Сергей Беседин | По пятам

Лошадьев давно не ездил в трамваях. Сегодня же он случайно, но с приятным чувством, сел в вагон до своего офиса, наслаждаясь неспешным ходом, скрипом пружин сиденья, пустынным салоном и вообще всей атмосферой лёгкого ретро, которая царила в этом странном транспорте. Но стоило ему задремать на своем кресле, как сосед сзади наклонился и прошептал:

– А видок-то у тебя не очень!

– А? Что? – беспокойно вскочил Лошадьев и обернулся. Позади сидел мужчина в заношенном пиджаке, почти лысый, с нагловатыми выпуклыми глазами, чьё лицо – нет, не украшала, а окончательно портила – неаккуратная жидкая бородка.

– Видок не очень, говорю, – громко и раздельно, словно тупому, стал объяснять незнакомец. – Под глазами мешки, живот будто на седьмом месяце, второй подбородок. Заниматься собой надо, а то совсем в студень превратишься. А ведь какой красавчик был в юности!

– Вы… больной? – подобрал самую деликатную дефиницию Лошадьев.

– Это ты больной! – восторженно взвизгнул лысый. – Я тебе по твоему внешнему виду могу диагноз поставить – тебе жить-то осталось года два!

– Идиот! – выпалил в сердцах Лошадьев и выскочил из трамвая, решив оставшуюся остановку пройти пешком. Из-за нелепого предсказателя настроение было испорчено. Хотя он понимал, что лысый провидец сказал полную ерунду, но затем целый день прислушивался к себе – не шалит ли печень, ровно ли бьется сердце и не хрустит ли в коленях.

Дня через три он совершенно забыл о глупых прогнозах и отдался приятному чувству – предвкушению свадьбы племянника. Лошадьев специально выкроил субботнее утро для посещения модного салона, чтобы приобрести себе новый, строгий костюм, в котором собирался пойти на торжество. Сперва он примерил пепельный и остался недоволен.

– Стиляга! – пробормотал он себе в зеркало, скептически щурясь.

Затем столь же тщательной критике подверглись бежевый и шоколадный цвета. В итоге Лошадьев унёс все перечисленные варианты на вешалку и решил остановиться на классике: угольно-серой тройке с франтовским клетчатым жилетом. Распахнув штору в примерочной, он обомлел – внутри стоял все тот же лысый жидкобородый прорицатель.

– Я смотрю, ты уже давно перебираешь тряпки, – ехидно заметил лысый. – А что толку? Думаешь, кто-то на тебя посмотрит? Ты, как я уже сказал в прошлый раз, не красавчик. К тому же я тебя, неряху, знаю – ты уже через десять минут уронишь на себя какой-нибудь соус, пиджак придётся снять и просидишь всю свадьбу в рубашке. Так что можешь не тратиться и идти в своём любимом растянутом свитере.

Лошадьев пришёл в ужас и от повторного появления незнакомца, и от того, как много тот про него знал. Он задернул штору с внешней стороны, всучил обалдевшей продавщице костюм, который ему так приглянулся, и дал деру.

Только дома он утер пот и постарался трезво взглянуть на ситуацию.

Может, не было никакого лысого, и он перегрелся?

Может, надо завязывать с выпивкой?

Если его действительно преследуют, то кому он нужен? ФСБ? Японской разведке? МОССАДу? И, главное, зачем? Что с него взять?

Дружеский розыгрыш – на кой?

Чёрные риэлтеры, которые хотят довести до сумасшествия?

Теперь повторная мысль о посещении магазина вызывала тошноту. Лошадьев вынул из гардероба старую пиджачную пару, выбил из неё пыль, нашёл вполне приличной и отправился на застолье.

Веселье бушевало в той стадии, когда формальности уже позади, а до драки ещё далеко. Лошадьев налегал на коньяк и любимую сельдь под шубой, и жизнь, за мелкими исключениями, казалась прекрасной.

– Завидуешь, небось, жениху? Такая красотка у него. А тебе девушки уже лет десять не дают. Вот и сублимируешь, набиваешь пузо. А я терпеть не могу селёдку под шубой, – из-за букета показалось знакомое лицо лысого. – Здесь столько майонеза! Как ты это ешь?

Лошадьев взвыл. Он схватил незнакомца за воротник, так, что пуговицы рубашки затрещали, и выкрикнул ему прямо в наглые выпуклые глаза:

– Кто ты, тварь? Что тебе от меня нужно?

– Давайте без рук, – сказал лысый, с неудовольствием высвобождаясь от цепких объятий Лошадьева. – Я – Che Burashka!

– Кто-кто? – не понял сперва Лошадьев.

– Ну, тролль с пустым профилем. Который постоянно докапывался до тебя в фейсбуке. Который называл «либерастом» и «креаклом». Ты ещё так смешно на все это обижался. Но я продолжал, потому что за каждый коммент получал почти двенадцать рублей. И тут – меня сокращают на фабрике троллей, потому что приходит более молодая, более резвая и языкастая смена. Плюс на следующий день сгорел ноутбук. И вдруг я ощущаю, что без тебя мне стало скучно. Мы ведь три года общались, стали как родные. Некого троллить, некого подначивать. А так как у тебя вся жизнь в Инстаграме наружу, я уже знал твоё расписание на месяц вперёд. Ты же не в обиде на меня за это маленькое развлечение?

– Не в обиде? – взревел Лошадьев. – Да я тебя…!

И вдруг его осенило.

– Говоришь, терпеть не можешь селёдку под шубой? Ну-ну!

Он схватил одной рукой брыкающегося Че Бурашку, другой полную миску салата и устремился в мужскую уборную. Щуплый Че Бурашка почти не сопротивлялся. Лошадьев усадил его на унитаз и вручил миску и ложку.

– Не кормите тролля? – демонически хохотал Лошадьев. – Не кормите тролля? Наоборот, я тебя сейчас накормлю на всю жизнь! Жри!

Испуганный Че Бурашка ел салат и на глазах раздувался. После того, как он одолел всю миску, ложка выпала из его рук, а глаза закатились.

– Не дышит, – удовлетворенно сказал Лошадьев…

***

– Ты же не в обиде на меня за это маленькое развлечение? – настойчиво повторял лысый.

Лошадьев очнулся от своих фантазий и тупо поглядел на визави. Они по-прежнему сидели за одним столом.

– Я бы мог избавиться от тебя прямо сейчас, – сказал Лошадьев, – например, стукнув этой бутылкой шампанского по голове. Но не буду. Ты – не человек. Ты – функция. Ты – отражение моих страхов и комплексов. Ты умеешь найти больную мозоль и надавить на неё. Поэтому знай – я больше тебя не боюсь. Теперь ты бессилен. Давай за это и выпьем. Тебе шампусик или коньяк?

Че Бурашка растерянно моргнул, встал, бочком вышел из-за стола, надел шляпу и пробормотал:

– До свидания!

– Надеюсь, прощай, – весело откликнулся Лошадьев.

Сергей Беседин