Юрий МООР-МУРАДОВ | Национальный флаг как улика

Национальный флаг как улика

Из сборника «Дебют частного детектива»

Хорошо, что дверь в офис частного детектива Макса Черняховского не из стекла — как ему давно уже советует сделать его секретарь Елена. Ей очень хочется видеть со своего места всегда оживленную и очень красочную столичную улицу Яффо. Но сейчас такая дверь разлетелась бы вдребезги. Потому что клиентка — разъяренная смуглая молодая женщина в короткой темной юбке и светлой блузке, с сумочкой через плечо — открыла ее, пнув ногой, а войдя, с таким грохотом закрыла, что у Елены зазвенело в ушах.

— Где здесь частный детектив?!

Елена не успела и рта раскрыть, как женщина оказалась перед дверью в кабинет, на которой висела табличка на двух языках – русском и иврите: «Частный детектив Макс Черняховский». Она с такой же яростью дернула на себя и эту дверь.

— Я тебе хорошо заплачу! — прокричала она с порога и без предисловий. — Найди его, и я тебе заплачу!

— Уже договорились, — сказал, поднимаясь со своего кресла, хозяин кабинета – широкоплечий, среднего роста мужчина лет тридцати с небольшим. — Только не надо создавать столько шума. Прежде всего – успокойтесь и садитесь вот сюда, — произнес он на иврите с заметным русским акцентом.

Гостья садиться не стала, она продолжала с тем же злым раздражением:

— Как я могу быть спокойной? Эти кретины сутки продержали меня у себя, всю ночь допрашивали! Я им покажу. Я найду хорошего адвоката, не пожалею денег, я заставлю их выплатить мне компенсацию за нанесенный моральный ущерб. Сто тысяч они мне заплатят!

— Простите, вас сутки продержали в полиции, и у вас все еще нет адвоката? – удивился детектив.

— Есть, но он такой же дегенерат, как и полицейские. Он предложил мне чистосердечно во всем признаться в обмен на смягчение приговора. Он уверен, что я виновата. Ты найдешь его?

— Это моя профессия. Правда, я еще не знаю, кого искать, — резонно заметил детектив.

— Убийцу! Убийцу моего мужа! Эти кретины, эти дебилы, эти недоноски из полиции считают, что его убила я! Руками моего любовника!

— Ну вот, мы здорово продвинулись, — Макс снова показал женщине на кресло возле стола.

Елена, привыкшая к таким сценам, уже стояла рядом со стаканом воды. Макс протянул стакан женщине, подвел предварительный итог их разговора:

— Я уже знаю, что у вас убили мужа, что у вас есть любовник, и полиция подозревает вас обоих в этом убийстве.

Женщина, которая тем временем успела сделать большой глоток, кивнула головой. Потом сказала:

— Точно.

— Когда убили вашего мужа? – продолжал Макс. — Впрочем, и об этом можно догадаться — вчера утром, раз они продержали вас сутки в полиции. Отпустили сами, или такое решение принял мировой судья?

— Сами? Скоты! – Женщина со стуком опустила стакан на стол, из него выплеснулась вода. — Они требовали продлить арест на две недели! Судья отпустила меня под залог в 30 тысяч. А адвокат мой молчал, ни слова не сказал. Конечно, судья верит полиции. Ну, я им покажу!

— Не нужно делать поспешных выводов. Это еще ни о чем не говорит. Судьи в Израиле пытаются докопаться до истины. Они могут перед судом соглашаться со всеми требованиями полиции, а потом полностью оправдать подсудимого. Если обвинению даже при таких благоприятных обстоятельствах не удалось безусловно доказать вину подсудимого, — объяснил детектив, вытирая воду со стола бумажной салфеткой.

И спросил: — А вашего любовника они уже арестовали?

— Да.

— Его тоже отпустили?

