Михаил Кагарлицкий | Расставаться нет уменья…

Два года, как не стало нашего друга поэта, прозаика Михаила Кагарлицкого. Эта подборка его стихотворений последних лет подготовлена ташкентским писателем Владимиром Васильевым.

***

Он сидит в саксонском замке,
У него две сотни слуг,
Здесь в июле слишком жарко
И влюбляться недосуг.
Добрый герцог, славный малый,
Друг различных королей,
В модной шёлковой пижаме
Пьет малиновый коктейль.
Что ему походы, войны,
Герб известный на щите,
Не выносит герцог боли,
Но пристрастен к колбасе.
Ну а если еще с пивом,
Да в компании большой,
Для желудка это мило
И витает над душой.
Там Бастилии берутся,
Наступает Бонапарт,
А у нас фиалок вьется
Вездесущий аромат –
Прямо сотни лет подряд.
Он сидит в саксонском замке,
Пишет тоненьким пером,
Кто тут сильный кто тут слабый,
Время будет – подождем…

***

Вот уже который вечер
Дождик с ветром бьют в окно
Одиночество не лечит,
В доме пусто и темно.
Что казалось наважденьем,
В точности произошло.
Расставаться нет уменья –
Много боли, мало слов.
Ты застыла на пороге,
Автомат прижав к ноге,
Где они – мои уроки
По проторенной ходьбе?
Где слова, стихи и песни,
Что с собою не унес?
Только челка на лоб лезет –
Прядь каштановых волос.
Ах ты, милое созданье,
Новый поворот судьбы,
Ничего не обещали
Просто жили, как могли,
Понимая, что однажды
Как бы ни было все в масть,
Вдруг настанет чувство жажды
И уйдет хмельная страсть…

***

Ты в моих руках слабеешь,
Закрываются глаза,
Тело – тучка, ветер веет
В эту тучку в небесах.
Мне не разобрать твой шепот,
Как и сухость алых губ,
И летим мы долго-долго
В мир, где любят нас и ждут.
Где мечта давно свершилась,
И владычица – любовь,
Это просто божья милость,
Не имеющая слов.
Это просто дар внезапный
Как ты тянешься ко мне,
Дева в форме аккуратной
С автоматом на ремне.
Мы уже на грани чуда,
Но трезвонит телефон:
«Кто? Зачем? Куда? Откуда?»
Это знает только он.
Отшатнешься на мгновенье:
Долг, надежда, честь, страна…
И тебя закружит время
От утра и дотемна…

***

Трибун Марк Аврелий не верил в удачу,
А если, по-честному, также в богов,
Тут главное – место свое обозначить,
Кто смел тот и съел, кто силен – тот суров.
Кто спину подставит в расколотом Риме
Где заговор тлеет один за другим,
Нас чести и правде когда-то учили,
Да видно отметки достались иным.
Жена, молода и красива, обманет,
Сын-воин при первой попытке уйдет,
Приятель-сенатор предаст и не взглянет,
А вы бы хотели, чтоб наоборот?
У нас донельзя просвещенное время,
В патрициях ходят былые рабы,
И все, что мы в жизни нелепой успели,
Так выложить кровью дорогу судьбы.
Трибун Марк Аврелий, оратор от Бога,
Сидит на скамейке в простенке сыром,
И тяжко, и стыдно, и мерзко, и больно
За Рим – твой навеки единственный дом.

***

Ты для меня, словно свет в ночи –
Помимо воли к нему стремишься,
Кто-то поёт, кто-то – молчит.
А под ногами осень томится.
Ты для меня как голос в тиши,
Жизнь ждал его – нефальшив чтоб и чист,
Только вот стерты карандаши,
А вместо бумаги – больничный лист.
Ты для меня, как прорыв вперед,
Снова зовущий в лихую атаку,
Да только давно уж никто не ждет
Летящего над головою флага.
Ты для меня – ну все, что лишь есть,
Перечислением тут не поможешь
Лишь бы пощёчиной злая весть
Не залепила по сморщенной коже.
Ты для меня… ну, что тут сказать?
Время стрелки несет по кругу…
Тебе еще пару часов поспать,
Мне еще пару часов быть другом…

