Петр ДРАЙШПИЦ | Писатели

ПИСАТЕЛИ

Училка русского языка и литературы Александра Ивановна составила нам список авторов, которых нужно прочитать на каникулах. Мы с Мишкой решили читать вместе.

Вдруг Мишка говорит:

— Сколько можно читать других авторов? Пора и самим чего-то накропать!

Я с ним полностью согласился. Так мы решили стать знаменитыми писателями.

— Давай писать вместе, – предложил я Мишке.

— Как Ильф и Петров?

— Ну, да…

— Или как Сакко и Ванцетти?

— А это ещё кто такие?

— Не помню точно, но я эти фамилии на папиных старых карандашах видел. А карандашами что делают? Пишут. Значит, это какие-то известные писатели. Может даже классики уже, – заключил Мишка.

— Раз ты такой умный и всё знаешь, будешь диктовать, а я – записывать. Чтобы всё по-честному.

— Принято! – согласился Мишка.

— А что писать будем? Роман или повесть?

— Роман – длинно. Но если писать его в стихах, за недельки две управимся.

— А романы в стихах разве бывают?

— Ты что? А Евгений Онегин?

— Слушай, так давай о нём и писать будем. Он персонаж раскрученный – читатель сходу клюнет! А то назовём роман «Василий Байкалов», и все плеваться станут.

— Но «Евгения Онегина» Пушкин уже написал лет двести тому назад!

— А мы продолжение сочиним — «Евгений Онегин-2»! Мы же авторы. А у них – свобода творчества.

— Ладно, – согласился Мишка, – убедил!

Я сел за компьютер и приготовился к нелёгкому писательскому труду.

— Значит, так… – задумчиво произнёс Мишка.

ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН, КАК СТРАННО,

Он почесал затылок и завершил фразу:

ВЛЮБИЛСЯ В КАРЕНИНУ АННУ.

— По-моему, – сказал я, – начало удачное. Но почему любовь Евгения тебе кажется странной? Всё логично. Он – мужчина. Она – женщина.

— А разница! – занервничал Мишка.

— Какая разница?

— Большая! В возрасте! Он же глубокий старик был, когда влюбился. Древний, можно сказать даже!

— Отлично получается, – успокоил я Мишку, – значит, мы модный роман пишем. Поехали дальше!

Мишка воодушевился и, уже почти не задумываясь, продолжал:

КРИЧАЛ ЕМУ ПУШКИН – ПОСТОЙ!

— И сдерживал Анну Толстой! – вставил и я свои пять копеек.

— Молодец! – согласился с моим вариантом Мишка. — И у тебя способности прорезаются. Я с тобой ещё поработаю – настоящим писателем станешь! – похвалил он меня.

Мишка стал шпарить дальше.

НО БЫЛО УЖ ПОЗДНО, ОДНАКО,

ИЗ ГЕНИЕВ КТО ВИНОВАТ,

ЧТО АННУШКУ ЖЕНЯ БЕЗ ДРАКИ

В ВИШНЁВЫЙ ЗАВЛЁК ЧЕЙ-ТО САД.

— Очень даже реально, – похвалил я Мишку со знанием дела, – много лет назад я тоже посещал сад «Вишенка». Только мы, бывало, дрались…

БЫЛ ЧЕХОВ ХОЗЯИНОМ САДА, — не унимался Мишка, — И КЛАССИКОВ ОН УВАЖАЛ – Мишка стал торжественно серьёзен.

ПИСАТЕЛЬ ЯРЧАЙШЕГО СКЛАДА –

ВЛЮБЛЁННЫХ ОН НЕ ПРОГНАЛ.

— Вот тут я не понял, – сказал я, перестав стучать по клавишам. — «Писатель склада» — это как? Сторож склада – мне понятно. «Ярчайшего» — тоже. Там, наверное, пожар случился.

— Ты что, совсем дурак? – удивился Мишка и нервно заходил по комнате. — Склада характера – понял? И как это я с тобой сотрудничаю? – спросил он себя удивлённо. — Придётся тебя из нашего союза писателей удалить, – пригрозил он мне и принялся сочинять дальше:

НО СТАЛА ПОГОДА МЕНЯТЬСЯ –

ЗАБИЛ БОЛЬНО ВЕТЕР В ГЛАЗА.

ОСТРОВСКИЙ УСПЕЛ ПОСТАРАТЬСЯ –

ПОШЛА ЕГО ЧУДО-«ГРОЗА».

Мишка был явно в ударе. Я с трудом успевал за его фантазиями.