— Нет, судья продлила его арест. Они считают, что он был непосредственным исполнителем. Сумасшедшие! И у него нет алиби на ту ночь — никто его нигде не видел, а дома он не ночевал. Был, наверное, у какой-нибудь шлюхи, чей муж на резервистских сборах — и боится назвать ее имя.

— У них есть какие-нибудь основания вас подозревать? – спросил детектив.

— Ничего у них нет. Все их доказательства — мы с мужем поссорились вчера и кричали так громко, что это слышали все соседи. Уходя, он хлопнул дверью со всей силой — и мертвый бы проснулся.

— Так вы поссорились? – уточнил Макс.

— Ну и что? – опять сорвалась на крик женщина. — Мы часто ссоримся! И не такое еще бывало! Мы уже разводиться хотели — да его родители меня уговорили снова сойтись. А теперь они такое в полиции поют!

И посетительница, неожиданно для Макса, вдруг заплакала, просто заревела, достала из сумочки бумажные салфетки, стала вытирать лившиеся в три ручья слезы. Всхлипывая, она бормотала:

— Я сама испугалась, когда утром спустилась вниз, подошла к нашей машине, а там — труп.

Макс подождал, пока гостья немного успокоится, а потом спросил ее:

— А чем занимается ваш любовник?

У посетительницы мгновенно высохли слезы, она зло посмотрела на детектива и бросила:

— Тебе ничего не нужно знать о моем любовнике! Эту версию и без тебя разрабатывает полиция. Я знаю точно, что он не убивал. Ты согласен отыскать того, кто убил? Да или нет? Сколько ты хочешь за это? Если ты не можешь – я обращусь к другому детективу. Меня допрашивали в полицейском управлении на Русском подворье, а твое бюро находится ближе всех к ним. Ну? Что ты скажешь?

Детектив скривил губы. Потом произнес:

— Так мы вряд ли договоримся. Никто не может гарантировать на сто процентов, что ваш приятель в этом не замешан. У него нет алиби, вы говорите, что он провел вечер не с вами. Как вы можете исключать эту версию?

— Да, я не знаю, с кем и где он был в тот вечер. Но я знаю, что он не убивал! Он не из таких, которые убивают. Во всяком случае, этот человек из-за меня не только никого не убьет — голоса в мою защиту не повысит. В это вы должны поверить и все. – Посетительница была безапелляционна. Она бросила использованные салфетки в корзину для бумаг, стоявшую рядом со столом, закрыла сумочку и повесила через плечо.

— Допустим, — по-прежнему мягко продолжал Макс. — Скажем, я буду вести ограниченное расследование, не касаясь этой именно версии. Но смотрите, если окажется — теоретически, конечно, — окажется, что к убийству причастен этот человек, рассматривать которого в качестве потенциального убийцы вы мне не позволяете — тогда получится, что я будут искать там, где заведомо ничего нет, никого не найду — и напрасно потрачу время на работу, за которую в результате ничего не получу. Это как ловить рыбу в Мертвом море.

— Я поняла твою проблему, — махнула рукой в сторону детектива клиентка. — Мы заключим следующий контракт: независимо от того, найдешь ты или нет, я сейчас выпишу чек, за который ты не должен будешь мне отчитываться. Но если ты настоящий детектив, а не болван, то найдешь убийцу, потому что Рони не убивал. И тогда я заплачу тебе еще столько же. Полиция тоже может легко найти настоящего убийцу. Просто они решили, что уже схватили его и не хотят больше ничего делать.

Макс подумал немного, потом сказал:

— Ну вот, мы почти все проблемы решили. Когда я увижу чек, я почти поверю, что искать нужно в другом месте. И еще мне нравится в вашем предложении то, что вы просите не защитить ваше имя, а найти убийцу. Я берусь. При условии, что этот первый чек будет выписан на сумму в пять тысяч.

