешь, экспериментируешь, ищешь что-то еще.

***

Статистика самотека. В хорошем среднем случае одна рукопись из ста заинтересует редакцию. Если самотек квалифицированный, к примеру, у нас есть отдельный канал для текстов выпускников курсов «Мастер текста», процент поднимается до десяти. Причем большую роль играет не только качество текста, а понимание, что присылать, а что нет.

***

Книги можно не читать. Можно быть интеллектуалом, вообще обойдясь без художественной литературы (школьная программа – не в счет, подойдет и в формате хрестоматии).

Кажется, что это невозможно. На уровне восьмидесятых, чтобы попасть в «клуб» нужен был освоенный список литературы – Дюма, Верн, Дойл, Стругацкие, сонеты Шекспира, Гайдар… достаточно. Для особо продвинутых – Симонов, Булгаков, Ахматова, Пастернак – и вообще хорошо.

Теперь – нет.

И дело даже не в том, что авторов в доступе не десятки, а тысячи.

Есть сеть и сериалы, есть игры. Этого хватает.

Наверное.

Можно прожить всю жизнь на диете из чипсов, сникерсов и кока-колы, но кое-что (про здоровье забудем) останется в стороне.

Можно не читать книги. Это никак не скажется на карьере. И точно будет о чем поговорить.

А зачем читать? Просто это возможно. Эта дверь открыта, и было бы странно не зайти. Мне кажется, это как-то не по-человечески.

Александр Прокопович