— Надо трагизма добавить – с жаром проговорил Мишка и тут же предложил иной вариант последней строфы:

БЛЕСК МОЛНИЙ И ГРОМА РАСКАТЫ-

ЗАБИЛ БОЛЬНО ВЕТЕР В ГЛАЗА.

ОСТРОВСКИЙ СТОЯЛ ВИНОВАТО,

А МИМО ШЛА ЧУДО — «ГРОЗА».

Я с уважением смотрел на Мишку – вот что значит творческий поиск!

А Мишка усугублял ситуацию:

ЕВГЕНИЯ БРОСИЛА АННА.

ОНЕГИН КРИЧАЛ ЕЙ – ПОСТОЙ!

ЗА АННУ КРАСНЕЛ, КАК НИ СТРАННО,

ПРЕД ПУШКИНЫМ Л.Н. ТОЛСТОЙ.

В том, что мы пишем бестселлер, я уже не сомневался.

ПЛАЩА НЕТ И ЗОНТИКА ТОЖЕ.

КРУГОМ НИ ДУШИ И НИ ЗГИ.

Мишка бегал по комнате и заламывал руки. Волосы его растрепались, лоб вспотел, глаза горели!

ДОРОГОЙ КТО АННЕ ПОМОЖЕТ?

НЕКРАСОВ, ХОТЬ ТЫ ПОМОГИ! –

Взмолился Мишка и бессильно опустился на диван.

Я сбегал на кухню, принёс Мишке воды и стал его успокаивать:

— Так мы до финала не доберёмся – ты бы силы поберёг.

Мишка отдышался и уже более спокойно продолжал:

И ВОТ ПО «ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ»

БРОСИЛАСЬ АННА БЕЖАТЬ.

РУКИ ПРОМОКЛИ И НОГИ…

Тут Мишка запнулся. Последняя строчка, уже готовая вырваться из его уст, неожиданно затормозила и забуксовала. Процесс застопорился… Мишка творчески заметался – садился, вставал, размахивал руками, сжимал ими голову, но дело не двигалось. Он опять стал медленно читать последнюю строфу, осторожно подбираясь к «промокшим» ногам». И когда третья строка была им произнесена, я вдруг выдал, не раздумывая:

ВСПОМНИЛАСЬ ГОРЬКОГО «МАТЬ»!

Это был прорыв! Такого Мишка от меня не ожидал. Я и сам не ожидал от себя такой прыти.

— Всё-таки, ты молодец! – похвалил меня Мишка. — Сразу видно, что я на тебя положительно влияю, – похвалил он и себя.

Окрылённые удачей, мы двинулись дальше:

ВДРУГ КТО-ТО АННУ ЗА РУКИ

СТРАШНО И ГРУБО СХВАТИЛ.

Мишка вошёл в образ и вцепился в меня обеими руками. Я с трудом продолжал печатать текст, понимая, что нельзя мешать его творческому порыву.

ЯСНО ВСЕМ – ШИЛЛЕРА ШТУКИ,

А ОТБИВАТЬСЯ НЕТ СИЛ…

Слабеющим голосом диктовал Мишка.

— Список Шиллера? – понимающе спросил я Мишку.

— Какой ещё список?

— Ну, фильм такой ещё был у Спилберга! Только я тут связи никакой не нахожу, – удручённо заметил я.

— По-моему, я поспешил, похвалив тебя – спутать великого поэта и драматурга с каким-то обыкновенным фашистом! – Мишкиному возмущению не было предела.

— Он как раз необыкновенным фашистом оказался – пытался я оправдаться, но чувствовал, что Мишка окончательно разуверился в моих умственных способностях…

— Пиши и помалкивай! – Мишка сосредоточился и произнёс:

ВЗЯЛИ «РАЗБОЙНИКИ», СХОДУ

БРОСИЛИ АННУ В «ОБРЫВ».

ПОГИБЛО ТАМ МНОГО НАРОДУ –

НИКТО НЕ ОСТАЛСЯ ЖИВ.

У меня мурашки пробежали по телу – ну и закрутили мы сюжетик!

НО ТУТ ПОДОСПЕЛ НАШ ЕВГЕНИЙ.

ЗА АННОЙ ПОЛЕЗ ОН В ОБРЫВ.

«Молодец, старикашка!» — мысленно одобрил я поступок Онегина.

И ХОТЬ НЕ СГИБАЛИСЬ КОЛЕНИ,

ЗАТО БЛАГОРОДЕН ПОРЫВ!

Последние слова Мишка произнёс как-то торжественно и весомо. Я посмотрел на Мишку и встал.