Женщина метнула на него гневный взгляд, вытащила чековую книжку, размашисто вывела требуемую сумму, подписала, говоря:

— Это отсроченный чек, на две недели. Сейчас на моем счету — ни гроша.

Вырвала его из чековой книжки и почти швырнула его на стол.

— Прекрасно, — заключил переговоры с клиенткой Макс.

Назавтра, рассказывая мне об этом случае, Макс признался, что вообще не был уверен, отыщет ли убийцу. «Просто надеялся, что наткнусь на что-то, что докажет невиновность моей клиентки и ее любовника», — объяснил он мне.

— А ты не подумал, что она могла действительно убить его? – поинтересовался я.

— И эта мысль у меня возникла. Известно, что в праздничные дни нередко происходят семейные ссоры, и бывают случаи, когда они заканчиваются трагически. Но если эта женщина сама убила мужа – то на что она надеялась, когда обратилась ко мне? В таком случае ей нужно было искать ловкого адвоката, который найдет прорехи в версии полиции и поселит сомнение в душе судьи. Это работа адвоката – прицепиться к формальному нарушению процедуры при изъятии улики, при аресте, при допросе и настаивать на снятии обвинения. Если она замешана в этом, ей мое расследование ничем не поможет. Нет, она знала, что есть истинный убийца, и ее спасение в том, что его найдут.

А в тот день, спрятав чек в сейф, Макс сказал клиентке:

— В таких делах важна каждая минута. Давайте не будем терять времени и примемся за работу. Скажите, после того, как муж ушел, вы позвонили своему другу?

— Никому я не звонила.

— Странно, — удивился Макс. — Полиция должна была проверить ваши звонки в тот вечер… Ладно. Первым делом я хочу осмотреть машину, в которой нашли тело вашего мужа.

— Она в полиции.

Макс вздохнул. Разумеется, машина в полиции. Жаль, что он не может заглянуть в нее. Осмотрев машину, детектив мог бы почерпнуть важную информацию.

— По крайней мере, расскажите мне, что у вас за автомобиль.

— Марку я вам могу назвать. «Мицубиши-лансер». Двигатель 1600, белого цвета. Почти новая, всего два года. Ее снимок сегодня во всех газетах напечатали. Вот, смотрите, — женщина достала из сумочки сложенную вчетверо новостную часть одной из крупных ежедневных газет, бросила на стол. Она заметно успокоилась, видимо, на нее повлиял деловой тон детектива, она поверила, что он что-то может сделать. Взяла со стола стакан и отпила еще глоток.

Макс развернул газету, на первой полосе увидел крупный снимок: окруженный полицейскими автомобиль, в котором можно различить труп несчастного. Надо отдать должное репортеру криминальной хроники — он прибыл на место одновременно с полицией, убитого даже не успели вытащить из машины. Известно, как журналистам это удается: они прослушивают радиоволну, на которой переговариваются полицейские. И знают их жаргон, знают, какими кодами они называют в эфире то или иное происшествие. Да полиция и не старается очень зашифровать, просто использует первые буквы слов. Поэтому «обнаружен труп» у них называется «Случай ОТ». И все судебные репортеры, бросив остальные дела, мчатся по названному в эфире адресу. Поскольку они пользуются мотоциклами, то зачастую прибывают даже раньше полицейского подкрепления, которое мгновенно все там оцепит.

Макс стал внимательно разглядывать четкий снимок в газете, надеясь увидеть хоть что-то, что может ему помочь в расследовании.

— Как его убили? – спросил он вдову, разглядывая снимок.

— Задушили. И на теле много синяков. Следователи говорят, что он защищался.

— На теле вашего друга есть свежие царапины, синяки?

— Понятия не имею. Он не убивал.

— А какую версию можете предложить вы сами? — спросил Макс клиентку.

— Откуда я знаю, что произошло? Я крикнула ему вслед все обидные слова, которые пришли мне в голову, потом собрала посуду, свалила ее в раковину, ничего не стала мыть, выпила две таблетки вабена и уснула. Никуда не звонила, никому не жаловалась, никого не просила отомстить за меня. Мне некого просить! Некому меня защитить! Понимаешь?

