Юлия ПЯТЕЦКАЯ | О тех, кто «просто выполнял приказ»

О тех, кто «просто выполнял приказ»

О колонии «Дигнидад» я узнала лет 10 назад, случайно, когда читала материалы о беглых нацистах и всяких верных солдатах Рейха, избежавших наказаний, о тех, кто «просто выполнял приказ». В одном из документов мелькнула фотография старичка — такой божий одуванчик, от которого стынет кровь в жилах. Такой прирождённый убийца. Некто Пауль Шефер Шнайдер — бывший санитар вермахта, приговорённый в 2004-м к 23 годам за педофилию, не признавший своей вины и умерший в тюрьме в 2006-м на 89-м году жизни.

С тех пор я прочла про «Дигнидад» все, что нашла. Посмотрела художественный фильм Флориана Галленбергера — с Эммой Уотсон и Даниэлем Брюлем. Не клюква. Я о нем когда-то писала, фильм был резонансным, Штайнмайер даже приносил после него извинения за странную позицию официального Берлина во всей этой многолетней истории. Сейчас я посмотрела документальный сериал Netflix «Страшная секта: колония «Дигнидад». Думала, у меня лопнет голова от попытки осмыслить этих простых людей, хотевших как лучше.

«Дигнидад» — это не только преступления Шефера и его ближайшего окружения. Основанный им во славу труда, благолепия и помощи ближнему концлагерь — совершенно уникальный социальный феномен, хотя и обустроен по основным сектантским принципам — герметичность, идейность, религиозность, безоговорочное повиновение и выполнение навязанных правил жизни. Ни одной своей мысли, все думать через вождя. Но есть нюансы.

Шефер вообще не планировал подобный размах и сам всю жизнь поражался тому, как успешно у него идут дела. Создавая в начале 50-х миссию в помощь страждущим Германии, он представить не мог свой грядущий триумф, тогда ему и в голову не приходило, что в его колонии будут добывать золото, что у него получится, с его-то прошлым, задружиться со всякими властными верхушками, что он с радостью вернётся к тому, из-за чего когда-то избежал наказания. И больше всего ему помогали не отъявленные душегубы, головорезы, садисты и властные верхушки. Больше всего ему помогали обычные люди. Несчастные немцы, которые в начале 50-х, лишившись всего, пытались обрести смысл жизни. Но не придумали ничего лучше, нежели строить новый Рейх. «Дигнидад» — это Рейх в миниатюре.

Поначалу туда никого не загоняли принудительно, не свозили силком для рабского труда и изощренных пыток. За Шефером шли добровольно, с радостью и надеждой. Той надеждой, которая не только умирает последней, но и стоит первой на пути в ад.

Силком в «Дигнидад» стали свозить сторонников Альенде, после того как в Чили водрузился Пиночет и заплечных дел мастерам понадобились места для тюрем, толковые палачи и экспериментаторы. Шефер с удовольствием стал оказывать услуги такого рода, изысканные пытки возглавлял лично. Он был эстетом и человеком высокой культуры. Каждому пытаемому полагалась своя музыка. Как только звучала твоя музыка, ты уже знал, что сейчас придут именно за тобой. Одну женщину пытали ночами под «Маленькую ночную серенаду» Моцарта. Женщина выжила, но больше не может слышать Моцарта. Вообще никакого. Хотя он не виноват. Да и культура ни при чем. Ну вы в курсе.

Но это все было потом. В 70-е, в 80-е. В Чили. Сперва была социальная миссия и благотворительный фонд в Германии. Для людей, желающих начать новую жизнь. Для людей с детьми. Дети Шефера интересовали больше всего. В период расцвета «Дигнидада» в его спальни водили мальчиков начиная с пяти лет.

В Германии 50-х бывший санитар вермахта планировал устроить себе безбедную жизнь и сладчайшую старость на дотации для его миссии и фонда. Он планировал нести слово Божье, грести донаты и предаваться своим скотским утехам. Но в Германии не получилось. Дети стали жаловаться родителям, те возроптали, на Шефера завели уголовное дело, и он беспрепятственно слинял. Причём не в одиночку, а с миссией. Вместе с ним в Чили выехало около 300 человек. С детьми. Они нашли безлюдное место и начали строиться. Первым делом Шефер отобрал у родителей детей. Всех детей. Навсегда. Ну как отобрал? Сказал, что так надо. На него уже однажды нажаловались дети, он извлёк опыт.

Одним из главных запретов «Дигнидада» был запрет общения родителей с детьми. Даже поговорить со своим ребёнком на улице было нельзя. За это немедленно наказывали. Сильнее всего детей. Били палками. У входа в комнату, где осуществляли наказания детей, сидела медсестра с немецкой овчаркой. Родители отнеслись к этому с пониманием. «Мы считали, что так правильно». «Мы считали, что Шеферу виднее». «Мы считали, так лучше для детей». Так считали психически здоровые взрослые люди, желавшие всего хорошего и себе, и своим детям. И человечеству.

