Татьяна ТАРАН | Массовка в темноте

МАССОВКА В ТЕМНОТЕ

Московский театр «На Юго-Западе». Рецензия на спектакль Валерия Беляковича «Баба Шанель» (автор пьесы − Николай Коляда).

Рецензии на плохие спектакли пишутся быстро. Негодует душа, требует выдохнуть негатив, отсортировать мусор, оставить себе чистое, светлое пространство − для нового, лучшего. Иногда и название забудется как несущественное, проходное.

А иной спектакль запомнится надолго, как запомнилась мне постановка в московском театре «На Юго-Западе». И отзыв получается не сразу, как в этом случае, а спустя некоторое время – осмыслив и поняв главное.

Хорошее театральное зрелище − как город, в котором есть люди и дома, есть жизнь и ветер, и есть что-то своё, неповторимое, как Фудзи в Токио, крыши Праги, массивные двери в Дрезденскую галерею. А за дверями − ещё один мир. Настоящего искусства, с Мадонной Рафаэля, Шоколадницей Лиотара, с Вермеером и Тицианом.

Так и хороший спектакль − открывает двери, впускает в свой мир, а поймёшь и примешь (или нет) − зависит только от тебя. Но нет, не только.

Всё решает замысел режиссера.

Итак… Валерий БЕЛЯКОВИЧ «Баба Шанель». Автор пьесы − Николай Коляда.

… Она зашла на сцену, как хозяйка жизни. Молодая (относительно других артисток), в форме, с полицейской дубинкой, с манерами победительницы, всем видом как бы говоря:

− Я вам покажу, кто главный на этой сцене! Я буду петь и танцевать, а вы − массовка в темноте. Отныне и навсегда.

Куда деваться остальным? Тем, кто много лет подряд пел русские народные в районном Доме культуры? Им под девяносто уже, но идут на спевки, как на праздник. Мечтают о концерте, но умирают, не доживают до триумфа, их всё меньше в этом слаженном коллективе, их держит жизнь на коротком поводке, а поводырь − Сергей Сергеич, руководитель ансамбля инвалидов и пенсионеров, по месту их проживания. Музыкант – единственный мужчина в этом странном коллективе, он вдвое моложе певуний, в блестящем концертном жилете, в ботиночках «Нариман», с баяном наперевес. Артист театра Денис Нагретдинов  органичен в роли массовика-затейника.

Все артистки пенсионного септета влюблены в него. Ревнуют друг к другу, при этом одна из них путает имя своего божества, зовёт его Семён Семёныч (память подводит), другая не слышит иронии в свой адрес (слух тоже не идеальный), но все ждут руководителя ансамбля на репетицию, как мессию, как вершителя судеб.

И он пришёл. И не один. А с «Бабой Шанель» − так в сердцах назвала её одна из престарелых артисток. Нет, у претендентки на приму есть настоящее, обычное имя, но оно не важно. Важен образ, который создала Галина Галкина. Задорно поднятый подбородок, крутая походка, уверенность в себе и – что важно! − уверенность в Сергей Сергеиче, в том, что он теперь в её власти. У неё есть напор и воля. Быть первой, быть солисткой, звездить на сцене рядом с баянистом – и чтобы никаких бабок вокруг не было, чтобы не отсвечивали своей старостью, не мешали новоявленной артистке блистать в софитах. Там, за кулисами, пусть будут, на подпевках, но не более того.

Как это принять немолодым артисткам? Как разделить обожаемого баяниста с этой пышнотелой блондинкой? Почему он готов бросить всё к ногам фаворитки?

− Как же мы теперь? Что будет с нами? – заламывают руки, обращаются к залу и друг к другу, в глазах мольба и страх, и чувство собственного достоинства, и жажда жизни – но ведь кончится всё прямо сейчас! Нельзя допустить разрушения их картины мира, их мечты дожить до концерта!

Женщины рассказывают свои истории и не хотят мириться с новой, закулисной ролью в темноте. Плоховатые костюмы артисток (совсем не от кутюр) только подчёркивают их замшелость, ненужность, заброшенность. Но они стараются! Шьют кокошники с помпонами, в русском стиле, надевают бусы – простенькие, как из желудей собранные. Ведь на сцену надо идти как на праздник, чтобы не веяло беспросветной тоской от много прожитых лет. Чтобы хоть как-то длить эту жизнь среди себе подобных − в уютном певческом ансамбле, где все знают друг о друге всё. Кто любит выпить, а кто − Ахматову. Вспоминают о тех, кто уже отпел своё. А им, оставшимся, держаться друг за друга, за общие песни. И за Сергей Сергеича – силу, объединяющую эту компанию с весьма ограниченными возможностями.

И вот случилось предательство.

Безголосая, берущая ноты невпопад, голосящая по-дурному, но молодая, совсем юная пенсионерка завладела сердцем (или разумом?) Сергей Сергеича, наобещала гастроли в Кабо-Верде (у неё связи!), ему хочется в настоящее искусство, а не в этот муниципально-библиотечно-домкультуровский проект. Надоели ему до чёртиков эти бабуси, а тут такой великолепный шанс!

Но что с артистками? Почему не хотят уходить на подпевки в тень? Почему им лучше умереть, чем стать невидимыми? Потому что они и так уже на пороге, выметать их метлой (а точнее дубинкой Бабы Шанель) – значит оборвать и без того хилую жизнь. И они уходят. Умирают одна за другой. Скидывают свои сценические наряды, снимают с головы кокошники, остаются в черном трико и в банданах. И только бусы напоминают о былом.

Не в первый раз мужчины на сцене переодеваются в женщин. Важно – поверишь ты в настоящесть образов или нет? Режиссер поставил этот спектакль десять лет назад. Пять лет назад он ушел из жизни. А спектакль – живёт. И зритель идёт в театр «На Юго-Западе», и смотрит, и не дает уйти со сцены семерым отчаянно сражающимся за жизнь персонажам.

21.01.2022

Татьяна Таран, специальный корреспондент «Нового Континента»

Фото автора