Губы у женщины снова вздрогнули, но она сдержала себя, не расплакалась.

— И все-таки — что могло произойти на автостоянке возле вашего дома? – упорствовал детектив.

— Не знаю. Может, он улегся спать в машине, ночью ее хотели угнать, наткнулись на него, завязалась борьба, грабители задушили — сами того не желая, испугались и сбежали… С этой стоянки за полгода уже две машины угнали. Почему я должна выдумывать версии? Это твоя профессия, черт возьми!

Клиентка была очень трудной, но у Макса бездна терпения. Он продолжал спрашивать:

— А бывало в прошлом так, что ваш муж ночевал в машине?

— Да, один раз он точно так же ушел, потом рассказал мне, что всю ночь провел в машине на стоянке. Это было еще до нашего последнего примирения.

— Вы поверили ему? Не возникло подозрение, что он врет? Вы не проверили, действительно ли он провел всю ночь в машине? Ведь это ужасно неудобно.

Уж Максу ли об этом не знать! Следя за кем-либо, он не раз проводил ночи напролет в своей «импрезе».

— Как я могла проверить? – удивилась женщина.

— Знаете, есть разные признаки. Запах, красные глаза, мятая одежда…

— Мне в голову не пришло не поверить ему. Зачем он будет врать? И какое это имеет отношение к его убийству?

— Вполне возможно, — стал объяснять Макс, — что задушили его не здесь, не на этой площадке возле дома. Он куда-то поехал, там все произошло, потом его труп привезли в машине сюда и оставили на этой площадке.

— Ты опять намекаешь на моего любовника! – снова вспылила женщина. — Привезти к нашему дому труп мог только тот, кто знал, где он живет — так ведь выходит по этой твоей версии?

— Да, — согласился детектив. — А вы не допускаете, что он мог поехать к тому мужчине, которого считал вашим любовником, устроить скандал, а тот человек… Ну, все, все, я молчу. Я просто размышляю, — предупредил Макс очередной взрыв гнева своей клиентки.

После того, как чек был у него в сейфе, он стал заметно сговорчивее.

— Видите, насколько важно мне увидеть эту машину, обследовать ее изнутри и снаружи. Я смог бы установить, задушили его там, где утром нашли, или же убийство произошло не в машине, а труп позже усадили в нее. Я бы мог обнаружить следы борьбы, если убийство произошло в машине. И всякое такое прочее. Мало ли что я могу там обнаружить. А вот так смотреть на снимок…

После того, как они покончили с формальностями, и клиентка подписала контракт о найме частного детектива (только теперь Макс узнал, что зовут ее Керен Синай), он нажал на кнопку, приглашая в кабинет секретаря.

— Елена, — сказал он вошедшей девушке в огромных очках, — принеси мне, пожалуйста, несколько сегодняшних газет…

Удивленно уставившейся на него посетительнице он объяснил:

— Снимки в разных газетах, очевидно, разные, хоть посмотрю на машину с нескольких ракурсов.

Пока Елена ходила за газетами, Макс сварил кофе, налил чашку Керен. Женщина пила маленькими глотками, задумавшись, подолгу смотрела в одну точку. Да, вполне естественное поведение после суток, проведенных на допросе в полиции. Эти темные круги под глазами – возможно, обычно их у нее нет. Позже Макс признался мне, что в этот момент почувствовал искреннюю жалость к женщине. Мало того, что ее потрясла смерть мужа – пусть они и ссорились, но это был ее муж. В добавок к этому ее же обвиняют в этом убийстве. Она сама призналась, что по характеру вспыльчивая. Но такое могло вывести из равновесия и намного более спокойного человека.

— Давайте рассмотрим некоторые возможные версии, — заговорил снова детектив. – У него были враги?

