Юлия ПЯТЕЦКАЯ | Ребусы Планеты обезьян

РЕБУСЫ ПЛАНЕТЫ ОБЕЗЬЯН

Когда я первый год работала в школе, мне поставили замену в пятом классе. Не помню уже, что надо было заменять, класс был чужой, я там не преподавала. Конец сентября, ещё тепло, последний урок, дети на низком старте, разброд и шатание, крики: «Я устал сидеть!» Предложения: «А расскажите о себе». Не помню, с какого предложения все началось, но я им стала рассказывать про фильм «Планета обезьян» — самый первый, тот, который 1968 года. По роману Пьера Булля.

Я его тогда случайно посмотрела в видеосалоне в Мариинском парке. Такой закапелик был, стулья в несколько рядов, видеомаг на тумбочке, неважное качество. Финал меня впечатлил.

Стояла звенящая тишина, дети слушали, развесив уши, тишина на моих уроках была большой редкостью. Прозвенел звонок, дети сгрудились вокруг стола, мы перешли к обсуждению.

Через день ко мне подошли уже мои обиженные пятиклассники: «А чего вы нам про обезьян не рассказываете? Ну так нечестно!» Пришлось рассказать им. Позже уже стали подходить старшеклассники: «Шо ещё за «Планета обезьян»? Казались вроде взрослым человеком…»

Потом уже ко мне подошла директорша. «Дорогая моя! Учительство — это сподвижническая  работа! Замена — это урок. А не кино!» Отдельно директоршу удивило, что я выбрала какой-то странный фильм — про обезьян в Америке (ей, видимо, кто-то пересказал).

Мои же пятиклассники обсуждали это кино без конца, используя любую минуту. В том числе во время уроков. Хотя фильм никто, кроме меня, не видел.

Как-то мой любимчик Миша, который был демонстративно равнодушен к фильму и участия в обсуждениях не принимал, вызвался к доске, и, не дописав предложение (он так делал почти всегда, все его домашние и классные работы обрывались на полуслове, после чего шли рисунки и размышления — «вы, кстати, знаете хоть что-нибудь о черных дырах?») принялся рисовать.

«Миша, стоп! Грамматическая основа, второстепенные члены!» — «Та подождите. Никуда ваша грамматическая основа от вас не уйдет».

Рисунков было несколько. Голова с протуберанцами, в которой я угадала статую Свободы, и несколько треугольников разной величины, рядом — собачка. Я не сразу поняла, что это сфинкс.

Миша вытер руки о штаны. Я изумленно молчала. «Как вы думаете, почему ваш режиссёр в финале вашего фильма изобразил именно кусок статуи Свободы, а не, например, египетские пирамиды или что-нибудь ещё? Для того чтобы этот глупый астронавт наконец понял, что он свалился на Землю. С точки зрения вашего режиссёра, эта статуя — самое великое творение на планете? Как вообще ее обломки могли несколько веков просто так валяться на берегу? Ну это же не-ре-аль-но!» — «Миша, ну это фантастический фильм, там все нереально». — «Это просто очень-очень глупый фильм». — «Нет, это не глупый фильм. И его финал связан с основной темой и идеей. И поверженная статуя Свободы — это символ погибшей цивилизации, свободного мира, общества равных возможностей. А пирамиды — это символ рабства, угнетения и религиозного невежества».

«Откуда вы знаете, что думали о пирамидах те, кто их строил? Может, для них это не было рабством?» — «Ну, может, крепостное право многим крепостным тоже нравилось. Это же не отменяет сути. У пирамид есть вполне конкретный смысл — это усыпальницы фараонов, и возводили их во славу фараонов, а не ради счастья человечества». — «Вы знаете, зачем там сфинкс и что он означает?» — «Нет, не знаю». — «Так никто не знает. А они знали. Они знали побольше вас, поэтому пирамиды до сих пор стоят. И никакие обезьяны им не страшны. А то, что делается ради всех, все время падает». — «Михаил! Грамматическая основа, второстепенные члены предложения». — «Грамматическая основа не спасет вас от обезьян».

Канун 8 Марта, дети несут мне поделки, аппликации, шоколадные батончики, пирожки («Съешьте при мне, чтоб я видел»). После урока подходит Миша, и как бы невзначай. «Да, у меня ж для вас тоже подарок». Достает из кармана пожмаканную открытку. Ну такая, которая из двух частей. Открываю, там фломастером нарисованы цифры — арабские и римские — внутри разнообразных букв — латиницы и кириллицы, геометрические фигуры, бог весть что. «Что это? Письмена майя?» Вздыхает. «Письмена майя выглядят не так. Это ребус. Я сам придумал. Для вас». — «Миша, спасибо, конечно, но я ребусы не люблю и не умею разгадывать». — «Так я понял. Про вас сразу все понятно». — «То есть ты мне подарил ребус, чтоб я мучилась?» — «Не чтоб вы мучились. А чтобы развивали участки мозга, которые у вас хуже развиты». — «А если я не хочу?» Вздыхает. «Ну, можно хотя бы попробовать?»

Ребус я так и не осилила, Миша помогать мне отказался. «Слушай, ну даже в детских журналах писали ответы к ребусам для тех, кто не справился». — «Я вам не детский журнал».

Думаете, не уйдет от нас никуда грамматическая основа? Тут один астронавт уже вышел с предложением закрыть «Голос Америки» в рамках борьбы алой и белой розы. Отличная инициатива, советскому политбюро бы понравилась.

Кстати, «Мост через реку Квай», снятый в 1957 году по одноименному роману того же Пьера Булля (он воевал во Второй мировой, был в плену, бежал) и считающийся одним из величайших фильмов в истории, получил 7 «Оскаров», в том числе за лучший сценарий. Но сценаристов Карла Формана и Майкла Уилсона из титров выбросили — за связь Формана с компартией, в которой он недолго состоял, а Уилсона — за связь с Форманом. Тогда выживала из ума эпоха маккартизма, черные списки, репрессии, хрен редьки не слаще. «Оскара» за сценарий решили вручать Буллю, который сценарий не писал, но Булль на церемонию не явился. Форман же, изгнанный из профессии, переехал в Великобританию, работал под псевдонимом, домой в США вернулся в начале 80-х.

Чи в погані часи
Хтось і далі співати буде?
Так, хтось і далі співати буде
Про погані часи (с)

Юлия Пятецкая