***

Крики стражи, топот конский,
И от трупов ночь смердит,
Александр Македонский
За своим столом сидит.
Он – великий полководец,
Первый царь среди других,
И учитель Аристотель
О судьбе ему твердит.
Да, весь мир под ним записан,
Не с кем больше воевать,
И число наложниц – триста,
Очень сложно выбирать.
«Македонская фаланга»
Опрокинет всех и вся,
Потому другие страны
Хвалят нового царя.
Только грусть в глазах глубоких,
Перед ним бокал стоит.
Верно, яд – и все итоги,
Слишком скучно стало жить…

***

За что ты мне выпала – так и не знаю,
Болит голова, но над ней нимба нет,
И я в полутьме как по буквам читаю
Доставшийся вечером странный портрет.
Там девушка юная в форме военной,
Небрежно висит автомат за плечом –
Маяк в оглушающей бездне Вселенной,
В какую с рождения я погружен.
И надо так просто – шаг сделать навстречу,
И что-то сказать – ни о том, ни о сём,
Но только мгновенно теряю дар речи
И выгляжу коль не придурком – ослом.
Куда подевалась природная хватка,
Мой быстрый и ловкий, но острый язык,
И я отступаю – смиренный и жалкий,
К такому общению я не привык.
В глаза загляну – больше нет мне спасенья,
Коснешься руки – я слетаю с ума,
Чего-то я ждал – новизны откровенья?
А тут светлым вихрем – души пелена.
Ты рядом стоишь озадачена очень,
Не в силах мои постулаты понять,
И тянешь меня в это таинство ночи,
В котором нам вряд ли удастся поспать…

***

Переверну листок календаря,
Не день прошел – нагрянул новый месяц,
Какие-то сюрпризы нам даря,
Которые не осознать, не взвесить.
Их суть темна – проявится потом,
Когда от чувств внезапных захлебнешься,
И сразу вспомнишь – где твой отчий дом,
Застывший возле старого колодца.
Друзья, соседи, нелюдь вражьих сил,
Смешалось все в нелепом хороводе,
У Господа прощенья не проси,
И у того, кто по ночам всё бродит.
Как нет пути назад, так нет вперед,
Горнист играет, но его побудка,
Нас ни к чему уже не приведет,
Когда свинцом пальнет из переулка.
Все просто и все сложно, отойди,
Дорогу дай другим – они осилят…
А в голове – навязчивый мотив
Да на траве под утро будет иней.

***

Не было тебя неделю,
Я серчал и бесновался,
Надо мне совсем немного –
Лишь увидеть твои глазки.
Лишь дотронуться до тела,
Утонченного годами,
И потом – ну, нет предела, –
Для фантазий и мечтаний.
Ты со мной скромна на редкость,
На других кричишь, не глядя,
Это профиль офицерский,
Он и помогает, кстати.
Мне тобой лишь любоваться
В каждой милой ипостаси,
Я готов сто раз сдаваться,
Подчиняясь высшей власти.
Но со мной ты беззащитна,
Ненавязчиво-смущённа,
У меня одна молитва –
Замолчите телефоны!
Лишь они затараторят,
Перебив легко друг друга,
Сразу мчишься ты по зову
Протянув прощально руку…

***

1825…

Поручик опустите канделябр,
Ведь за окном темно, метель кружится,
Нам выпал не сентябрь, а декабрь
И поздно горевать или молиться.
Наш суматошный выезд предрешен,
Пускай его готовили мы долго,
Да только ждут враги со всех сторон,
Подвластные присяге, как и долгу.
Их нам сегодня не в чем упрекнуть,
Они лишь привидения солдаты,
Когда картечь ударит в нашу грудь –
Появится в России император.
Да, руки у него уже в крови,
Но разве все могло пройти иначе,
На этом полушарии земли
Свобода ничего уже не значит.
Кто сильный – тот сумеет победить,
Кто слабый – пусть прилежно ждет расплаты,
И обрывает резко жизни нить,
Прошедшие по площади парады.
Мы вышли, но судьба при козырях,
И против нас ее игра ведется,
А потому, поднявшись в стременах,
Нам пуля пораженья достается.
Поручик, опустите канделябр,
Луч от свечей мое пронзает сердце,
Нам выпал не сентябрь, а декабрь,
Такая уж судьба – куда тут деться?..

Михаил Кагарлицкий