— Какие враги?

— Допустим, были конфликты, связанные с его работой.

— Ни о чем таком я не знаю.

— Чем ваш муж занимался?

— Он строительный подрядчик, ремонтирует квартиры.

— Могли быть у него конфликты с клиентами?

— Все его клиенты за границей. Они приезжают в Израиль на праздник, покупают себе квартиру-развалюху в центре столицы, вручают ключи такому подрядчику и через год получают отремонтированную квартиру. Ни о каких конфликтах я не слышала. Наоборот, все были довольны моим Йоси.

— А исполнители работ? Те, кого он нанимал?

— Это в основном арабы из Старого города. Штукатуры, электрики, плотники. Они молились на него. Он им заработок давал.

— Выходит, ни с кем на работе конфликтов у него быть не могло?

— Он с ними со всеми ладил. Со мной не мог никак поладить.

— Он не играл? В карты? Не посещал подпольные казино?

— Нет. Этой глупостью не увлекался. Деньги предпочитал тратить на поездки за границу. И там в казино не ходил. Нет, он не играл. Любовницы у него были, а карты он не любил. Даже бланки спортлото не покупал.

— Не за что зацепиться, — подвел итог детектив.

С улицы вернулась Елена. Получив газеты, Макс углубился в изучение фотографий, заодно читая репортажи и комментарии репортеров, официальное заявление пресс-службы полиции. Действительно, следствие наиболее вероятной считало версию, по которой убийцей является кто-то из знакомых его жены. К счастью для Керен, ни одному из журналистов не удалось сфотографировать ее. В одной из газет была помещена фотография ее друга Рони, когда его выводили из дома в наручниках, но он успел прикрыть лицо рубашкой. Макс разглядел на обнажившемся животе арестованного что-то, что вполне могло быть царапиной, полученной во время борьбы. У Макса на языке вертелся вопрос, есть ли у любовника кошка, но он предпочел не злить клиентку.

Полицейские подробно пересказали журналистам свидетельства соседей, слышавших скандал, сообщили, что ипотечная ссуда на квартиру взята на имя убитого, и теперь страховка покроет долг банку, а квартира без долгов достанется его вдове. Тем самым они намекали на еще один мотив.

— Следователь спрашивал вас на допросе, знали ли вы о том, что ипотечная ссуда застрахована?

— Да. И я ответила, что знаю это, и знаю, что теперь мне не придется выплачивать ссуду. Что мне — надо было врать? Все ипотечные ссуды страхуются. Кто этого не знает? Но жены не убивают мужей из-за этого.

Макс продолжал изучать снимки. Арестованный Рони был высокий, но очень худой молодой человек.

— Какое телосложение было у вашего мужа? Он был крепкий мужчина?

— Да. Метр семьдесят, плечи вот такие. Он после армии несколько лет на стройке рабочим был, крепкий.

Этот субтильный любовник вряд ли справился бы с мужем своей любовницы. Неужели полиция не задумалась над тем, кто мог бы стать более вероятной жертвой в их драке?

— Как бы мне хотелось осмотреть машину изнутри, — снова с сожалением протянул детектив, разглядывая снимки в различных газетах. — Мне эти фотографии ни о чем не говорят…

Потом он отложил газеты в сторону и спросил Керен:

— Ваш муж не собирался никуда поехать?

— Я не понимаю твоего вопроса, — ответила женщина. Она успокоилась, но все еще была несколько напряженной.

— Ну, я имею в виду: может, вы почувствовали, что у него были планы куда-то уехать, он нарочно затеял ссору, чтобы в предпраздничный вечер уйти из дома…

— Нет, у меня такого ощущения не возникло. Мы оба одинаково виноваты в ссоре. Характер у обоих тяжелый, никто не хочет уступать.

— Опишите мне подробно тот день накануне убийства, — попросил Макс.