Эти люди были тогда подавляющим большинством, тогда в колонии не было ни оружия, ни заборов, ни колючей проволоки, ни датчиков, ни сторожевых вышек. Но подавляющее большинство даже не пыталось изменить хотя бы отдельные правила и порядки и безропотно подчинялось. Шеферу было виднее, как лучше. Ни одного хилого протеста в «Дигнидаде» за всю историю его процветания.

Подавляющее большинство рабски трудилось по 10, 12, 14 часов в день. Все возводили своими руками, причём очень по-немецки, — чисто, красиво, дисциплинированно, нигде ни соринки. Крики детей, которых лупили палками, никому не мешали. «Так было надо». Крики взрослых — тем более. Когда Шефер окреп, он разнообразил наказания, и мальчиков за мастурбацию стали дисциплинировать электричеством. Как это было, выжившие мальчики рассказывают в документальном сериале Netflix. «Дигнидад» в переводе значит «достоинство».

До того как колония стала тюрьмой и пыточной для противников Пиночета, это было просторное и открытое место. Шефер открыл бесплатную вкусную столовую, где два раза в неделю кормили всех желающих со всей округи. Шефер открыл великолепную больницу, где лечили не только колонистов. Со всей округи туда привозили подлечиться детей, которых после лечения родителям часто не возвращали. Родители пытались жаловаться, но не очень активно, а потому безуспешно.

Один из подростков, выросших с младенчества в «Дигнидаде», бежал. Скитался. Его нашли и вернули. Его поселили в карцер, били палками, кололи какую-то усмиряющую хрень. Потом надели красную рубашку, чтобы он отличался от всех, и ботинки со специальным рисунком на подошве. «Самое страшное, — вспоминает он, — было видеть лица моих товарищей, когда меня вернули. На меня смотрели с ненавистью и презрением, и если бы они могли убивать взглядом, я бы пал замертво».

Это все, повторяю, происходило в 60-е прошлого века, и не то чтоб в катакомбах, в подполье. Все на виду. Слухи о немецкой колонии ходили разные, в связи с чем в «Дигнидад» регулярно наведывались журналисты, беседовали и с Шефером, и с насельниками, и с наставниками. Те рассказывали, как у них все замечательно. О них снимали репортажи. Об их мастерских, где изготавливали все — от гвоздей до ботинок со специальным рисунком на подошве, об их великолепной больнице, об их натуральных продуктах, которые они заботливо выращивали в садах, полях и огородах, об их праздниках с играющими детьми.

Потанцевать мальчику с девочкой в «Дигнидаде» можно было только на празднике, по личному распоряжению Шефера, под запись для телевидения и в рамках культурной программы для прессы. В колонии существовал строгий запрет на межгендерное общение. Мальчикам и девочками нельзя было даже поговорить о пустяках, за самовольную попытку взяться за руки били палками, мужчины общались с женщинами лишь по делу. Категорически запрещено было всем прикасаться друг к другу. Ни объятий, ни, упаси Боже, поцелуев. Беспрепятственно трогать позволялось только Шеферу и тем, кто осуществлял наказания. Детей же Шеферу поставляли регулярно. Сирот, полусирот, беспризорных, из многодетных семей, любых, нуждающихся в помощи.

За выполнением всех предписаний колонии бдительно следили сами насельники и исправно докладывали о нарушениях. Когда стали строить тюрьму для Пиночета, жители «Дигнидада» подключились с максимальным усердием и радовались, что могут быть полезными. Я думаю, если б Шефер не связался с Пиночетом, его процветающий рейх существовал бы до сих пор. Он, кстати, существует. Только там уже никого не бьют палками, не пытают электричеством, не доносят. Там остались те, кто не захотел уехать после того, как Шефер бежал из Чили в 1997-м. Оставшихся больше сотни, они не представляют и не хотят другой жизни, у них нет подходящих для другой жизни навыков, они не знают, что такое деньги, кино, театр, книги, науки. Семья, любовь, дружба. Секс. Политика. Экономика. История. Какая-либо литература, кроме Библии. Они продолжают вести натуральное хозяйство и принимают туристов.

Дела у Шефера посыпались, когда посыпался Пиночет. Тогда «Дигнидадом» заинтересовались вплотную, вскрылись факты — тюрьма, пытки, центр торговли оружием, появились свидетельства очевидцев. Которые о многом знали, о многом догадывались, но думали, что так надо. Шефера заловили, он ничего не признал и сдох в тюрьме. Его ближайших соратников то ловили, то отпускали. Одного подручного врача (в период дружбы с Пиночетом в колонии проводились медицинские опыты на людях) оправдали в 2016-м в Германии.

Оставшиеся насельники «Дигнидада», который сейчас называется «Вилла Бавьера», продолжают принимать гостей, общения с прессой не избегают, рассказывают, что несмотря на трудности, в их жизни было много хорошего, и все не так однозначно. Одна старая карга сообщила, что их главный девиз: «Помощь другим приносит счастье».

Современная Россия — это большой Дигнидад, пытающийся осчастливить человечество.

Дигнидад (достоинство — исп.)

Юлия Пятецкая

Автор фотоиллюстрации — Янн Хоффер