Мы молча постояли. Мишка явно собирался с мыслями.

— Будем Анну спасать, – решился он наконец:

В ПАЛАТУ ЕЁ ПОЛОЖИЛИ –

В ИЗВЕСТНУЮ НОМЕР

— Восемь! – подсказал я уверенно – там мама моя лежала и очень хвалила условия. Так что рекомендую.

— Да, ума у тебя палата, только не с тем номером, — усмехнулся Мишка.

В ИЗВЕСТНУЮ — НОМЕР ШЕСТЬ!

— Даже не спорь с классиком!

И ДОЛГО-ДОЛГО ЛЕЧИЛИ –

ВСЕХ МЕСЯЦЕВ НЕ ПЕРЕЧЕСТЬ.

«Так и залечить можно» — лишь только подумал я, как Мишка подтвердил мои худшие опасения:

НО ВСЁ ЖЕ СЛУЧИЛАСЬ КОНДРАШКА.

АННА СКОНЧАЛАСЬ В ЧЕТВЕРГ.

И ПУШКИН РЫДАЛ – БЕДНЯЖКА.

И СВЕТ ДЛЯ ТОЛСТОГО ПОМЕРК…

«Вырубили электричество», — подумал я, но вслух не произнёс ни слова. На всякий пожарный.

ДЕРЖАВИН УВИДЕЛ ВСЁ ЭТО

И «ПАМЯТНИК» АННЕ ВОЗДВИГ.

ТОЛСТОЙ ПОСМОТРЕЛ НА ПОЭТА

И МОЛВИЛ: ДЕРЖАВИН ВЕЛИК!

Остановить Мишку было уже невозможно:

А ГОГОЛЬ, В ЗНАК ОДОБРЕНЬЯ,

ХОТЬ БЫЛ ТОЛЬКО МЕСЯЦ АПРЕЛЬ,

ВЕЛИКИМ НА УДИВЛЕНЬЕ

ДЕРЖАВИНУ ОТДАЛ «ШИНЕЛЬ».

И ЭТО, КОНЕЧНО, НЕ СТРАННО –

БЫЛ ГОГОЛЬ ВЕЛИКИЙ МУЖ.

— Так он женатым же не был, – шепнул я Мишке, но тот лишь сверкнул глазами и мрачно завершил фразу:

НЕДАРОМ ОН ВНЁС НАШУ АННУ

В ЧИСЛО СВОИХ «МЁРТВЫХ ДУШ!»

«Вот так завернул в финале!» — подумал я о Мишке. Тот сидел опустошённый и какой-то торжественно-мрачный. Я тактично помолчал несколько минут. И когда увидел, что Мишка пришёл в себя, спросил:

— Эпилог писать будем?

— А вот это я поручаю сделать тебе! Посмотрим какой ты соавтор, – усмехнулся Мишка.

Я начал ходить по комнате, как прежде делал это он. Хватался за голову. Заламывал руки. Садился и опять вставал. Очевидно, все мысли покинули мою голову окончательно, не попрощавшись. Но в самый последний момент одна из них, видимо, замешкалась, и я тут же этим воспользовался:

ТАКАЯ ВОТ ВЫШЛА ПЕТРУШКА.

И КАЗУС СЛУЧИЛСЯ ТАКОЙ.

ПРОСТЯТ НАС, Я ДУМАЮ, ПУШКИН

И ЛЕВ НИКОЛАИЧ ТОЛСТОЙ!

— Ну что ж, с заданием ты справился – сказал Мишка задумчиво. – Но почивать на лаврах я тебе не дам – пишем продолжение «Капитанской дочки»!

Я с готовностью сел за компьютер.

— Да погоди ты — шустрый какой! Сперва нужно всё обмозговать. Значит так… Писать будем повесть. И назовём её «Капитанская дочка-2»!

— У меня встречное предложение – назовём повесть «Капитанская внучка»!

— Да ты, брат, в ударе! – Мишка не скрывал своего удивления. Он молча походил по комнате, а потом, подбирая слова, заявил, – Думаю, что с повестью ты и сам теперь управиться сумеешь. А я попытаюсь копнуть поглубже…

— Мемуары задумал? – Мишка всегда восхищал меня основательностью и глубиной.

— Ну, это мелковато. В археологи подамся! Про Трою слышал?

— Конечно – список Шлимана? – засмеялся я.

— Он самый! – поддержал меня Мишка. – Я и шанцевый инструмент приобрёл уже.

Я в Мишку верю – он свой шанц, то есть шанс, не упустит. Троя-2 не за горами.

Петр Драйшпиц