Керен достала еще несколько салфеток из сумочки, вытерла покрасневший, распухший от слез нос, помолчала немного, потом начала рассказывать:

— Йоси освободился со своей службы в полдень. Он позвонил мне на работу, заехал за мной, и мы отправились в супермаркет. Потом поехали к его родителям поздравить с Днем независимости, навестили и моих родителей. Все было очень хорошо, никаких ссор, мы уже давно не ссорились, недели две. Потом мы поехали домой. По дороге Йоси решил заправиться, он сказал: «Вдруг завтра захочешь с утра куда-нибудь на природу выехать».

«В этот момент, — рассказывал мне потом Макс, — я вдруг почувствовал, что приближаюсь к какой-то разгадке. Я еще не знал, что это, но было такое ощущение. Поэтому я стал расспрашивать поподробнее».

— Он заправил полный бак или купил бензин на небольшую сумму? – спросил он Керен.

— Йоси всегда заправляет полный бак. Пока заливали бензин, к машине подошел парнишка с охапкой национальных флажков на маленьких пластмассовых древках, я купила один, и Йоси закрепил его к задней дверке. Я люблю, когда у машины в День независимости развевается флажок. Вот, здесь на снимке он виден, — показала женщина.

— Да, вижу… — Макс бросил взгляд на снимок, потом вдруг снова придвинул к себе все газеты и стал внимательно разглядывать фотографии, рассеянно пробормотав:

— Вы рассказывайте, рассказывайте…

— Дома тоже все было хорошо – до определенного момента, — продолжала Керен. — Настроение у обоих было отличное. Я начала готовить его любимое блюдо – курицу в духовке, натертую чесноком. Он ножку у дивана укрепил — давно обещал это сделать. Мы сели ужинать за журнальный столик, смотрели телевизор, шла юмористическая передача, которую мы оба любим. И в этот момент зазвонил этот проклятый телефон. Йоси был ближе к аппарату, взял трубку. А там молчат. Он кричит: «Алло, алло! Кто это? Почему молчите? Говорите же!» Потом раздались короткие гудки. Йоси бросил трубку и говорит мне: «Подозрительный звонок». Ну, тут и началось. Я сразу вспылила: «Ты на что намекаешь?» Он говорит: «Да я не намекаю, я знаю — звонили тебе, это твой любовник. Если бы трубку поднял не я, а ты — вы бы договорились о встрече, а мне бы ты соврала, что звонила подруга…» Дальше — все как у всех. Мы оба стали кричать, обвинять друг друга, упрекать, вспоминать прежние грехи. Посуда со столика на пол полетела. Я напомнила ему о звонках его любовниц, о его отлучках, поздних возвращениях. В конце концов он обозвал меня самыми последними словами, хлопнул дверью и ушел.

Пока она рассказывала это, Макс достал из шкафчика металлическую линейку и зачем-то стал с ее помощью вырезать из всех газет фотографии белой «мицубиши». Спросил замолчавшую клиентку:

— Вы уверены, что у него не было тайного намерения под любым предлогом сбежать из дома?

— Уверена. Есть вещи, которые может знать только жена. Он был настроен провести со мной бурную ночь любви. Я это чувствовала. Он все время трогал меня — и в машине, и в супермаркете, и на улице, и даже на заправке. Прежде, чем повесить флажок на машину, провел им по моей груди. Заигрывал. Соскучился по мне, я же чувствовала.

— В тот вечер после заправки вы еще куда-нибудь поехали?

— Нет, оттуда — прямо домой.

— Что вы говорите? – пробормотал Макс, настроение которого улучшалось на глазах. – И как далеко заправка от дома?

— Можно сказать – за углом. С полкилометра, не больше.

— Хорошо, это очень хорошо, — продолжал бормотать Макс, рассматривая снимки, которые вырезал из газет. Будь я тогда в его кабинете, сразу бы понял, что он набрел на что-то. Макс спросил:

— Вы машину водите?

— Нет. Я собиралась пойти учиться на водительские права.

— Где, вы сказали, живет ваш любовник?

— А, какой любовник! Много чести. Кретин, с которым я изредка трахаюсь, когда муж в очередной раз уходит из дома.

— Где он живет?

— Недалеко, пешком до него идти двадцать минут. Мы живем рядом. Я познакомилась с ним в нашем супермаркете.

— Недалеко? Тогда я не могу понять одну вещь… Или, напротив — тогда мне все стало ясно. И мы вот-вот разгадаем эту тайну.

— Что? Что стало ясно? – Керен вскочила со своего стула, подошла к столу. Она тоже стала рассматривать фотографии, но ничего особенного в них не видела. Макс сбросил на пол газеты, а вырезанные снимки разложил аккуратно на своем очищенном от всего ненужного столе.

— Смотрите, — обратился он к женщине, — на фотографиях края государственного флажка обмахрились. Его будто потрепало в солидной поездке. А вы говорите, что после той заправки поехали прямиком домой. Ведь вы купили новый флажок, верно?

— Разумеется. Кто покупает старый флажок для машины на этот праздник? Мы заплатили пять шекелей за него. Тот парень предложил два флажка за восемь шекелей, второй – американский. Но я отказалась. Я не патриотка США.

— Верно, вы купили совершенно новый флажок. А я нашел дома старый флажок, с прошлого года, удовлетворился им. И тем не менее мой флажок выглядит новее, чем этот, на вашей машине. Он у меня целее. Просто в прошлый праздник я мало ездил, только на пикник в Иерусалимский лес. Это в оба конца двадцать километров от силы. И в этот День независимости дальних поездок у меня не было. А флажок над вашей машиной сильно потрепан. Вот, на этом снимке, который самый четкий из всех, видно, что кромки изрядно обтрепались.

— Погоди, что ты хочешь сказать? – спросила женщина, но по ее интонации было видно, что она и сама уже начала о чем-то догадываться.

— Это свидетельствует о том, что в ту ночь машина совершила большую поездку, — продолжал размышлять вслух Макс. — Я бы сказал точнее, сколько проехала машина после того, как ваш муж прикрепил к ее дверце этот флажок, если б увидел его не на фото. Но и так ясно, что машина проехала километров двести.

— Я поняла! Как, ты сказал, зовут тебя?

— Макс, — ответил детектив.

— Да, Макс, я прочла табличку на двери, — кивнула молодая женщина. — Макс, ты гений. Почему ты не служишь в полиции? Я поняла, куда ты клонишь. Ты утверждаешь, что мой муж не спал всю ночь в машине, а ездил куда-то. Довольно далеко.

— Да. И не к вашему любов… Извините, не к вашему «исполняющему обязанности», живущему в двадцати минутах ходьбы. И еще одна важная деталь: он поехал к тому человеку, который знает, где вы живете. Теперь пришла пора ломать голову вам: как вы думаете, куда он мог отправиться за сто километров, насмерть с вами разругавшись?

Женщина поджала губы, сузила глазки, сказал зло:

— Здесь нечего думать. Я знаю. Почему это сразу мне в голову не пришло? Так ему и надо. А я еще жалела его. Была уверена, что это угонщики его убили.

— Итак, куда он поехал?

— У него была любовница, которая полгода назад переехала в Беэр-Шеву. Мне говорили, что он собирался жениться на ней после того, как разведется со мной. Короче, он выбежал из дома и уехал к ней. Значит, он знал ее адрес. А мне клялся, что никаких контактов с ней у него больше не было и что он понятия не имеет, где в Беэр-Шеве она живет. Он все время обманывал меня. Так ему и надо. Он приехал туда, там его придушили, а потом тело привезли к дому. Та б… знает, где мы живем, однажды, когда я сидела всю ночь возле матери в больнице, он приводил ее к нам домой. Соседи сказали мне об этом.

— Такая версия вас больше устраивает? – спросил, улыбаясь, довольный собою Макс.

— Это единственно верная версия. — Женщина встала. — Что мне сейчас делать? – спросила она.

Макс собрал со стола все снимки, вручил их клиентке:

— Отправляйтесь к адвокату этого Рони, которого полиция держит в качестве подозреваемого. Пусть адвокат потребует немедленно рассмотреть версию того, что ваш муж в ту ночь был в Беэр-Шеве. О флажке ничего говорить не надо — полицейские только на смех поднимут, это для них несерьезная улика. Пусть основываются на количестве бензина в машине. Если наши расчеты верны, то там горючего сейчас должно быть меньше половины бака. Как ваш муж расплачивался позавчера за бензин? Наличными?

— Нет, он всегда платит кредитной карточкой.

— Прекрасно. Пусть обыщут карманы его пиджака. При нем должна быть квитанция бензозаправки, вот такая, — Макс достал квитанцию из своего кармана. — Видите, на этом листочке указана дата, час заправки, номер машины, сколько бензина залито. Если бак полупустой, тогда это и потрепанный флажок станут достаточными уликами для того, чтобы допросить его беэр-шевскую знакомую. И если выяснится, что там у нее уже есть другой мужчина, о котором Йоси не знал, — то он вашего мужа и задушил. Потом тот мужчина сел за руль вашей машины, женщина села за руль другой — они привезли труп сюда и на своей машине вернулись к себе в Беэр-Шеву.

Рассказывать о том, какой бой пришлось выдержать адвокату, нанятому для Рони, смысла нет. Три дня невинный человек просидел в следственной тюрьме, и только судья, к которому его привели для продления срока предварительного заключения, выслушав доводы защиты, распорядился проверить эту новую версию.

Между прочим, я могу похвастать, что тоже приложил руку к этой разгадке. Правда, косвенно. Именно я полгода назад обратил внимание Макса на то, как ветер может потрепать государственный флаг. Один такой флаг гордо развевается на торчащей скале в море против популярного пляжа в Бат-Яме, который так и называется: «Пляж скалы». Второй высится над корабликом у въезда в славный город Герцлию. По преданию, на этом утлом суденышке при англичанах сюда в Палестину нелегально прибывали репатрианты. Ясно, что тогда, еще до провозглашения независимого Израиля, этот кораблик не плавал под официальным флагом будущего государства. Я обратил внимание Макса на то, что и тот, и другой флаг меняют раз в году – на День независимости. И по степени его потрепанности можно рассчитать, сколько еще времени осталось до следующего праздника. Нет сомнений, что та моя шутка натолкнула Макса на разгадку этой тайны. Но я не стал напоминать об этом Максу. Все равно он не признает мою заслугу. «Разве? – скажет он. — Не помню такого». Было уже не раз.

А в том деле об убийстве все оказалось именно так, как предположил частный детектив Макс Черняховский. Поселившаяся в Беэр-Шеве Мааян Ш., бывшая любовница убитого Йоси Синая, допрошенная отдельно от своего нового приятеля, во всем призналась. Ее сожителя, известного тамошней полиции торговца наркотиками, сразу же арестовали, Рони из тюрьмы выпустили.

Наутро во внутренних страницах газет была опубликована мелкими буковками заметка о том, что полиция арестовала другого подозреваемого по делу об убийстве жителя столицы Й. В газетах не было ни слова о частном детективе с иерусалимской улицы Яффо Максе Черняховском, который помог найти истинного убийцу.

К чести детектива следует сказать, что он не стал напоминать Керен Синай об обещании выписать ему, когда он установит настоящего убийцу, второй чек — удовлетворился тем, который уже был в его в сейфе. «По правде говоря, больших расходов у меня по этому делу не было», — объяснил он мне позже.

Юрий Моор-Мурадов